Вертолетчики спокойно могли забросить груз на Цитрины к Никифорову, откуда до Бахтиярова было всего восемь километров.

В последний, февральский залет Зеленин узнал от Мамаева, что Идрисов продал ему две пары унт за сумму, превышающую ту, что запрашивал Бахтияров, в два раза. В результате Лёхе не досталось ни копейки. Полковник Мамаев содрал со стены список продуктов и договорился с командиром, что в апреле тот забросит груз, который бывший милиционер пообещал закупить сам. Так бы наверняка и было, судя по предыдущим поступкам Мамаева, но в начале апреля произошло трагическое событие: экипаж того вертолета, которым командовал Савченко, разбился, выполняя санитарный рейс в Очёрский район.

Зеленин не подумал о детях… Мне пришла в голову идея составить стилистический портрет женщины-прокурора. Я нашел статью «Не народный герой», которую она опубликовала в местной газете под рубрикой «Комментарий юриста». Прочитал всю — в подъезде, запоем, из горла, будто бутылку «Столичной».

«Убийство директора заповедника „Вишерский“ Рафаэля Идрисова, происшедшее на территории заповедника 14 августа 1997 года, всколыхнуло не только жителей нашего города, события этого преступления разошлись за пределы района и области…»

Мне понравилось, что преступление советник юстиции прочувствовала как цепь «событий». Только с первого взгляда предложение можно было принять за стилистическую ошибку — со второго становилось понятно: речь идет о психологическом проколе. Вот в «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой слово «событие» определяется как «значительное явление, факт общественной, личной жизни»! А преступление Зеленина включало в себя несколько «значительных явлений общественной жизни». Прокурор права.

Текст — опасная вещь, чрезвычайно, это публичное саморазоблачение, стриптиз. О том, что автор действительно не осознавала значение слова, свидетельствовал второй абзац: «Да и сейчас, когда уже состоялся приговор суда и убийца наказан, еще идет обсуждение этого страшного события. Дело расследовалось прокуратурой района. И мне лично вместе с оперативной группой милиции пришлось вылететь на вертолете на задержание преступника».

Здесь слово «событие» употреблено уже в единственном числе. Понятно, прокурор не очень образованна, но при чем тут Василий Зеленин и его судьба? Оговорка, прореха какая-то, дырка в сером веществе. Бедная, ей «пришлось вылететь».

«Оперативно-следственной бригаде пришлось немало поработать, не считаясь с личным временем, разрабатывать и проверять много версий, чтобы установить виновное лицо.

22 августа убийца был задержан. Это был Зеленин В. А., 1965 года рождения, работающий инспектором охраны заповедника на кордоне Мойва, ранее не судимый, положительно характеризующийся как работник и как человек.

Предварительным следствием преступные действия Зеленина квалифицировались ч. 2 ст. 105 УК РФ как умышленное убийство человека, связанное с выполнением данным лицом служебной деятельности, так как из показаний обвиняемого усматривалось, что умысел на убийство у него возник из-за неправильного, пренебрежительного отношения директора заповедника к своим работникам, необоснованного лишения премии за второй квартал 1997 года.

2-3 февраля состоялся областной суд, который вынес приговор Зеленину — признать виновным по ч. 1 ст. 105 УК РФ и назначить наказание в виде 10 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Суд квалифицировал действия виновного как умышленное убийство, совершенное на почве сложившихся личных неприязненных отношений.

В суде подсудимый Зеленин подробно изложил причины, по которым решил убить Идрисова: бесчеловечно относился к простым людям, вел себя вызывающе и оскорбительно по отношению к своим работникам, был к ним несправедлив.

Убийство Идрисова Зеленин мотивировал защитой людей, а также своей ненавистью к нему, накопившейся на протяжении определенного времени, личностными отношениями из-за жены…»

Если женщина в каждом предложении делает стилистические ошибки, дум ал я, то как она ведет следствие, пишет протоколы, определяет степень вины человека? Язык — это форма мышления, уровень познания мира. Отношения из-за жены были «личностными» или все-таки личными? Что значит суффикс?

«Судебное заседание проходило при полном зале сотрудников заповедника. Из показаний допрошенных свидетелей следовало, что подсудимому Зеленину отводилась роль народного защитника.

Поражало то, что ни один из допрошенных (кроме близких, родственников погибшего — бывшей и настоящей жены) не сказал ни одного доброго слова в адрес потерпевшего…»

Конечно, прокурор не поняла, почему ни один не сказал. Чтобы понять, надо владеть формой мысли, достаточным для этого интеллектуальным уровнем, владеть понятийным аппаратом формальной логики. С аппаратом у нее проблема.

Читайте: «Старинный русский обычай — об умершем не говорят ничего плохого либо вообще не говорят — напрочь был забыт». Если следовать логике этой женщины, то на суде стояло бы гробовое молчание.

«И как только не называли бывшего директора: и „чудовище“, и „вампир“. Характеризовался он и другими эпитетами. <…> Из материала дела усматривалось, что директор действительно допускал много грубых ошибок в обращении с подчиненными, был мелочно придирчив к их поступкам, навязывал свою волю и был нетерпим к критике в свой адрес».

Короче, прокурор решила перегнать мотивировку на бытовой уровень.

«Из показаний жен усматривается — „хороший, внимательный отец, человек с большими планами на будущее“, „мечтающий создать идеальный заповедник с идеальным коллективом, но нетерпимый к нарушителям“. <…>.

В суде обоснованно был поставлен вопрос подсудимому: кто дал ему право выступать от имени народа, совершать особо тяжкое преступление — лишать жизни человека? Так как взрослые люди, которых якобы пытался защитить „народный герой“, сами, самостоятельно могли и могут и вправе защищать свои интересы, если они нарушены, — для этого имеются специально созданные правоохранительные органы и суд».

Господи, интересы удовлетворяются, а нарушаются права! А «специально созданные» предельно заняты криминальным прикрытием наркоторговцев, если ты не в курсе. Вот враг народа. Из-за таких, как она, нам угрожают, нас избивают и убивают по всей стране.

«Так следует ли считать виновного народным защитником?! Считаю, мнение, сложившееся в коллективе заповедника по данному факту, не только ошибочным, но и общественно опасным. И не столь забота о благе других людей таилась в мыслях виновного, сколько личная неприязнь, личная обида, наслоение различных интриг и разговоров…»

Как будто забота о благе других не может выражаться в «личной обиде». Впрочем, у прокуроров — не может. Но самое главное — это слова об «общественной опасности»! Конечно, если судить по той статье, которую выбрала прокурор, опасность была не общественной, а государственной, направленной против представителей власти. А что — начнут отстреливать?

«К убийству Идрисова Зеленин готовился заранее. Это было хорошо спланированное и подготовленное, обдуманное трезвой головой (а не по пьянке, как это случается главным образом)».

Понятно, тот, кто с похмелья, беззащитен, он кается и плачет. А этот — этот молчит. Потому что сопротивляется — опасный тип. Народ — он должен быть пьяным, виноватым и управляемым. Алкоголизм возведен руководством в ранг негласной религии страны.

«Выступая в суде от имени государственного обвинения и сегодня, комментируя эту страшную трагедию, еще раз обращаю внимание граждан на следующие положения:

— никто не наделен правом учинять самосуды и лишать жизни других людей;

— нет оправдания умышленным убийствам;

— умышленные убийства — особо опасные, тяжкие преступления;

— не случайно законодатель предусмотрел очень суровую меру наказания по данной категории дел — лишение свободы до 20 лет либо смертельную казнь. И как бы ни тяжело порой складывались обстоятельства, личностные и общественные отношения, надо оставаться Человеком, не опускаться до крайности. Помните, что за совершенные преступления существует неотвратимость наказания».