— Что? — на секунду Бен оказывается, шокирован моим ответом, и хватка на моем подбородке слабеет, что позволяет мне вырваться и отойти от него подальше. Не знаю, откуда взялась эта капля бунтарства во мне.

— Ты не смеешь уходить от меня, Софи, — рычит мой муж и размашистыми шагами направляется ко мне. Чем ближе он подходит, тем сильнее колотится мое сердце. Я пячусь назад, но вскоре упираюсь в стену. Бежать некуда, я в ловушке и уже успела натравить на себя зверя.

— Ты забыла свои обязанности, дорогая, — произносит Бен спокойным голосом, от которого по коже бегут мурашки. — Я твой муж, а ты моя жена и должна делать все, что я скажу. Должна соглашаться со всем, что я скажу.

— Нет, Бен, — качаю головой и собираю все силы, что у меня есть на ответ, — я твоя жена, а не прислуга. И ты не мой бог, чтобы я поклонялась тебе. Ты начинаешь забываться.

В этот раз удар оказывается сильней, потому что он бьет не ладонью, а кулаком. Моя голова отлетает назад, и я ударяюсь затылком о стену. Боль пронзает все мое тело, и я вскрикиваю, хватаясь руками за голову. Из глаз брызжут слезы, но на Бена они не действуют. Сквозь слезы я смотрю на него и вижу, как искажается его лицо от злобы. Он хватает меня за волосы, собирая их в кулак, и с силой тянет на себя. От боли я кричу так громко, что горло саднит. Он тянет так сильно, что, кажется, готов вырвать мои волосы.

— Я твой бог, дорогая. Если бы не я, ты давно бы уже сдохла в сточной канаве. Я все делаю для тебя, а ты даже не можешь родить, чертова сука, — он орет так, что мои уши закладывает, а в следующий миг ударяет меня лицом о каменную столешницу. Я вою от боли, чувствуя во рту привкус железа, кровь быстро собирается и капает на мою шелковую блузу.

— Пожалуйста, Бен, хватит, — молю я, взывая к тому человеку, которого когда-то полюбила.

— Теперь ты умоляешь меня? — с едким смешком спрашивает он, со всей силы толкая меня в сторону, отчего я врезаюсь в декоративную стеклянную перегородку, разделяющую кухню и гостиную. Стекло бьется, и я падаю в груду осколков, которые нещадно вонзаются в кожу. Я плачу, не сдерживая слезы. Хочу встать, но любое движение сильней загоняет в мое тело осколки.

— Посмотри, что ты наделала Софи, кто теперь будет все это убирать? — Бен обходит меня, с интересом осматривая то, что сам же и натворил. Его угольно-черный костюм с белой рубашкой выглядят сейчас так неестественно и неуместно. Он весь такой идеальный передо мной, такой фальшивый, что меня даже тошнит. Как же я была слепа, не разглядев в нем монстра.

— Прекрати ныть, Софи, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты ревешь. Посмотри, какая ты страшная и мерзкая. Нужно было давно от тебя уйти. Ты ни на что не способна, — он опускается на корточки передо мной и убирает волосы с моего лба. Когда-то мне нравилось, как он трогает мои волосы, как заправляет за уши, а потом целует. Но сейчас, от одной мысли о поцелуе, меня бьет озноб.

— Какая же ты ничтожная, — пренебрежительно произносит Бен, проводя рукой по моему телу. Я хнычу, желая как можно скорей очнуться от этого страшного сна. Но почему-то он никак не заканчивается. Рука Бена забирается под мою белую юбку, которая сейчас далека от совершенства и меня передергивает от отвращения. Нет, он же не сделает этого, я не смогу пережить этот кошмар. Свожу ноги вместе и слышу пренебрежительный смешок.

— Не нравится? А раньше ты стонала подо мной ночи напролет, — с этими словами он ударяет меня кулаком и припадает к моим губам в диком поцелуе. Его язык бесцеремонно вторгается в мой рот, вызывая рвотные позывы. Руками он разрывает мою блузку, обхватывая мою грудь своими большими руками. Он сильно сжимает их, причиняя боль, и это выводит меня из ступора. В голове словно загорается огонек, и я решаю действовать. Рукой пытаюсь нащупать осколок стекла, и когда он оказывается в моей руке, то с силой вонзаю его в спину Бена. Он вскрикивает от боли и отшатывается от меня. Теперь я могу встать, что и делаю, превозмогая боль.

— Долбанная стерва, — орет Бен, но я уже вылетаю из дома. Все тело болит, в спине наверняка остались осколки стекла, но я стараюсь не обращать внимания. Я действую на чистом адреналине. Превозмогая боль, я вылетаю из дома. Холодный ночной воздух обдувает мое мокрое от слез лицо. Рваная блузка безвольно висит на мне, и я пытаюсь, как-нибудь запахнуть ее, прикрыть грудь. Босиком я направляюсь к своей машине, радуясь, что ключи вставлены в зажигание. Сажусь в свою красную "Джетту" и завожу мотор. Сидеть невероятно больно, но все о чем я могу думать, это о том, чтобы оказаться как можно дальше от своего мужа. Маневрирую по ночным улицам Джексонвилла, то и дело, оглядываясь назад. Но машины мужа там не наблюдаю. Сердце внутри скачет, как бешенное, пока я уезжаю все дальше от дома. Я еду на предельной скорости, не беспокоясь, что меня могут остановить полицейские. Я не знаю, куда еду, просто смотрю на дорогу невидящим взглядом и делаю все, что в моих силах, чтобы не попасть в аварию. Наверно со стороны я выгляжу, как робот. Сломанный робот. Небоскребы и сияющие рекламные проспекты проносятся мимо меня, пока я уезжаю все дальше. Не знаю, сколько часов проходит. Может час, а может и вся ночь, но скоро я замечаю, что бензин близится к нулю. Оглядевшись по сторонам, замечаю только поля, которые кажется, растягиваются на тысячи километров. Голова раскалывается, адреналин с каждым мгновением покидает мое тело, и боль начинает накрывать меня с головой. Все тело ломит, а глаз все сильней опухает. Решаю ехать, пока бензин совсем не закончится, а потом придется бросить машину и идти пешком. Не знаю куда, но чем дальше, тем лучше. Сейчас мне кажется, что Бен в любую минуту окажется позади меня и наконец, прикончит. Я не чувствую себя в безопасности, да и вряд ли когда-нибудь вообще смогу. Хочется спать, на меня накатывает такая усталость, словно я выпила снотворное. Встряхиваю головой, прогоняя сон, но лишь сильнее пробуждаю головную боль. В горле пересыхает, хочется пить и спать, господи, как же хочется спать…

Не знаю, в какой момент это происходит. Мои глаза просто закрываются, и меня уносит словно приливной волной, глубоко в океан. Боль отступает на задний план. До меня доносится какой-то скрежет и грохот. Кажется, что я парю, высоко-высоко, а потом резко падаю. И боль снова взрывается во всем теле. Я будто бы горю в жуткой агонии. Я кричу, или мне кажется, что кричу. Но я ничего не слышу. Я пропадаю в темноту, и меня накрывает тишина…

Меня трясет, и с каждым движением мое тело обжигает новая волна боли. Я пытаюсь открыть глаза, но открывается лишь один. Осматриваюсь и понимаю, что я лежу в машине на заднем сидении. Это точно не моя машина. Внутри пахнет древесными опилками, свежескошенной травой и чем-то механическим, может быть маслом или бензином. За рулем сидит мужчина в джинсовой жилетке поверх клетчатой рубашки. На голове черная бейсболка и он сосредоточенно смотрит на дорогу. Кто он такой я не знаю, и вообще не понимаю, как тут оказалась. Меня охватывает знакомая паника. Но взглянув еще раз на мужчину, понимаю, что это не Бен. Но тогда кто он?

Пытаюсь подняться, но боль во всем теле такая сильная, что я не могу пошевелиться. Я лежу на боку, потому что в моей спине наверняка сотня осколков. Я тяжело вздыхаю, когда пытаюсь лечь в безболезненное положение.

— Вам лучше не шевелиться, мисс. Мы уже почти приехали, — немного грубоватым голосом произносит мужчина, не глядя на меня.

— Куда мы едем? — спрашиваю я, каждый звук дается мне с трудом.

— В больницу. Вы попали в аварию. Вам повезло, что я ехал мимо, — произносит мужчина, глядя на меня через зеркало. Глаза его кажутся зелеными, как свежая трава. Или мне это просто кажется?

— Я ничего не помню про аварию, — говорю я, скорей всего сама себе, чем ему. Я помню, как ехала по пустынной дороге. И мне очень хотелось спать, а потом меня накрыла тьма. Неужели я уснула за рулем? Видимо, боль взяла свое, и мое тело просто отключилось.