— Если дозволите, товарищ Дзержинский, то есть у меня мысли кой-какие об этом… — несколько смущённо тем, что отказал Дзержинскому, произнёс я.
— Готов вас внимательно выслушать, — откликнулся Дзержинский, посмотрев прямо на меня.
Высказал ему свою идею, что шофёр охранником быть не может, он занят автомобилем, в дороге у него даже руки заняты управлением, да и во время остановки его задача не отстреливаться, а тронуться с места и уехать, увозя охраняемого от нападения. Нужен дополнительный настоящий охранник, находящийся всё время рядом с человеком и способный уберечь и укрыть его от угрозы и открыть ответный огонь при необходимости. С этими, вобщем-то простыми мыслями Дзержинский сразу согласился. Далее я заметил, что любой умеющий палить из нагана не подойдёт. Нужен сотрудник с опытом вооружённых столкновений с бандитами, например из милиции или ЧК, решительный, находчивый и не теряющийся в сложных ситуациях, метко стреляющий, а кроме того наблюдательный, чтобы успеть заранее обнаружить угрозу. Ему придётся смотреть на окружающих, отслеживать их поведение и действия. Перед покушением даже эсер-террорист может вести себя необычно и отличаться от окружающих, что можно заметить.
— Замечательно, — сказал Дзержинский, — значит, решим так. Вы же пробудете в Москве некоторое время до излечения?
— Ну да, наверное, пока рука слегка заживёт, — покивал я.
— Тогда я телеграфирую в Царицын, что вы немного задержитесь по причине ранения. Соберем группу проверенных товарищей, и вы в эти дни организуете с ними занятия. По всем вашим мыслям. По рукам?
— По рукам, товарищ Дзержинский, — теперь уже без сомнений согласился я.
В завершение разговора Председатель ВЧК попросил меня описать на бумаге вчерашнее происшествие с покушением на Ленина и предложил воспользоваться своим стоящим на столе письменным прибором. Я замялся:
— Товарищ Дзержинский, а карандашом можно? Не приучен я чернилами писать, буквы совсем корявые получаются, и то клякса, то бумага рвётся, — честно признался я.
Дзержинский не возражал, и я, поместившись сбоку от стола ПредВЧК, начал писать сочинение на тему "как я провёл вчерашний вечер". Вопросов, почему я оказался на заводе Михельсона, я не опасался. Известно было, что по пятницам в некоторых местах Москвы, в том числе и на заводе Михельсона, лидеры правящих партий, большевиков и левых эсеров, и видные лица Советской власти выступают на митингах перед народом. Ну а то, что в эту пятницу выступал Ленин, ну мне так повезло. Исписав короткими простыми предложениями две тетрадных страницы своим полупечатным почерком без "ятей" и "еров", а так же сделав несколько намеренных ошибок, я отдал заполненный с обеих сторон листок Дзержинскому. Тот оторвался от прочтения каких-то документов, вложил листок в картонную папку, объяснив, что будет знакомиться со всеми материалами позже. Дзержинский выписал мне пропуск на выход и, встав из-за стола, пожал мне руку и предложил зайти к нему в ВЧК послезавтра с утра. Я подтвердил, что обязательно приду, попрощался и шагнул к двери. Потом вспомнив кое-что, оглядел кабинет ПредВЧК и сказал:
— Хороший у вас кабинет, товарищ Дзержинский. Не обижайтесь только, однако я бы посоветовал его поменять на другой.
— Почему вы так считаете? — поинтересовался Дзержинский, подняв голову от бумаг.
— Второй этаж, окна на улицу. Вас здесь видно может быть, и на совещания коллегии ВЧК небось собираетесь, вечерами свет горит. Если бы я был контрреволюционером и затаил зло на ЧК, я бы кинул с улицы пару гранат в окно, как мы с товарищами Громовым и Никитиным в Ярославле проделали. И всем здесь каюк наступит. И вам, товарищ Дзержинский, и вашим товарищам.
Дзержинский задумался на секунду и согласно качнул головой:
— Благодарю вас за ваше предупреждение, товарищ Кузнецов. Мы обязательно его учтём.
Спустившись по бывшей когда-то роскошной лестнице к выходу, я показал матросу пропуск и вышел на улицу. Вдохнул полной грудью, улыбнулся плывущим по небу облакам. А жизнь-то наладилась! Подозрений нет, у Дзержинского я на хорошем счету. И в Москве с Лизой какое-то время побуду. Хорошо! Поправил пиджак, накинутый поверх левого плеча, переместил слегка поудобнее руку на перевязи и зашагал домой. Попробую одной рукой ужин нам приготовить, а там и Лиза придёт.
В воскресенье мы с Лизой отсыпались, отдыхали, бродили по зелёным бульварам и, как сказали бы в моём прошлом времени, гуляли "по старой Москве". Сейчас в это время Москва не такая уж "старая" и многим кажется обычной, но от этого смотрится не менее уютной и привлекательной.
Ну а в понедельник с утра в ВЧК, и там до вечера, и в последующие дни тоже, "как на работу". Занимался с группой из четырёх выделенных Дзержинским чекистов. Трое достаточно молодых, не старше меня нынешнего, один постарше, с опытом уличных боёв в Москве в 1905 году. В перестрелках участвовали все, кто с полицией, кто с бандами, кто-то во время подпольной работы на захваченной германскими войсками Украине, так что опыт есть. Начал с удобного ношения и быстрого выхватывания оружия. Моей поясной и подмышечной кобурами поразились, но сначала в негативном смысле — зачем такой огород городить? Понимание пришло чуток попозже, когда предложил посоревноваться, кто раньше окажется с готовым к бою оружием в руках. Против удобного снаряжения и моих наработанных навыков никто из них ничего сделать не смог, особенно когда закрытая кобура у кого-то не захотела быстро расстегнуться, или курок нагана за карман пиджака при вынимании зацепился или заткнутый за пояс револьвер выпадал при резких движениях в неподходящий момент. Вобщем, озадачил их устройством себе амуниции ношения оружия и тренировкой быстро выхватывать. Наличие финки у меня их удивило, но все вопросы отпали, когда рассказал, как она нам с Никитным и Громовым в Ярославле жизни спасла.
Дальше пошла наработка навыков наблюдения за людьми, выезжали на митинги, смотрели как кто себя ведёт. Проводили "практические" занятия, когда одному нужно было угадать, кто из остальных "готовится к покушению", в то время как другие вели себя как обычная публика. Прорабатывали возможности попыток нападения на охраняемых людей и как эти попытки можно предотвратить. Учились работе в паре, вести наблюдению по секторам или на ближнюю и дальнюю зону. Выписывали правила при выходе из автомобиля, посадке в него, при поездке или пешем сопровождении. Настоял на том, чтобы заранее знакомились с пунктами поездок охраняемого лица и изучали место, подходы, выходы. Пообщался с Гилем, водителем Ленина, объяснил требования при вождении автомобиля с пассажиром, поведение при нападении или остановке. Надеюсь, истории с задержанием автомобиля Ленина бандой Кошелькова как в моей предыдущей реальности в январе 1919 года здесь не произойдёт, а то мало ли как там могло повернуться.
Кроме работы выполнил я в эти дни и данное себе ранее обещание заняться с Лизой культурным досугом. Театральный сезон еще не начался, и в самих театрах смотреть было пока нечего, премьеры будут к ноябрю. Однако можно было ходить на артистические вечера и выступления актёров в различных залах, читавших стихи или разыгрывавших отрывки из пьес, и мы с Лизой были на одном из таких вечеров. Плата была по возможности, кто хлебом, кто маленьким мешочком муки или кусками сахара, кто поленом для печки. Артисты "подхалтуривали", и не в уничижительном смысле, а пытались подработать и прокормить себя и семью. Декрет Совнаркома "Об объединении театрального дела" о субсидировании театров будет подписан только через год, в августе 1919 года. Сходили мы как-то и на постановку пролеткультовского театрального кружка. Мне его агитационное действо показалось очень примитивным, да и Лиза, воспитанная на классике, не была в восторге от подобных экспериментов. Были два раза и в синематографе, на снятых ещё в царское время "Барышне-крестьянке" по повести Пушкина и на фильме "Миражи" по повести Л.Чарской с актрисой Верой Холодной в главной роли. Ну что могу сказать, хм, необычно, всё же немое кино надо уметь смотреть. Я-то из детства только Чарли Чаплина помнил. А Лизе очень понравилось. Читал в газетах, что снимаются новая, советская "фильма": комедия по сценарию А.Луначарского "Уплотнение" и "Барышня и хулиган" по сценарию Маяковского и с ним же в главной роли, но они выйдут только в конце этого, 1918 года, или в начале 1919.
