– Мне кажется, в этом чувствуется запах шантажа, – усмехнувшись, прокомментировал Хосе.

– Почему запах? – улыбнулся Гримжоу. – Это натуральный шантаж и есть. Особенно учитывая то обстоятельство, что более двух тысяч разумных лишатся весьма хорошей работы. Кажется, ваш учитель весьма настойчиво хотел именно вашего руководства храмом. Но все это мелочи. О вашем появлении можно было догадаться, все-таки сфера не вечна, плюс видна явная договоренность с главой магов судьбы, но вот как он смог написать о Луизе Тьюдбери, мне лично непонятно.

– Договоренность с магами судьбы?.. – удивленно произнес профессор.

– Ты что, не в курсе? – весело прищурился Гримжоу. – Бывшая глава магов судьбы была не просто ученицей Саньфэна, но еще и его любовницей. Хотя ты же тогда полностью ушел в науку, так что чему я удивляюсь…

– Может, завещание все же написал не Саньфэн? – задумчиво спросил Хосе.

– Мои аналитики вряд ли ошибаются. Стиль и почерк явно указывают на руку Саньфэна, – возразил Гримжоу, – так что вопрос, как в завещании оказалась Луиза, остается открытым.

– А кто назначил ее в состав миссии за мной? – Хосе мысленно уже начал распутывать клубок этого дела. Так что первый логичный вопрос от него слегка поставил в тупик Гримжоу.

– Хм. А ведь действительно, – мрачно хмыкнул Гримжоу, – это вряд ли совпадение. Думаю, сейчас все и узнаем.

Гримжоу провел пальцем по тату на своей шее, и его глаза слегка затуманились.

– Барзул, ты еще на работе? – произнес Гримжоу, явно обращаясь не к своим собеседникам за столом. – Ясно, вот и хорошо. Ты можешь мне рассказать, каким образом Луиза Тьюдбери попала в команду Рольдо де Орланского и отправилась с ним на последнюю миссию? – Задав вопрос, Гримжоу замолчал, внимательно что-то слушая минуты три. – А кто предложил спор?.. – Небольшая пауза. – Даже так… Очень интересно. Думаю, тебе стоит навестить почтенного Нарима и спросить, нет ли у него других вариантов завещания храмовников. – Выслушав с улыбкой что-то, Гримжоу хмыкнул и произнес: – И не говори, такое простое решение. Вот только почему ты сам не додумался до такого варианта? – Пауза. – Дел много? – рассмеялся он. – Ладно, дружище, дальше ты уже сам. Удачного тебе вечера.

Отключившись, Гримжоу весело посмотрел на Хосе и профессора.

– Спасибо за предположение, – слегка кивнул Гримжоу на Хана. – Я так понимаю, вы в свое время были не простым разумным?

– О, тут я могу многое рассказать, – довольно улыбнулся профессор, Хосе же только безразлично пожал плечами. Рундаль подробно рассказал о прошлом Хосе; ему явно не приходилось жаловаться на память – даже количество ранений вспомнил.

– Так вы, получается, весьма ценный разумный, – прищурившись, произнес Гримжоу.

– Боюсь, что вряд ли, – усмехнулся в ответ Хосе, – у меня давно уже нет желания заниматься тем, чем я промышлял в прошлой жизни, так что сразу оставьте любые предложения на эту тему.

– Ты не рассказал, что тебе стало известно от Барзула, – упрекнул Гримжоу профессор, явно решив сменить неприятную для Хосе тему.

– Ах да, простите, – не особо расстроившись, произнес тот. – Так вот, за неделю до миссии Рольдо де Орланский поспорил с ректором академии на весьма банальную тему. Вот только проспорив, он должен был взять с собой на миссию Луизу, которая уже изрядно к тому времени замучила ректора. А вот причина, по которой она докучала ему, и повод для спора лежат в руках уважаемого заместителя главы магов судьбы Нарима фон Уборго. А этот светлый эльф, между прочим, близкий друг Арана и муж его дочери. Именно он и обнаружил завещание Арана. Так что, думаю, довольно скоро мы сумеем узнать все подробности.

– И это все вам сейчас рассказал ваш знакомый? – спокойно уточнил Хосе.

– Да. К сожалению, Барзул сразу сам не догадался сопоставить некоторые детали дела, – хмыкнул довольный Гримжоу.

– То есть вас не смущает тот факт, что, зная все эти подробности, он не заподозрил в этом Нарима? – смутил Хан своей фразой Гримжоу, а потом и вовсе ввел его в ступор. – Но больше всего меня смущает осведомленность вашего Барзула в такой мелочи, как спор между ректором и Рольдо.

– А ведь и правда, Гримжоу, что-то в твоем ведомстве мутят, – окончательно добил его ухмыляющийся профессор.

– Ой, кто бы говорил, – проворчал пришедший в себя Гримжоу, – какой умный стал, когда все услышал… Но насчет Барзула я проверю. Хотя это как-то совсем на него не похоже.

– Вот-вот. Заговора нет, это все выдумки!.. – возбужденно произнес профессор.

– Ой, только не начинай… – обреченно вздохнул Гримжоу.

– Что «не начинай»? – агрессивно спросил профессор. – Тут же явно видно, что все организовано специально, или ты ослеп?

– Лучше бы я поужинал дома… – пробормотал про себя растерянный эльф, слушая возбужденные речи профессора.

Хосе молча слушал Рундаля и вялые ответы Гримжоу – и думал. Его мозг стремительно анализировал полученную информацию. Данных уже хоть отбавляй. Смущал только тот факт, что главный виновник всей этой истории исчез из этого мира. То, что его всеми силами пытаются свести с этой девчонкой Луизой и любым способом оставить в империи на год, он уже понял четко. Остается вопрос: зачем? Если принять во внимание предсказание, то тогда тут будет война, в которой ему отведена весьма серьезная роль. Но кто нападет? То, что он увидел тут, говорит однозначно – на планете вряд ли есть силы, способные атаковать империю. Хосе чувствовал, что ответ где-то близко, но уловить его не мог. Возникало то самое ощущение, когда разгадка витает в воздухе, но ее все никак не удается поймать за хвост.

– …и все это – в тот момент, когда мы почти смогли организовать миссию на соседнюю планету, – краем сознания услышал слова профессора Хосе.

Рундаль и дальше продолжал свои рассуждения, но Хосе его уже не слышал. Другая планета, другие разумные. А главное, никто не знает, какие у них есть технологии и силы.

– Извините, – вмешался неожиданно в монолог профессора Хосе. Рундаль, уже и забыв, что тут еще сидит кто-то, кроме Гримжоу, удивленно замолчал, – у меня вопрос. Я слышал, у вас есть магия телепортов, это так?

– Да, это весьма интересное направление магии, – тут же откликнулся Гримжоу, он был рад любой возможности сменить тему разговора, – вот только требующее очень серьезной подготовки и много энергии.

– Это я понимаю, – задумавшись, произнес Хосе, – но в принципе возможно ли создать портал между двумя планетами?

– Нет, – твердо произнес Гримжоу, – рассчитать все векторы практически невозможно, а уж удержать его стабильность, с учетом движения обеих планет, это вообще за гранью возможностей любого разумного.

– Но не бога, – тихо уточнил Хосе вслух, но Гримжоу его услышал.

– Бога? Но уже доказано, что богов нет на нашей планете, – возразил Гримжоу.

– Но насчет соседней вы же не уверены? – В этот раз возразил уже Хосе. – Сфера, в которой я был, иномиряне – все это не может быть совпадением. Потому и возникает вопрос: боги смогут открыть такой портал?

– Они – да, но все же… – не очень уверенно ответил Гримжоу. – Зачем богам, если они есть, открывать портал? Они же сами могут прибыть сюда, и мы вряд ли сможем что-то противопоставить их мощи.

– Не знаю. Но на вашем месте я бы не стал исключать такой вариант, – пожав плечами, произнес Хосе.

– На нашем месте? – зацепился за фразу Хосе Гримжоу.

– Верно. Я не собираюсь идти на поводу у своего учителя, – утвердительно кивнул Хосе, – с меня войн достаточно. Так что я, скорее всего, покину империю в ближайшее время.

С того момента, как Хосе отказался от завещания, прошло уже больше месяца. Ему хотелось изучить империю и посмотреть на то, как живут в техномагическом мире. Но кое-кто решил испортить ему все наслаждение от нового. Весь месяц за ним по пятам ходила Луиза. Причина была очень простой: она вбила себе в голову, что Хосе обязан стать наставником. Причем постоянное преследование – это самое безобидное из всех методов убеждения Луизы. Взять, например, три ее попытки соблазнить Хосе. Один раз она попыталась залезть к нему в номер гостиницы в весьма откровенном виде, второй раз, когда он купался в речке, она голая решила искупаться рядом, третий раз – вообще из ряда вон: додумалась зайти в мужскую часть купальни на одном из горячих источников… Только очень серьезная медитация не дала сорваться Хосе.