Особенно плохо стало Аризолу. От слов Гримжоу его пробил холодный пот, а в голове стоял гул от осознания содеянного. Он чуть было не убил того, кто спас их город. И если его родители к тому времени уже погибли на войне, то вот он и его младшая сестра как раз находились в том самом городе, который атаковали силы врага с шестью посланниками. Аризол искренне пожалел о том, что ректор спас его от смерти. Лучше умереть, чем осознать такое… В его голове разом вспомнились все те злые шутки, что они устраивали мастеру во время учебы. И за которые сейчас было нестерпимо стыдно.

Среди всех присутствующих только Сергей довольно улыбался, глядя на эту картину. Он всегда хотел быть рядом с учителем, даже ушел из армии, чтобы его защитить. Но упрямство Хана, такое же легендарное, как и его бывшая сила, не давали нормально охранять учителя. Так что теперь, глядя, как виртуозно Гримжоу наказал студентов, он был доволен. Нет лучше наказания, чем укоры собственной совести. От них нельзя спрятаться и скрыться. А каждый раз, когда студенты будут вспоминать своих погибших родных, им явственно вспомнится их позор, случившийся сегодня. Это страшнее любого телесного наказания, которое только мог придумать Сергей в своих мыслях о мести.

– Я смотрю, все осознали тяжесть своих ошибок? – горько усмехнулся Гримжоу. – Ну а чтобы запомнить этот урок и укрепить тело, слушай мой приказ: до академии будете добираться пешком и без использования магии! – От его слов студенты вздрогнули: это же минимум двести километров!.. – Каждый, кто упадет без сил, считается раненым! А раненых мы не бросаем. Не важно, какой курс. Ах да. Я лично буду следить за вашим походом, и каждый, кто захочет симулировать слабость и прикинуться раненым, получит лично от меня самое настоящее боевое ранение. – Де Ундо зловеще улыбнулся, глядя с предвкушением на строй студентов.

Ректор, стоявший рядом, только тяжело вздохнул. Уж он-то отлично помнил любимые методы учителя. С жалостью посмотрев на студентов, Ларсен даже не подумал возражать против методов учителя. Все равно это бесполезно.

– И напоследок, – заканчивая свою речь, Гримжоу поднялся в воздух, – если за сутки не достигнете академии, то я останусь у вас на полгода и займусь вашей подготовкой всерьез.

А вот эта угроза уже проняла всех, даже учителей. В свое время Гримжоу с трудом удалось убрать из академии, а его методы были настолько хорошо известны, что даже породили легенды о тех, кто смог закончить академию целым и здоровым психически.

Пока студенты дружно шагали в сторону академии, штурмовик уже приземлился в центральном госпитале столицы, где его ждали санитары с носилками. Положив Хана аккуратно и бережно на носилки, Луиза пошла рядом с ними. Позади шла нахмуренная Ольга де Моунти. Состояние пациента очень сильно ее беспокоило. Судя по тому, что она увидела, артефакт уже не справлялся с тем, чтобы обеспечить нормальное и стабильное состояние Хана. Нужно, конечно, еще провести анализы, но регресс уже виден…

В палате, возле уже очнувшегося Хана, сидела Луиза, сжимая его ладонь в своих, а рядом стояла Ольга.

– Что со студентами?.. – был его первый вопрос.

– Все нормально, – отмахнулась Луиза, – там остался Гримжоу.

– Нормально?! – возмутился Хан и даже попытался приподняться, но грозный взгляд Ольги заставил его отказаться от этой мысли. – Гримжоу и студенты – понятия несовместимые.

– Пф… нашел о ком беспокоиться, – фыркнула недовольно Луиза, – эти ушлепки даже не ценят твои усилия.

– Почему же… последние курсы прекрасно осознают важность боевой подготовки, – возразил он.

– Это все, конечно, хорошо, но вот то, что ты, Хан, не осознаешь нагрузок на свой организм, меня печалит, – задумчиво покачала головой Ольга.

– Давай начистоту, – серьезно произнес он. – У меня критические повреждения ауры и астрального тела. Магией меня лечить нельзя, обычная медицина бессильна. Есть только артефакт бога, который неизвестно как работает, но хоть как-то позволяет мне жить. А значит, в лучшем случае я протяну максимум пять лет. Разве не так?

– Так, – отвернувшись в сторону, произнесла Ольга. Ей было больно смотреть на состояние напарника. А про подругу Луизу даже и говорить нечего… Очень тяжело осознавать, что все обширные Ольгины знания в целительстве ничем не помогут при таких повреждениях.

– Перестань, – тихо пробурчала Луиза, опустив голову, – мы обязательно что-то придумаем. Ты будешь жить! Вон Герман писал, что уже почти достиг нужных результатов.

– Ты хочешь, чтобы я стал роботом? – тяжело улыбнувшись и погладив ее по голове, спросил Хан.

– Я хочу, чтобы ты был жив, – твердо произнесла Луиза, – а каким образом – это уже дело второе. Потом можно будет вернуть тебе нормальное тело – ты же помнишь слова Германа…

– Возможно, ты и права, – задумчиво глядя на самого близкого ему человека, ответил Хан, – но вот дадут ли нам боги так много времени?

– Может, войны и не будет, – тихо произнесла Луиза, – я знаю о ваших с Гримжоу планах отправиться на переговоры.

– И давно? – грустно посмотрев на засмущавшуюся Ольгу, спросил он.

– А это так важно? – недовольно поджав губы, спросила Луиза. – Как по мне, так важнее то, что ты все это время скрывал от меня сам факт.

– Ты не полетишь со мной, и это не обсуждается, – твердо произнес Хан.

– Ну это мы еще посмотрим, – недовольно буркнула Луиза.

Сергей проснулся в холодном поту и с дрожащими руками. Ему опять приснилось, что Фоиэль жива и зовет его куда-то. Прошло уже восемь лет с ее гибели, а он по-прежнему видит один и тот же сон… Встав с постели и приняв душ, он с трудом отвлекся от тяжелых воспоминаний. За прошедшее время у него было много женщин, но такой, как она, он не встретил. Сергею все сложнее становилось уходить от воспоминаний: медитация в последний год почти не помогала, даже тренировки и сатори слабо влияли на его психическое состояние. Остался еще один способ – пойти к магам судьбы. Мало кто знал, что они обладают возможностью влиять на эмоции разумного и его память.

Приготовив завтрак, он в тишине и одиночестве молча поглощал еду и думал. Ему не хотелось забывать Фоиэль, но другого выхода нет. Он отчетливо понимал, что еще чуть-чуть – и свихнется от этих воспоминаний. Сегодня у него выходной, так что ни к чему откладывать на потом то, что можно сделать сейчас. Окончательно приняв решение, он быстро оделся и вышел из квартиры. Декан факультета магии судьбы уже давно приглашала его к себе для разговора и даже предлагала свою помощь. Пришла пора воспользоваться этим любезным приглашением…

Уже через два часа он стоял у двери дома Наинель де Узул, архимага магии судьбы и божественной магии. Он уже успел по дороге связаться с ней и даже не удивился, что она готова принять его у себя дома, причем прямо сейчас. Сделав вдох, будто готовясь нырнуть в воду, Сергей медленно выдохнул и позвонил в дверь. Открыла ему дочка Наинель, Азуми.

– Добрый день, прошу вас, проходите, – важно произнесла светлая эльфийка двенадцати лет, с золотыми волосами и зелеными глазами, в зеленом же сарафанчике, – мама уже ждет вас в гостиной.

– И тебе добрый день, – не сдержав улыбку, ответил Сергей, идя следом за этой подражательницей взрослых.

В гостиной за столом сидела на вид молодая эльфийка с такими же золотыми волосами, только цвет глаз был голубым. Посреди стола, на подставке, стоял обязательный атрибут любого из магов судьбы: артефакт-сфера. По сути, это обычный стеклянный шар, но в него вплетены заклинания привязки сознания. Это облегчало магам судьбы создание моста между собой и другим разумным для видения возможных вариантов будущего.

– Добрый день, Наинель, – слегка поклонившись, поздоровался Сергей.

– Здравствуй и садись, – нетерпеливо указав рукой напротив себя, произнесла эльфийка. Дочка уже устроилась рядом с мамой на стуле и с любопытством уставилась на шар.