Спустя какое-то время Карен подъезжает к небольшому двухэтажному дому с большими окнами и маленьким балкончиком на втором этаже. Перед домом огромная лужайка, газон на которой скорей всего ежедневно поливают. Во Флориде дождей можно долго не дождаться, поэтому тут часто хозяйничает засуха.
Карен подъезжает к гаражу и выходит из машины. Я следую за ней и выпрямляю спину, в некоторых местах она все еще побаливает, но лекарства действуют безотказно. К гипсу на руке я уже тоже привыкла, слава богу, что пострадала именно левая рука, а не правая. Без левой руки прожить можно, а без правой будет тяжело. Поднимаю голову, наслаждаясь теплыми летними лучами солнца. На мне легкий сарафан, сочного желтого оттенка, который подарила Карен. Она сказала, что он ее, но я точно могу сказать, что она недавно купила его в магазине. Я чувствовала себя неудобно, принимая ее подарок, но ходить голышом мне тоже не хотелось. Поэтому я пообещала себе вернуть ей все потраченные на меня деньги. Карен хороший человек и для меня она стала настоящим ангелом хранителем.
— Тут хорошо, да? — спрашивает Карен, возвращаясь из гаража, я и не заметила, когда она успела завести туда машину. — Позже мы сходим, прогуляемся, тебе полезно быть на свежем воздухе. А еще тебе не мешает плотно пообедать. Сама знаю, какая еда в больнице. Пойдем.
Карен берет меня под руку, и мы преодолеваем три ступеньки, поднимаясь на крытое крылечко. Хотя оно больше похоже на веранду и кажется, опоясывает весь дом. С потолка спускаются цветочные горшки с вьющимися растениями. Тут же я замечаю два плетеных кресла и небольшой деревянный столик с круглой стеклянной столешницей. Все выглядит аккуратно и со вкусом. Но стоит нам зайти в дом, как мы словно попадаем в другую вселенную. В прихожей валяется куча обуви разных размеров: детские кеды, женские и мужские туфли, кроссовки и даже пара огромных резиновых сапог. А дальше практически всюду раскиданы игрушки. Все от солдатиков до больших плюшевых медведей.
— Мальчики, — кричит Карен, недовольно глядя на весь этот хаос. — Спускайтесь сейчас же и соберите этот бардак, у нас гости.
Через минуты с громким топотом по лестнице спускаются два мальчугана, словно две копии друг друга. Каштановые волосы взлохмачены, а щеки раскраснелись от быстрого бега. Ярко-зеленые глаза, такие же как у их матери с интересом смотрят на меня. На вид им лет пять, не больше. Они одеты практически идентично: коричневые шорты и футболки с трансформерами, у одного она синяя, а у второго красная.
— Я же говорила вам сто раз, чтобы вы не разбрасывали игрушки на первом этаже, — Карен серьезно смотрит на своих сыновей и строгий голос матери, заставляет мальчиков посмотреть на нее. Оба сейчас похожи на милых нашкодивших котят, которых больше всего хочется обнять, чем ругать. Но видимо для Карен это не в новинку и она уже не ведется на их чары. — И не смотрите на меня так. Быстро все убирайте и будем обедать. Где ваш отец?
— Он в саду ремонтирует газонокосилку, — весело произносит один из мальчишек и они оба начинают хихикать.
— Джулиан, что ты опять наделал? — строго спрашивает Карен у сына.
— Мы с Лукасом играли в механиков. Сначала мы хотели разобрать папину машину, но Лукас сказал, что папа не сильно обрадуется. Поэтому мы выбрали газонокосилку. Но папа все равно расстроился.
Лицо Карен в этот момент такое, словно она разрывается между тем, чтобы дать этим маленьким вандалам подзатыльник или расхохотаться. Видно, что она сдерживает улыбку.
— Больше никогда не трогайте ничего, что вам не полагается, это понятно?
— Да, мама, — с понурыми головами в один голос произносят мальчики.
— Собирайте игрушки, а я займусь обедом, — Карен взъерошивает волосы на голове и сыновей, после чего они с довольным видом убегают, начиная наводить порядок.
— Прости за это, — извиняющимся тоном говорит Карен, — но им ведь не объяснишь, что так делать нельзя. Каждый день приходится проводить целую лекцию по тому, что игрушки за собой следует убирать. Но это ведь дети. У них в одно ухо влетело, в другое вылетело. Пойдем на кухню.
— Ничего страшного, дети это счастье, пусть и хлопотное, — отвечаю я, оглядываясь на мальчишек. Они собирают игрушки, но попутно продолжают дурачиться и играть. Когда-нибудь и мой малыш будет наводить беспорядок в доме. Но я буду лишь рада этому. Детям нужно давать больше свободы. Они еще успеют повзрослеть и стать серьезными.
— Я их люблю, но иногда они сводят меня с ума. Чем старше они становятся, тем больше проблем создают. Маленькие детки — маленькие бедки, большие детки — большие бедки, так всегда говорит моя мама. И знаешь, я с ней полностью согласна.
— Я долго не могла забеременеть. Конечно, ты скажешь, что я слишком молода для этого. Но я пыталась забеременеть почти три года. Так что сейчас я очень счастлива, что это произошло. Наверно напугана больше, но это пройдет, — нервно улыбаюсь, заправляя прядь светлых волос за ухо. Карен сочувственно смотрит на меня, и я вижу в ее глазах желание узнать, что меня так гложет, но она молчит. — Думаю, дети делают нашу жизнь лучше, ведь так?
— Конечно, — Карен улыбается, ненадолго заглянув мне за спину, где ее сыновья уже привели комнату в порядок. — Они те еще чертята, но без них жизнь была бы не та.
На кухне у Карен царит идеальный порядок. На обеденном столе стоит ваза с розовыми и белыми пионами. На подоконнике расположены деревянные кадки с разнообразной зеленью. Окно занавешено прозрачным тюлем и выходит на цветущий сад. Вся мебель в кухне деревянная, а навесные шкафы покрыты красивой росписью. Вся посуда на своих местах. Плита и рабочий стол блестят, как новенькие. Никакой грязной посуды в раковине или жирных пятен на полу. Теперь понятно, что Карен не только любит покомандовать, но и еще предпочитает чистоту на своем рабочем месте.
— Как ты относишься к овощному рагу? — спрашивает девушка, открывая холодильник и выкладывая на стол все нужные овощи.
— Сейчас я готова съесть что угодно, — отвечаю я, и мы обе смеемся. Карен протягивает мне доску с ножом, и мы принимаемся нарезать овощи. Вместе мы справляемся очень быстро. Вскоре кухню заполняют аппетитные запахи, отчего мой желудок начинает урчать. Карен время от времени рассказывает об этом городке, жалуется на своих подчиненных и старается не расспрашивать меня ни о чем. Когда она спросила, откуда я и как оказалась в их городе, то я готова была провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе или стать невидимой, лишь бы мне не пришлось отвечать. Видимо Карен поняла, что я не хочу об этом говорить, поэтому тут же перевела тему, за что я была ей очень благодарна.
— Ну, вот и готово, хочешь, покажу тебе сад? Заодно позову Рика обедать.
Я согласно киваю, и мы выходим в сад через дверь, расположенную на кухне. За то время, что мы провели в доме, воздух на улице кажется, стал еще жарче. Но благодаря свежему ветерку было немного легче. Я иду босиком, спускаюсь с крыльца и ступаю на траву. Сад выглядит просто огромным. Высокие деревья, переплетающиеся друг с другом ветвями, словно создают потолок над головой. Живая изгородь с ярко-розовыми цветами, похожими на шиповник, отделяют сад от соседских владений. Я замечаю несколько деревьев, на которых созревают маленькие груши. А в самом дальнем углу сада расположен небольшой прудик с водопадом. Когда я подхожу к нему, то замечаю, что в нем плавают золотистые карпы. Сказать, что тут красиво, это изрядно приуменьшить достоинства сада. Тут великолепно, спокойно и как-то волшебно. Поднимаю голову, глядя на голубое небо, сквозь ветви гигантских деревьев.
Мое внимание привлекает какой-то треск, и я резко поворачиваю голову на звук. Подхожу к живой изгороди и поднимаюсь на носочки, чтобы посмотреть, что там такое. Но тут же мне хочется сбежать отсюда куда подальше, однако ноги мои кажется, вросли в землю, а глаза прилипли к идеальному мужскому телу. Боже мой. На соседнем участке мужчина ломает старые, сухие ветки ежевики. Он достаточно высок, обладает спортивным телосложением, что позволяет мне увидеть черная майка-борцовка. На руках у него перчатки, доходящие почти до локтей. На ногах широкие джинсы и старые потертые кеды. Темно-русые волосы закрывают лоб и уши. Он сильно вспотел, поэтому на майке со спины расплылось мокрое пятно. Волевое лицо сосредоточенно и нахмурено, четко-очерченные скулы и подбородок, словно вырезаны из камня. Его лицо больше напоминает творения самых выдающихся скульпторов. Каждое его движение слажено, он определенно знает, что делает.
