— Софи, — слышу я голос Лиама откуда-то со стороны. Я словно нахожусь в каком-то тоннеле, который сужается с каждой секундой, смыкая вокруг меня свои стены. Я пытаюсь ухватиться за что-то, что вытащит меня из этой ловушки. Меня трясет от страха, в глазах темнеет, и я уже не вижу эти ужасающие цветы. В голове только одна мысль, от которой сердце сковывает прочная корка льда. ОН МЕНЯ НАШЕЛ. ОН ГДЕ-ТО РЯДОМ. ОН ЗДЕСЬ.

— Софи, пожалуйста, держись за меня. Слушай мой голос и иди на него, я здесь, — голос Лиама сквозит тревожными нотками, хоть он и старается говорить спокойно. Я чувствую его запах, который приводит меня в чувство, заставляя расслабиться и успокоиться. Я открываю глаза и понимаю, что Лиам успел перенести меня в дом. Видимо, я потеряла сознание.

Тусклый свет от торшера освещает взволнованное лицо Лиама. Я лежу на диване в гостиной, а он сидит рядом со мной на краю, не выпуская из своей хватки мою ладонь. Глядя на него, я снова могу нормально вздохнуть. Только бы он никогда меня не отпускал. Рядом с ним все страхи проходят. Он словно окутывает меня каким-то защитным куполом, в который не проникают страхи и тревожные мысли. Он еле заметно улыбается, но в синих глазах все еще бушует беспокойство.

— Я в порядке, — пытаясь его успокоить, говорю я. Но в голосе все еще чувствуется дрожь, и я понимаю, что мои слова вряд ли его успокоят. Но он все же кивает, подносит мою ладонь к губам и целует. Рядом с ним вдруг оказывается Молли и тут же кладет свою голову на мой живот. В последнее время она часто так делает. Лиам где-то вычитал, что лабрадоры одни из лучших собак-нянек. А может он это сам придумал. Но, кажется, она и правда чувствует, что в доме скоро появится малыш.

— Расскажи мне все, Софи, — ласково просит Лиам, но я чувствую настойчивость в его тоне. Я давно уже должна была ему все рассказать. Но мне не хотелось снова проходить через этот кошмар. Я надеялась, что мне никогда не придется об этом рассказывать. Отчаянно молилась, чтобы прошлое навсегда осталось в запертом на миллион замков сундуке. Но как бы я не старалась, оно все равно норовит вырваться наружу. И этот букет говорит сам за себя. Мои прятки окончены. Чудовищу из моих кошмаров удалось вернуться в мою жизнь, нарушить покой, который я так долго создавала. То, что он не заявился сюда при первой же возможности, говорит лишь о том, что ему хочется как можно сильней запугать меня. Он любит эти игры, словно он хищник, а я добыча, которую нужно изрядно погонять, перед тем, как съесть. Бен всегда наслаждался запахом страха, а после того, как я от него сбежала, его жажда наверняка стала еще сильней.

Лиам не сводит с меня глаз, и я понимаю, что время пришло. От этого разговора мне не уйти. Тем более сейчас, когда Бен ясно дал понять, что знает, где меня найти. Лиам должен знать все, для его же безопасности. Не знаю, на что способен этот псих, ради того, чтобы получить желаемое. Он слишком долго мечтал о ребенке, чтобы вот так просто отказаться от него. Не думаю, что ему не известно о моей беременности. Он наверняка хорошо все изучил, подослал своих частных детективов, чтобы все разузнать. Бен Пэриш не допускает проколов.

Я принимаю сидячее положение, и Лиам подкладывает мне под спину подушку. Жестом показываю ему сесть со мной рядом, что он и делает. После чего снова берет меня за руку, и я фокусируюсь на ней. На его взгляде полном любви и заботы. И убеждаю себя в том, что я в безопасности. Лиам не даст меня в обиду. Сейчас мне ничего не грозит. Поэтому набрав полную грудь воздуха, я начинаю свой рассказ. Без прикрас, без сглаживания углов. Всю неприглядную правду. И каждое слово снова пытается затащить меня в эти страшные воспоминания, затянуть во тьму, в которой я прожила несколько лет. Но рука Лиама на моей ладони не дает мне сорваться в пропасть. Я не могу смотреть ему в глаза, рассказывая о своей жизни. Приходится вывернуть перед ним всю душу, чтобы он понял, почему я так легко попала в эту передрягу. Рассказываю о своей семье, о матери, которой не было до меня дела. Об отце, что променял меня на более улучшенную версию. И понимаю, какой жалкой я выгляжу. Наверняка после такого Лиам и знать меня не захочет. Но стоит мне замолчать, как он стискивает меня в своих крепких объятиях. И я наконец позволяю себе сломаться. Слезы застилают лицо, пока я отчаянно цепляюсь за Лиама, стараясь остаться на плаву. Вся боль моей жизни покидает меня с этими слезами. А Лиам, не переставая, шепчет слова любви, целуя мое заплаканное лицо и лелея меня в своих руках с нежностью и благоговением. Каждый поцелуй, и каждое слово скрепляют и заживляют мою израненную душу. И когда слезы иссякают, я больше не чувствую себя той несчастной девочкой, какой была столько лет. Лиам сделал меня счастливой, и каждый день делает это снова и снова. Он как будто всегда знал, что я нуждаюсь в любви и заботе больше, чем кто бы то ни был.

— Любимая моя девочка, — шепчет он ласково, поводя ладонями по моему мокрому от слез лицу. Осторожно Лиам стирает слезы и покрывает мое лицо легкими, как перышко поцелуями. И мое сердце переполненное любовью к этому удивительному человеку, готово воспарить к небесам.

— Обещай мне, — прижимаясь своим лбом к моему, вкрадчиво произносит Лиам, — обещай, что ты всегда будешь рассказывать мне все, что с тобой происходит. Все самое худшее, самое темное. Все то, что тебя беспокоит и страшит. Я хочу, чтобы ты знала, что можешь рассказать мне обо всем на свете. Я хочу стать для тебя тем человеком, которому ты сможешь рассказать о страшном сне, который разбудил тебя посреди ночи. Хочу, чтобы ты делилась со мной не только хорошим, но и плохим. Понимаешь?

Я киваю, сглатывая комок в горле и стараясь снова не расплакаться.

— Ведь мы семья? Точнее, — Лиам выпрямляется и что-то достает из заднего кармана джинсов. А когда протягивает мне маленькую черную коробочку, то мне кажется, что все это сон. С явным волнением он открывает ее, ожидая моей реакции. — Я хотел сделать это более романтично, но сейчас мне кажется, что это самый подходящий момент. Софи, ты готова выйти за меня и стать моей женой?

Он выжидающе смотрит на меня, а я на него и никак не могу свыкнуться с мыслью, что это все происходит на самом деле. Этот прекрасный человек, потрясающий мужчина, сводящий меня с ума каждый день и не перестающий меня удивлять, просит выйти за него. Разве ему можно отказать? Не думаю, что я на такое способна. Карен была права, когда говорила, о родственных душах. Возможно, именно это и свело нас с самого начала. Кто я такая, чтобы противиться нашей судьбе?

— Да, конечно да, — говорю я, и эти несколько слов делают Лиама таким счастливым, каким я его еще никогда не видела. Он надевает мне кольцо на палец и целует так, что захватывает дух. А потом с довольным видом наклоняется к моему животу и целует его.

— Слышал малыш, твоя мама согласилась, как я и надеялся, — шепчет он, ласково поглаживая живот.

Я улыбаюсь, наблюдая за ним, и в очередной раз убеждаюсь в том, что эта жизнь похожа на качели. Мы, то взлетаем ввысь, то падаем в пропасть и подготовиться к этим перепадам невозможно. В этом вся прелесть и ужас нашего существования. За этот вечер я побывала и внизу, и поднялась ввысь. И я не знаю, сколько таких взлетов и падений придется пережить мне завтра и в последующие дни, пока в моей жизни незримой тенью маячит Бен. Поэтому мне остается лишь надеяться на то, что падая вниз, Лиаму удастся уберечь меня от смерти. Я смотрю на тоненькое золотое кольцо на безымянном пальце с тремя сверкающими камнями, свет от которых словно маяк, освещает мой нелегких путь в завтрашний день.

Я бегу по узкой дорожке, петляющей между деревьев. Вокруг так темно, что мне приходится передвигаться на ощупь. Ветви деревьев угрожающе нависают надо мной, сплетаясь между собой. Горло уже пересохло, а в левом боку колет так, что дышать невозможно. Я спотыкаюсь о выступивший корень и лечу на холодную землю. Только чудом мне удается уберечь лицо от жесткого приземления. Удар на себя принимают руки, я чувствую, как ладони больно царапают сухие ветки. Вокруг такая тишина, что мои рваные вздохи кажутся громоподобными. Я оглядываюсь, когда рядом со мной слышится хруст и шелест сухих листьев. Он рядом, я ощущаю его присутствие, каждой клеточкой своего тела. Волоски на руках встают дыбом, и я мысленно прошу себя подняться. Нужно бежать. Вряд ли он оставит меня в живых, когда догонит. Поэтому мне нужно оказаться, как можно дальше от него. Я должна бороться ради сына. Он никогда его не получит, я не позволю. Неловко поднимаюсь на ноги, словно впервые учусь ходить и ускоряю шаг, постепенно разгоняясь до бега. Но это не помогает, я знаю, что он идет по моему следу, вынюхивает, словно гончая на охоте. Ему нравится это чувство. Он практически дышит мне в спину, его зловещее дыхание парализует меня, и я останавливаюсь против своей воли. Темный мужской силуэт возникает передо мной словно из воздуха. В этой тьме ужасным огнем поблескивают его ледяные глаза. А когда он делает шаг ко мне, я вижу его дьявольскую усмешку на тонких губах. Рука тянется ко мне и мне стоит отойти от него, но мои ноги буквально врастают в землю. Это дает ему шанс без проблем дотронуться до меня. Сначала осторожно с некоторым трепетом он проводит пальцами по моей щеке, словно разглядывает в магазине новую игрушку. Но потом резко хватает меня за подбородок, притягивая к себе и впиваясь поцелуем в мои губы. Жестко стискивая рукой мое лицо, он кусает мои губы до крови, после чего смотрит на меня своими блеклыми безжизненными глазами.