В госпитале я провалялся около месяца, поначалу с высокой температурой. Меня сразу коротко постригли и бороду сильно окоротили до состояния неровной щетины, так что когда я потом, уже набравшись сил, посмотрел на себя в осколок зеркальца у сестры милосердия, на меня взглянуло исхудавшее и непривычное лицо.
За время моего лечения произошло множество событий. В госпитале ходило множество слухов и устных новостей, поступали новые раненые, я читал выходившие газеты, так что был в курсе событий. Наступление Краснова, собравшего все свои сили для второго натиска на Царицын, к середине октября в итоге всё же отбили. Та попытка перебежать к белым почти двух наших полков, что я воочию наблюдал, на тот момент открыла дыру в обороне. Преградой казачьему прорыву в этом месте стал спешно прибывший бронепоезд, чью артиллерийскую стрельбу я слыхал вечером того дня. Однако общее наступление казачьих частей это не остановило, и противник несмотря на сопротивление приближался к городу, охватывая его с трёх сторон.
Положение облегчило не ожидаемое никем прибытие "Стальной дивизии" Д.Жлобы с Северо-Кавказского фронта. Военный Совет Южного фронта ранее передал приказ дивизии идти на помощь Царицыну, но главком северокавказской армии И.Сорокин отказался отпускать дивизию со своего участка. Жлоба, рассорившись с главкомом повёл свои отряды к Волге, но связь работала ненадёжно, и в Царицыне ничего о выступлении Жлобы не знали. Преодолев 800 километров, "Стальная дивизия" ударила под Сарептой в тыл наступающей на Царицын с юга Астраханской дивизии Донской армии. Астраханская казачья дивизия была разгромлена, её командир погиб, а штаб попал в плен.
Однако и это не смогло заставить атамана Краснова прекратить наступление. Он наметил удар с запада, и под станцией Воропоново в пригороде Царицына генерал Мамантов сосредоточил ударный кулак. При внезапной попытке прорыва к станции под удар попал штаб 10-й армии в главе с К.Ворошиловым, которому пришлось лично предотвращать панику среди красноармейцев и руководить отражением атаки, чтобы казаки не учинили резню среди находящихся на станции людей, и военных, и гражданских. Данная атака белых была сорвана, но красным войскам вскоре станцию пришлось оставить. Для ликвидации непосредственной угрозы городу 10-я армия РККА срочно сформировала в этом направлении артгруппу из 200 орудий и 10 бронепоездов. При попытке двинуться от Воропоново в город белые попали под ураганный огонь, и из наступающих белоказачьих частей образовалось ужасающее кровавое месиво. Лучшие полки белых были разгромлены.
Краснов сделал последнюю попытку добиться успеха с севера, но не преуспел. Несмотря на гибель множества донских казаков и большую военную помощь от Германии, атаман не взял Царицын, и влияние Краснова стало падать, чему способствовало и ослабление Германии, на поддержку которой опирался атаман Краснов. Казаки больше не штурмовали Царицын, и, как я помнил из истории прошлого мира, следующее наступление на Царицын должна предпринять уже Добровольческая армия А.Деникина в 1919 году.
От скуки читая всё, что попадалось под руку, в одной из старых газет прочёл я известие о побеге из Перми человека, который мог бы первым по очереди претендовать на российскую императорскую корону, Михаила Романова. Автор заметки строил предположения о кознях монархистов, желающих восстановить царскую власть в России, но я по прошлой жизни знал об исследованиях историков и даже о расследовании после распада СССР Генеральной прокуратуры об обстоятельствах гибели членов семьи Романовых. И знал о том, что на самом деле М.А.Романов не бежал и даже не был расстрелян Советской властью, а был тайно от официальных властей убит пермским революционером и членом РСДРП левацкого толка Г.Мясниковым и его сообщниками. В ходе дальнейших партийных дискуссий и политической борьбы Мясников состоял в так называемой "рабочей оппозиции", затем был исключён из партии, бежал за границу и проживал во Франции.
По причине случившегося "побега" М.Романова в этой истории из Перми в Москву сразу же отправили под охраной семью Романовых, переведённых ранее в Пермь из Тобольска. Я предполагал, что в этом мире суд над бывшим императором состоится, а его семья останется в живых. Мою уверенность подкрепляло воспоминание об оставшихся в живых остальных Романовых из моей прошлой реальности, которые в 1918 году находились в Крыму. Помещённые под домашний арест решением Временного правительства в 1917 году, там оказались мать Николая Романова вдовствующая императрица Мария Фёдоровна и некоторые другие родственники. После Октябрьской революции всех членов царской семьи в Крыму собрал в одно имение назначенный руководителем их охраны большевик Задорожный. По его собственным словам к членам царской семьи, "Севастопольский Совет велел мне защищать вас до получения особого приказа от товарища Ленина." Положение осложнялось тем, Ялтинский Совет настойчиво выражал желание немедленного собственноручного расстрела всех Романовых, присылал своих представителей, требовал выдачи Романовых им и даже предпринял штурм имения. Завязался бой между двумя отрядами, севастопольским и ялтинским. В эти дни в Крым входили германские войска, и немецкий батальон атаковал отряд ялтинцев, осаждавших имение. Но когда вслед за этим Романовы попросили командующего в Крыму немецкого генерала оставить им для охраны отряд красных матросов под командованием большевика Задорожного, генерал решил, что Романовы сошли с ума.
Встретил я в газетах во множестве гневные статьи о иностранном вмешательстве в дела Советской республики и подготовке заговора против Советской власти, который в моём прошлом иногда назывался "заговором трёх послов" по причине участия в нём дипломатических представителей и членов военных миссий Великобритании, Франции и САСШ. Раскрытие заговора в этой реальности прошло более успешно для ВЧК, так как не было, как в моей прошлой истории, поспешных задержаний иностранцев и раскрытия внедрённых от ВЧК в заговор агентов сразу после удавшегося покушения на Ленина. К концу сентября был пойман с поличным при попытке организовать переворот морской атташе английского посольства Ф.Кроми, который в прошлой реальности был убит при штурме здания посольства и уничтожении доказательств заговора. Вместе с ним были схвачены британский дипломат Р.Локхарт и офицер военной разведки Великобритании Сидней Рейли. Удалось доказать участие французского посла Ж.Нуланса и главы американской миссии Д.Фрэнсиса, а так же генерального консула Франции в Москве Ф.Гренара, консула САСШ Д.Пуля и руководителя американского информационного бюро разведчика К.Каламатиано. Великобритания в ответ на задержание своих дипломатов арестовала советского полпреда в Лондоне М.Литвинова его сотрудников. В итоге был совершён обмен, замешанные в заговоре иностранные граждане после допросов были выдворены за пределы России, а советское полпредство в Лондоне освобождено. До разрыва дипломатических отношений не дошло, и английский Форин-офис не поднимал большого шума под давлением неопровержимых доказательств.
Во второй половине октября я начал выползать из госпиталя наружу, кое-как сходил с помощью моего костыля, сооружённого когда-то Гриней, с низкого крыльца во дворик и смотрел на осеннее небо, на соседний переулок и кусочек парка. Силы начали потихоньку возвращаться, но нога была ещё не совсем способна к ходьбе. Через дворик ходили туда-сюда посетители, доктора и сёстры милосердия, привозили на телегах раненых. Стоял, пока не начинал подмерзать, в моём пиджаке уже было холодновато, а шинели у меня не было, так же как и вещмешка. Только и оставалось из имущества, что браунинг да фляжка. Фуражка и та осталась на том злополучном поле.
В один из таких прохладных дней я проковылял с крылечка и занял своё любимое место, откуда хорошо была видна часть парка с ещё имевшими желтовато-зелёную листву деревьями. Скученность в госпитале, теснота и многолюдность заставляла ценить подобные минуты отдыха. Входная дверь в очередной раз привычно хлопнула и затем послышался молодой чем-то знакомый голос. Я обернулся и увидел двоих красноармейцев, вышедших из госпиталя и проходивших мимо. Говоривший повернулся в мою сторону, встретился взглядом со мной и замер.
