Отдаться парню было достаточно тяжело, учитывая события в детстве, но после примерно бутылки вина своего он все-таки добился. После, лежа рядом он сказал, что думал, мол я уже не девочка. На вопрос почему, парень немного замявшись ответил, что мы с Питером были близки и даже спали вместе, так что он думал, что не будет первым. Сказал он это с какой-то особо противно интонацией, пренебрежительной, за что получил кулаком в незащищенные ребра. Как бы мы не срались с братом, но он оставался для меня дорогим человеком и… не понимаю почему это меня так задело, если честно. Может потому, что сколько раз мы спали практически голые, но он даже не лез ко мне, даже не пытался.

Все разрешилось спустя пару месяцев, наверное. Питер ворвался в квартиру, злорадно-счастливый и с размаху ударил Джея в челюсть. Я закричала, полезла было между ними укладывать друга на лопатки, но он остановился и попросил выслушать его. Делать этого не хотелось, но все же мне интересно было что скажет парень в свое оправдание.

— На.

Он бросил в меня продолговатым сгустком энергии, чисто на автомате как только поймала его — я принюхалась, потом скрипнула зубами.

— Приворот? Кто?

Пит снова ухмыльнулся и кивнул на потирающего место удара Джейме.

— Смотри внимательней. Я, блять, убью его прямо тут, Стив уже разрешил, — он было снова рванулся на него, но наткнулся на меня. Тело окаменело. Я медленно повернулась в сторону уже бывшего парня. Смысла правда это или нет, спрашивать не было — все было здесь. Все, что мне нужно, что бы возненавидеть Джея и приговорить его.

Ногу объяло безвредное для меня пламя, она взметнулась вверх, метя в бок и достигла своей цели. Тело меня не слушалось, это было как бы уже не совсем я. Парень попытался закрыться от удара, но не сумел, его раскрытая ладонь впечаталась в тело и послышался хруст, скорее всего это было запястье. Мы иногда в шутку били друг друга, и он знал, сколько силы надо приложить, что бы остановить меня, но в таком состоянии — никогда. Ничего не успев понять, он тут же получил снова в челюсть.

— Элис… — это был уже Пит.

— Отвали, — зашипела я, приседая на корточки возле вжавшегося в стену парня и поднимая его лицо за подробородок. Глаза… да, его испуганные глаза.

— Ч… что это..?

— Тебе нужно получше выбирать себе сучек, милый, — улыбка, прищур глаз, Джейме сглотнул, не в силах разорвать взгляда. Змеиные глаза мерцали желто-зеленым и казались то ли узкими, то ли наоборот большими. Научилась этому трюку совсем недавно и насколько сейчас понимала — эффект он имел прекрасный. Осторожно поведя рукой, я извлекла из-за пояса небольшой нож. Питер утверждал, что называть его так, кощунство и что это — кинжал какого-то крутого чувака из средневековья, но мне было как-то фиолетово, — Что ты знаешь о том, как мы жили? Что ты знаешь обо мне, ты, выходец из теплого гнездышка? Думал тебе все можно? Таблетка, порошок, заклинание со свечей возле зеркала, которые можно купить, если знать места и все — любая прыгнет к тебе в постель?

Один надрез на руке. Он сморщился, я ухмыльнулась. Ему больно? Да это же просто царапина!

— Серьезно? А если так?

Теперь нож прошил кожу, как масло, внутри раны белела кость.

— Не думай, что ты один такой умный. Я доведу тебя до такого состояния, что ты будешь молить меня о смерти, я могу сделать это одним взглядом, уже не говоря о действиях. Ты не будешь играть с дочерью Сумрака, — я оскалился, — Никто не смеет с ней играть.

Я, если честно, до сих пор понятия не имею почему так сказала — своего отца я, конечно, не знала, и да, моя мать была тьмой тьмущей, но все же не думаю что в этом была какая-то логика. Может вырвалось… знаешь, как в детстве? Ты просто говоришь с кем-то, придумываешь ситуации и в этих фантазиях — ты все что угодно, все, что взбредет в твою бренную голову. Так что вряд ли это можно брать в расчет, а вот то, что со мной никто не смеет играть — я сказала правду. Или не совсем я… кем бы та дама (по моему мышлению на тот момент) не была, я полностью ее поддерживала. Ненавижу таких, как он. Ненавижу тех, кто применяет магию во зло и порочит тех, кто ей владеет, нормальных парней и девушек. Из-за таких вот козлов отчасти и сжигали ведьм раньше, а ведь чаще всего девчонки были виновны лишь в том, что имели силу ведьмы и пользовались ей не аккуратно, на виду, а не пряча свое добро у себя в души, стараясь нести его простому люду.

— Ты считал, что я обычная девчонка, с которой просто можно быть и все? Можно приходить поздно, а потом заваливаться бухим в хламину и лезть между ног? Лучше бы ты не совершал этой чертовой ошибки… ОТПУСТИ МЕНЯ!

Питер аж отшатнулся, попытавшись меня оттащить. Оказалось, что я держу Джея за горло и он вот-вот задохнётся. Было как-то плевать, но все таки через секунду его довольно все таки грузное тело вновь осело на пол, хрипя и кашляя. Я сделала небольшой шаг назад, сглотнула и неуверенно сжала нож — уголком сознания понимала, что лишение жизни — это отвратительно, что я сейчас убиваю кого-то живого, со своей судьбой. Что у него могли бы быть в дальнейшем годы, наполненные эмоциями, счастьем и… я просто собираюсь оборвать это сейчас. Перечеркнуть эту линию, оборвать. Но с другой стороны меня настолько сильно захватила ярость, что мысль забитым котенком ютилась в углу и едва высовывалась, боясь получить по носу. Я не убивала до этого, как-то не доходило.

— Я убью его сам, — спокойно сказал братец, осторожно забирая у меня оружие. Я даже не сдвинулась с места, Пит присел перед ним на корточки, его свободная рука начала выстраивать руку и наскоро скастованное заклинание обездвижела ублюдка. Джейме сидел, беспомощно озираясь и даже слова не мог вымолвить — я читала в его глазах животный страх, ужас и мой зверь довольно урчал, упиваясь этим страхом. Он боялся не столько Питера с ножом, сколько меня — взгляд у меня был, наверное, надменный.

Все начало слишком сильно и быстро меняться. Я не успевала ловить все события, всех людей которые приходили и уходили. Не успевала убирать пустые бутылки, которые неимоверно раздражали, даже учитывая, что оставила их я сама тоже. И каждый день я с чертыханием старалась убираться, приводя в квартиру все в более и более божеский вид — Стив не возражал. Ему было комфортно и в сраче, и в чистоте.

Питер изменился и я не понимала почему. Он перестал рваться в драку, если мы были вместе. Как-то загораживал меня собой, пытался решить все миром, даже если это было совсем не возможно. А потом тянут меня за руку и мы бежали, долго и извилисто, уходя от «неважносколькоих», будь то трое или толпа. Раньше мы стояли спина к спине, приходили избитые, усталые и злые, но черт… ощущение того, что твою спину прикрывают дарило какой-то особый экстаз, уверенность, что даже если тебя вот тут прямо и убьют — это будет не так уж и страшно. А сейчас сбегали и мне это не нравилось. Жизнь человека хрупка и именно это осознание подливало масло в огонь, когда адреналин зашкаливал в крови и я бросалась на очередного человека, который решил, что раз я девчонка — значит слабая. Каждый раз осознание того, что эта драка может быть для меня последней — оно подстегивало, заставляло улыбаться и смеяться в лицо Судьбе в очередной раз. Это как наркотик, притом сильно действующий, с которого уже не слезть. Никогда не слезть. Оно пробирается внутрь, в самое сердце, закрадывается в душу и тебе хочется, еще, еще. Хочется нарваться на кого-нибудь, что бы снова доказать — я сильная, я справлюсь. Мне больше не страшно, я больше не боюсь и могу за себя постоять весьма успешно. Мы даже несколько раз ругались с Питом из-за этого, но каждый раз сходились на том, что парень своей политики менять не собирался — зачем лишний раз влезать в драку, если можно ее избежать? Нет, не потому что причинять боль другим плохо, а потому что он не хотел, что бы сто-то случилось со мной, да и за свою шкуру… он не то что бы переживал, но на нож прыгать как-то не хотелось.