Я не помню, как получил финальную оплеуху. Помню только мутно-красное полотно перед глазами вместо той зелёной молодой травки, которая приняла моё лицо. Я упал, распластавшись на земле, и видел лишь надпись на кровавом фоне.

Засчитано поражение!

Вы будете телепортированы обратно через 10 секунд.

Было до боли обидно. Я лежал и не мог поверить, что это произошло со мной. Едва сдерживал слёзы и отказывался принимать очевидное. Всё это казалось каким-то сюром. Каким-то несправедливым наказанием, которое я не заслуживаю. Я прошёл слишком длинный путь, чтобы закончить его так бесславно. Я был старателен, проводил в игре много времени, потратил неприличную сумму денег, приложил массу усилий. И всё это, в итоге, ни к чему не привело. Я вновь вернулся туда, откуда начинал — вернулся в компанию серой массы, которая в "Артении" составляла подавляющее большинство. И осознание этого факта вызывало во мне непередаваемую скорбь.

— Лежи и не дёргайся, — посоветовал японец из клана "Синоби" и оставил на моём боку автограф, расписавшись носком ноги. — Мы всех вас, дикари северные, скоро загоним туда, где вам самое место, — добавил он и тут спасительная телепортация защитила его от моего гнева. Я уже хотел было вскочить и зубами вцепиться в его кадык. Но правила турнира не позволили. По истечении 10-ти секунд я вернулся в Раздолье всё в той же коленоприклонённой позе.

Игроки у портала гомонили, но я их не слышал. Кто-то даже подавал руку, желая помочь подняться, но я не отреагировал. Я сразу заметил, что титул "участник" исчез над моей головой. А это означало только одно — конец. Это конец моей истории. Конец истории участника турнира и потенциального победителя. Конец истории будущего клан-лидера. Теперь я лишь один из миллионной армии тех, кто не оставит после себя ничего. О ком не будет жить память и кто не поднимется на пьедестал. Я простой одинокий "кинжальщик", которого редко берут на рейдовых боссов и который абсолютно не нужен кланам. Никто не захочет меня приютить. Никто не захочет приютить того, кто так бездарно проиграл на столь ранней стадии турнира.

Я схватился за голову и с трудом поднялся на ноги. Всех тех, кто стоял рядом и что-то пытался сказать, я просто не видел. Они говорили, но я не понимал этого языка. Едва волоча ноги, я выбрался из толпы, которая расходилась передо мной, аки морские воды перед Моисеем.

Начали приходить письма. Много их. Сосредоточившись лишь раз, я успел заметить, что их больше 20-ти. Но ни открывать, ни читать, я не собирался. Я шёл куда глаза глядят и продолжал жалеть самого себя. Занимался самобичеванием и обзывал бестолковым и не подготовленным дураком. Ругал, что так бездарно потратил драгоценные доллары и куда более драгоценное время.

Добравшись до инстанса, я промазал мимо кресла и рухнул прямо на пол. Мне казалось, что меня настигла катастрофа вселенского масштаба. Что проиграв, даже думать о создании клана не стоит. 1000 очков отваги я не смогу собрать в одиночку. Я едва 150 собрал, затратив на это полных два дня. А сколько придётся собирать 1000? Месяц? Собирать месяц заплатив за это 660 долларов!? Нет уж! Ни за что! К чёртовой матери это создание клана! Я — "кинжальщик"! Я — одиночка! И, конечно же, никакой не клан-лидер. Я не смогу этого сделать. Мне это не по силам.

Горечь от поражения накрыла меня с новой силой. Я всё никак не мог прийти в себя. Всё начиналось так хорошо. Я шёл так уверенно. И на тебе — напоролся на непонятного неадеквата, который считал, что у него ко мне личные счёты. Ко мне, как к тому, кто сделал Коперника сильнее. Сделал сильнее его клан. Это было весьма неожиданно. Но куда неожиданнее было наличие браслета, который восстановил его жизнь до максимума. Они, вроде бы, бывают двух видов — контроля и спасения. И у него я увидел "спасение" во всей красе. С таким браслетом тебе никто не страшен. Особенно не особо умный "чистильщик", который бездарно просрал "засаду".

Ужом я заполз на кресло и погрузился в анализ поединка. Как и все мои поединки, он был весьма скоротечным, и мне пришлось проигрывать его у себя в голове раз за разом. Я находил свои ошибки, находил ошибки дроу, но признавал, что победителей не судят. А потому за ошибки ругал лишь самого себя. Нельзя было поддаваться на провокацию. Нельзя было сразу тратить невидимость. Надо было рвануть в противоположный угол, использовать её, упасть на травку и ползти. Надо было попробовать сыграть в маленькую няшную гномочку, которая усиленно старалась быть незаметной. А я вместо этого, по своей привычке, постарался обойти слева. Возможно, японец уже видел мои бои, а потому знал алгоритм действий. Знал, куда я рвану с большей вероятностью. Просчитал меня.

К сожалению, я вообще не знал кто он и не мог просчитать его в ответ. Это было самое главное упущение — я вообще не следил за чужими поединками и узнавал своего соперника только перед стартом. Глупо было оставаться неподготовленным. Времени между дуэлями проходило достаточно, чтобы собрать информацию. Но вместо этого я "гриндил" и точил лясы с Ревалором. Хвастался и в ус не дул. Уверовал в свои силы и расслабился. За что и поплатился.

Немного успокоившись, я начал разгребать почту и читать сочувствующие послания. Писали знакомые или полузнакомые ребята, которых я когда-то вытащил из массового блока или же добавил в список друзей. Писали они все одинаково и призывали крепиться. К сожалению, никто из них, кроме сдержанного в письме Коперника, не знал, для чего я так старался. Никто не знал, чего я хотел достичь. Они думали, что я сражаюсь без цели и просили не зацикливаться на поражении.

"Не переживай, Сармат", — писал Аркадий Громов. — "У тебя хороший буст и прекрасные перспективы. Продолжай совершенствоваться и победы придут. Может быть, у тебя получиться в другой раз."

Я долго думал, как бы ответить всем сразу и никого не обидеть. Не хотелось срываться на тех, кто искренне поддерживал ранее и теперь сопереживал. Но это могло произойти, если бы я начал рассказывать, в каком месте видел все эти "другие разы". Меня волновал только "этот раз". И он, к сожалению, закончился поражением. Момент уже был упущен, а о других моментах я даже думать не хотел.

Я вернулся в реальный мир, но и там тяжкие думы меня не покидали. Я лежал на диване, смотрел в потолок и всё возвращался туда, где ещё недавно был счастлив. Признавался самому себе, что в одиночку я бы ни за что не смог добраться до этой стадии. Ни за что бы не стал одним из 2048-ми. Не стал бы без помощи. Если бы я не продал "разрушитель", не познакомился с Анатолием Коперником и его помощниками, не знаю, что бы со мной было. Я бы продолжал влачить жалкое существование, лежал бы на "разрушителе", как собака на сене, и не имел бы такого буста, который уже имел. Всё же ребята из "Империи" мне действительно помогли. Экипировкой, расходниками, браслетом. Да, я сам приложил много усилий — неделя гонки за достижениями чего стоит, — но без них никогда бы не зашёл так далеко. Их помощь была неоценимой, ведь им даже не надо было этого делать. Заплатив, дальше Копернику вообще не было смысла со мною нянчиться. Заплатил бы как обычный покупатель обычному продавцу и всего делов. Поблагодарили бы друг друга и разбежались… Но он, почему-то, нянчился. Передал меня в умелые руки казначея и наказал помогать.

И это было очень важно для меня. Очень неожиданно. Хоть это был не совсем альтруизм, а более-менее взаимовыгодное сотрудничество, я получил от них больше, чем ожидал. И за это, несомненно, стоило поблагодарить Коперника и клан "Империя".

Чтобы погрузиться в сон, мне пришлось выпить "валидол". Иначе я просто не мог заснуть. Не мог успокоиться. Я чувствовал опустошение и отчаянно старался вновь "стать на ноги" хотя бы в своих мыслях. Успокоившись и смирившись, наконец, с поражением, я заснул. А утром первым делом полез в капсулу. Мир "Артении" был для меня как наркотик. Даже получив от него под дых, я не переставал о нём думать. И, несмотря ни на что, очень хотел вернуться.