Люди… ненавидят нас. Боятся нас. Раньше еще и убивали, считая это забавой. И даже не пытаются понять таких как мы, считая мусором и отбросами общества, шизиками. И он явно из таких — иначе бы не прицепился. Больше трусов я ненавидела насильников. Или тех, кто просто домогался, наплевав на то, что девушка не хочет с ним даже разговаривать.

И главное — что никто этого не слышит. Поэтому что эти улицы в принципе безлюдны ночью, а со щитом, который я поставила еще перед ударом ножом — сюда вообще не сунется. У человека, что решит пройти через эту улочку просто резко отпадет желания и он пойдет искать обходные посты. Мне нужно было это только представить. Он тоже будет кричать. Как Джейми. Как все те, кто пытался со мной что либо сделать. Как все уроды, которых рано или поздно настигает возмездие. Как любой урод, не заслуживающий жизнь. Они думают, что монстры — это мы. Но они даже не пытаюсь понять себя и разглядеть в себе настоящего демона, жадного до всего, до чего дотянутся его рученки. Монстры не живут под кроватями, не прячутся в тени. Нет, несомненно они и там тоже есть, но зачастую — они добрые. Зачастую это просто духи, которые стремятся хотя бы как-то социализороваться. А настоящие монстры это мы сами. И люди в большей степени, чем такие, как я.

— Элис.

Мягкая ладошка легла поверх моей. Повернув голову, я увидела полные слез глаза подруги, вытянутое от страха бледное лицо. Увидела как она дрожит, но все равно подошла, хотя знала что в порыве может прилететь и ей. Марго все таки помимо всех остальных качеств еще и бесстрашная.

— Элис. Не надо.

Жар из тела пропал. Я все еще тяжело дышала, до сих была переполнена яростью, но она уже угасала. Медленно отступала, с рычанием прячась в темный угол и только показывала горящие глаза. Она уже поняла, что сегодня ей тут ловить нечего.

— Почему? — тихий, хриплый и какой-то совсем не мой голос. Мне было не известно, но глаза, обычно серые, сверкали желтыми фонарями в темноте, зрачок сузился и губы незаметно дрожали, обнажая не видные обычному человеческому взору клыки, — Почему им можно, а нам нельзя?

Я, блять, ненавидела весь мир. Себя, эти поганые улицы. Ненавидела все, что существовало, существует и еще появится настолько сильно, что хотелось просто уничтожения всего. Каждый человек не совершенен, туп, глуп, эгоистичен. Одни следует за каким-то ебланом с усиками девственника, другие живут серой жизнью планктона в офисах и не видят в жизни ничего по настоящему прекрасного. В магию не верят, больше того — ее боятся! Насилие, войны, жестокость — мы хищники, в пищевой цепочке никого нет над нами и поэтому человечество придумало лучший способ — грызть глотки друг другу. Они воют ради мира, убивают ради жизни и где, где эта чертова справедливость?! Почему все настолько плохо, почему все это просто не прекратить? Ведь это возможно! Все эти высокопоставленные придурки, которые работают только и только на себя. Актеры, которую жертвуют деньги на операции, потому что государство сидит и протирает жопу на кресле. Да даже этот парень — он же трезвый! Он все это делал по воле своей, а не белочки, которая решила нанести к нему визит. Так почему…? Хотелось плакать. От этой грязи, безысходности. Для них — мы всего лишь яркие психи, которых не нужно и даже нельзя слушать. Просто мусор под ногами, наркоманы и алкаши, которые валяются по подворотням. А мы выбирали это? Выбирали такую жизнь? Нет, нихрена, мы живем так, потому что невозможно терпеть все это дерьмо до крика.

— Потому что мы не животные, — девушка слабо улыбнулась, немного расслабилась, коснувшись носом моей щеки, — Потому что мы выше этого. Он получил сегодня сполна и надолго тебя запомнит. Хватит, сестренка, прошу тебя.

Я уткнулась Марго в плечо, бессильно выдохнула. Ужасно хотелось зарыдать от безысходности, от всего этого, от беспомощности. От самой себя.

Как в трансе я поднялась, ноги дрожали, моментально подкосившись. Еле устояв, я взяла девушку за руку и выдавив «Пошли отсюда», направилась вроде бы в сторону нашего квартала. Парень остался лежать позади, без каких-либо жизненных признаков, может быть умер от кровопотери. Я убила человека. Замечательно. Все прошлый разы пресекал Пит, а сейчас это оказалось так… легко. Оборвать чью-то судьбы. Я считала, что это будет несколько сложнее, но нет. Пуля в лоб или магия. Или удары тяжелых ботинок. Это чувство не передать словами. Убивать плохо, наверное, но все же я поняла, что способна вес таки на это. Может быть пока только в порыве ярости, но все же… я могла завершить начатое. И это придавало какое-то чувство уверенности в себе, легкость. Я сильнее. Я могу за себя постоять. Я… я справлюсь.

Марго шла рядом, сжимая руку до побелевших костяшек и иногда подрагивала. Но иногда, когда я искоса смотрела на девушку видела, как та тепло улыбается. Мне же она такая… странно прекрасная. Жуткая трусиха, визжащая от вида мышей, но не боящаяся ринуться на кого-то в драке или вот сейчас… меня не испугалась, хотя даже Пит шарахался. Было у нас с ним пару раз, когда тот доводил меня до белого коления. Только там все зашло еще дальше, Питеру пришлось искать мне новые штафы и футболку с нижним бельем — от жара моего тела они немного… подкоптились и стали не пригодны даже к носке такими, как мы.

Возможно все могло быть иначе — эта мысль очень плотно поселилась в моей голове. Слишком, что бы можно было как-то жить дальше. Я, на самом деле, думала о том, что бы просто уйти отсюда, но всякий раз, когда я смотрела на Питера, то решала остаться еще немного. Ради него. Не понимала почему именно братец меня держит тут, почему цепляюсь за него, как за последнюю соломинку. Может от того, что мы, почитай практически всю жизнь были вместе. Самый дорогой мне человек вряд ли знал насколько он мне в действительности дорог. Нет, я не любила его — чувство, похожее на это возникло еще не скоро, к одному парню.

Майкл был достаточно прикольным человеком. Вспыльчивый, как пороховая бочка, худой как палка, при том все равно достаточно сильный. Он мне нравился в рваных темных джинсах, разодранной майке с черепом панка на спине, нарисованным красной краской пальцем. Когда чуть подавался вперед в ответ на реплику о том, какое он дерьмо и с чем его стоит мешать где-то на улице. Он был немного похож на Джейка, правда чем — понятия не имею. Что-то в нем было, может искра или еще чего. Если бы Майкл был девушкой, я бы со спокойной душой назвала бы его просто стервой. Возможно, Пес был через чур порой истеричен, получил свою кличку при очень забавных обстоятельствах, связанных с полицией, каркотой и собаками. В роли последней он и выступал.

Была задача перевести пару килограммов запрещенных веществ с одного конца города на противоположный: взялись два акробата. Все шло первое время хорошо, но под конец дороги парни нарвались на "собачий патруль". Пока овчарка брызгала слюной, а господа "разрешите доебаться" готовились приступили к своим прямым обязанностям Майкл… гавкнул. Достаточно правдоподобно. Пит смотрел на друга как на больного, но он продолжал — даже собака заткнулась. Пока копы приходили в себя, им быстренько давали по щам и свалили, пока те не вызвали подкрепление. Через пару дней они встретились почти в такой же компании — тот же патруль, но уже без собаки и те же два акробата. Метелить друг друга не стали, постояли, болтая о ерунде и разошлись — Пит потом говорил, что с него семь потов за эти минут 10 сошло, в кармане лежало несколько пакетиков с травой.

Кстати, о наркотиках. С Кастиэлем получилось договорится, но не сразу. Парень долго отпирался, не хотел нас отпускать, но в итоге мы сошлись на том, что будет по мелочи помогать ему. Образно говоря "на подхвате", а не бегать каждый день по Лондону. Главным аргументом послужил Стиви — парень пригрозил барыге, что перестанет у него закупаться, а терять такого клиента было явно не выгодно.