— Любопытно, — хмыкнул он и недоверчиво скривился. — Покажи. Не верю.

— Твой кулон у меня, Патрик, — сказал я, залез в сумку, сжал дракончика в кулаке и показал ему. — А теперь…

— Отдай! Это моё!

Совершенно неожиданно он отшвырнул бутылку и бросился на меня, когда рассмотрел кулон. Вцепился в руку и начал её выворачивать изо всех сил. Я растерялся буквально на секунду, но кулон всё же не выпустил. Обнял шею Патрика левой рукой и принялся его душить. Он резко дёрнулся и мы вместе упали на пол.

— Вот падла! — зашипел я, безуспешно пытаясь вырвать руку. Обвил его ногами, как профессиональный борец, а он вцепился зубами в моё запястье и принялся мотать головой из стороны в сторону, словно дикий зверь, раздирающий добычу на части.

Полоса моей жизни начала таять, получая периодический урон, и я понял, что шутки кончились. Для него… Пора прекращать строить из себя лапочку и разобраться с этим козлом так, как я и планировал после поверхностного знакомства.

Я выдрал руку из его зубов и схватился за рукоятку кинжала. Но удар точно меж рёбер не смог нанести. Едва Патрик услышал столь знакомый звук стали, извлекаемой из ножен, оставил попытки добраться до кулона и извернулся. И мой кинжал действительно вонзился бы ему прямо в грудь, если бы он не остановил лезвие ладонями. Сжал его между ними, а затем резко вскочил. В следующее мгновение провёл приём и я улетел в угол просторного зала. Рухнул спиной на стол и вместе с его обломками упал на пол.

— Это моё! Это моё! Это моё! — повторял он, смотря на меня безумными, налитыми кровью глазами. — Память — это всё, что у меня осталось. Отдай! Или я вырву его из тебя вместе с сердцем!

Я медленно поднялся на ноги, прекрасно понимая, что меня ждёт очередной поединок. Хоть и не с пятью бойцами сразу, а всего лишь с одним. Но этот был куда опасней тех пятерых.

— Нет, — решительно сказал я, достал второй кинжал и крепко сжал рукояти. — Это не твоё. Этот кулон я отдам Омори Йотаро. А если ты и не планировал примиряться, каяться и всё такое прочее, ты здесь и останешься. А я найду Брук и без твоей помощи. И, если она будет такая же невменяха, поступлю с ней точно так же.

— Глупец! — прорычал он. — Тебе не одолеть её! Никак! Ты слишком слаб! И тебе не одолеть меня! Ты думаешь, я забыл чему меня учили? Я — смертельное оружие. Я убиваю голыми руками. Мне даже не нужен клинок, чтобы разобраться с тобой!

— Давай! Иди сюда! Попробуй! — закричал я.

Патрик зарычал, как вепрь, но тут у входа раздался спокойный знакомый голос.

— Остынь, Патрик. Твой гнев — твоя слабость. Однажды он уже погубил тебя.

Случайные зрители-НПС, Патрик Селин, да и я сам дружно уставились в сторону двери. Распахнув створки руками, прямо в проёме стоял Хошино Кусумото. Он спокойно зашёл в зал и подошёл к Патрику. Положил руку ему на плечо, но тот её раздражённо сбросил.

— Не лезь, Хошино. Он мой! Он должен быть моим! Я заберу его!

— А возможно, и лишишься жизни, старый друг, — пожал плечами азиат. — "Пришлый" выглядит опасным и умелым. Что будет, если ты его не одолеешь?

— Мне всё равно! Он отобрал его у меня! Я хочу вернуть себе частичку памяти…

Моя виртуальная челюсть непроизвольно открылась после такой чудовищной лжи, но обвинить Патрика в ней я не успел.

— Сармату кулон нужен для того, чтобы вернуть его нашему старому учителю. Чтобы от нашего имени попросить прощения за грехи, от нашего имени примириться и покаяться. Ни у тебя, ни у Брук не хватило на это сил. Не хватает и теперь. Я же и Милена хотим обратного. Мы хотим оставить прошлое в прошлом и всё забыть. Извини, мой старый друг, но если ты попытаешься отобрать кулон, я приму иную сторону.

Хошино Кусумото спокойно подошёл ко мне, стал рядом и очень медленно вынул кинжалы из ножен.

— Эту историю пора заканчивать, Патрик. Ты или примиришься и расскажешь Сармату, где может скрываться твоя бывшая любовь. Или умрёшь прямо здесь. Третьего варианта не существует.

Патрик Селин зло скривился и сжал кулаки. Принял атакующую стойку, но напасть так и не решился. Он несколько раз сгибал ноги в полуприсяде, словно собирался броситься на нас, боролся со своими демонами и побеждал их.

Через пару минут он перестал сжимать ладони в кулаки и прошептал:

— Видит Бог, я сожалею о тех поступках, которые мы совершали. Я хочу смыть свои грехи, хочу в них покаяться. Но так же я хочу вернуться обратно. Понимаешь, Хошино? Это было самое счастливое время моей жизни… И только кулон напоминает о нём.

— Те времена не вернуть, Патрик. И они не были счастливыми. Мы принесли слишком много бед этому миру… Смирись. Не надо губить жизнь ради того, что никак не вернуть.

— Моя жизнь и так загублена, — тихо прошептал тот, медленно опустился на ближайший стул и обхватил лицо руками.

— Значит, всё в порядке? — осторожно спросил я неожиданного помощника, который сейчас стоял со мной плечом к плечу. — Что он делает?

— Примиряется, — ответил Хошино Кусумото. Затем поднял полуживой стул с пола, поставил рядом с Патриком Селином и присел. — Где Брук, Патрик? Сармату нужно знать, где она скрывается. Ты знаешь где она?

— Он говорил, что знает, — подсказал я. — Сам сказал.

— Кулон больше никогда не будет твоим, — Хошино вновь успокаивающе погладил его по плечам. — Он будет возвращён тому, кто когда-то собственноручно повесил его тебе на шею. Как и мой, как и Милены… Как и Брук, — добавил он затем. — Где она?

— Не убивай её! Пожалуйста! — Патрик оторвал ладони от лица, полного слёз, и обратился ко мне. — Сохрани ей жизнь. Она больше не безумна. Она вновь стала такой, которой я её знал.

Я неловко закашлялся. Но не от неожиданной просьбы, а от вида боевого петуха, который в одно мгновение перестал им быть и рыдал, сидя за столом. Мне показались такие разительные перемены, такие эмоции, явным перебором для простого квеста по заданию ордена. Это было как-то чересчур.

— Я постараюсь удержать себя от необдуманных действий, — тщательно подбирая слова, произнёс я. — И твой кулон я действительно не собирался забирать. Мне он нужен только для того, чтобы его вернуть.

— Я знаю, — сказал Патрик. — Я просто ничего не мог с собой поделать. Любовь до сих пор прочно сидит в моём сердце. Кулон — это память о ней… Посыльный говорил, что Брук скрылась в пещере. В одной из пещер Браширских гор, которые берут своё начало недалеко от Осомака. Пещеры глубоки. И, вероятно, где-то там она скрывается от правосудия… И от меня, — обречённо добавил он, вновь опустив голову. — Найди её, возьми кулон и попытайся сохранить жизнь. И извинись за меня перед Омори Йотаро. Я виноват перед ним. Я виноват перед многими…

Он натурально шмыгнул носом, а потом сжал в объятиях своего старого друга. Я опять растерялся и не знал, что делать, но Хошино Кусумото сделал мне знак — мол, проваливай отсюда. Информация у тебя уже есть. Двигай и выполняй.

Я коротко кивнул, осторожно протиснулся между ними и барной стойкой, бросил последний взгляд на удивлённых случайных зрителей и вышел на улицу.

— К чёрту это всё, — пробурчал я себе под нос, пряча кулон в сумку. — Какие-то эти задания ордена чересчур уж правдоподобные. Затягивают и провоцируют на сопереживание. Всё как в реальной жизни. Сложно абстрагироваться.

Я встряхнул головой, пытаясь прийти в себя, выпустил погулять коняшку и раскрыл карту. К востоку от Осомака действительно располагались Браширские горы. И на карте были обозначены два входа в подземелья. В подземелья, где, как я слышал, народ прекрасно поднимал уровни. Мобы там были "иксованные", агрессивные и опыта хватало на всех. Даже полной группе. Я и так планировал туда отправиться, чтобы принять участие в празднике жизни. А теперь, получается, мне сам Бог велел туда отправляться. Вернее не Бог, а кривая дорожка странного квеста, который на неё вывел. Проблема была только в том, что входа в пещеры было два. И в какой из них я должен зайти, чтобы обнаружить Брук Лейн, было непонятно. Придётся или носом рыть землю в каждом подземелье, чтобы её найти. Или просто надеяться на везение. Впрочем, мне туда попасть надо так или иначе. Я и так планировал там подкачаться.