– А они нам нужны? Те, у кого только капля, быть может, и наберётся?

– Нам нужны все, Дракон. Все люди. Я понимаю, и согласен с Мариной: тебе придётся нелегко, ты слишком привык быть Драконом. Но меняться необходимо.

– Я понял, – тихо произнёс Майзель. И повторил: – Я понял тебя, величество. Есть какой-нибудь план?

– Мы аннулировали её заграничный паспорт. Прямо в аэропорту – она собиралась лететь в Париж.

– Вот это да, – вырвалось у Майзеля. – И что дальше?!

– Дальше было такое, – Вацлав покрутил головой и языком прищёлкнул от удовольствия. – Я просмотрел запись, – пани Елена лишь чудом не разнесла главный воздушный порт державы.

– А мне покажешь?

– Непременно, – кивнул Вацлав. – Тебе следует хорошенько подготовиться. Это зрелище, достойное богов. Поверь.

– Верю, – хмыкнул Майзель. – Так как мы всё же поступим?

– Она подала жалобу на действия пограничной стражи в прокуратуру. Оттуда ей ответили, что вопрос может быть решён только мною лично.

– Конгениально, – Майзель хлопнул себя ладонями по коленям. – То есть она знает: её судьба целиком и полностью в руках монарха. Это должно привести пани Томанову в неописуемое бешенство. Когда же аудиенция?

– Аудиенцию даст Марина. А ты спрячешься за портьерой.

– Хитрюга, – заключил Майзель. – Но может сработать.

– И как же она ослепительна в гневе – я глаз не мог оторвать, – мечтательно уставился в потолок Вацлав. – Ты обязан это увидеть. Она – именно та, кто нам нужен, Дракон. Только она – больше никто не сумеет.

– Чего не сумеет? Достоверно воссоздать мой противоречивый образ?

– Ты выполнишь мою просьбу?

– А что, у меня есть выбор?!

– В общем-то, нет, – сочувственно вздохнул Вацлав. – Впрочем, я думаю, ты быстро войдёшь во вкус.

– На что это ты намекаешь?! – подозрительно уставился на Вацлава Майзель.

– Молодая, интересная, умная, одинокая. То есть, прошу прощения, свободная. Хотя, полагаю, затащить пани Елену в постель у тебя вряд ли получится. Ты не в её вкусе.

– Хоть что-то приятное от тебя услышать за целый день, – буркнул Майзель. – Так когда?

– Марина вернётся из Белграда – и сразу начнём. Послезавтра.

– Советую тебе подумать о том, как ты собираешься компенсировать мне всё это.

– А вот прямо сейчас и компенсирую, – ласково посмотрел на Майзеля Вацлав и поднялся во все свои двести два сантиметра без стелек и каблуков. – Пойдём-ка, дорогой мой дружочек, в додзё, – я задам тебе примерную трёпку!

Не без сожаления распрощавшись с Элишкой на станции струнной дороги, Корабельщиков, сверяясь с указателями, добрался до стойки регистрации, указанной ему девушкой. Он хотел было открыть рот, чтобы пуститься в объяснения – кто он такой и что тут делает, но ему не позволили:

– Прошу, пан Онджей, – Богушек появился перед ним собственной персоной, аккуратно беря Корабельщикова под руку. – Дракон ждёт. Вот сюда.

Посмотрев на привставший на цыпочки персонал, Андрей кивнул и подчинился.

Лифт со знакомой системой контроля привёз их в пустой и гулкий зал для важных гостей, – пожалуй, лишь пара столиков да стойка бара со множеством бутылок нарушали торжественное однообразие. Майзель, увидев входящих, поднялся и шагнул навстречу.

– Судя по твоей перевёрнутой физии, Прага тебе понравилась, – заключил он, рассматривая Корабельщикова.

– Не только Прага и даже не столько Прага, – отозвался после некоторой паузы Андрей. – Скорее, пражане. Пражанки. Да, город, конечно же, великолепен. Но ведь это немыслимо. Невозможно. Понимаешь, Дракон?!

– Почему ты меня так назвал? – тихо спросил Майзель. – Ты вовсе не обязан, Дюхон.

– Ты заслужил это право – называться Драконом, – также тихо ответил Андрей. – После всего, что я видел – совершенно точно заслужил. Ты больше не Данька Бернштейн – возможно, ты никогда им по-настоящему не был. А я – идиот, потому что не сумел этого разглядеть. Не сердись, Дракон. Хорошо?

– Дюхон, – голос Майзеля прозвучал с отчётливой хрипотцой. – Спасибо. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

– Разве что самую малость, – чуть печально улыбнулся Андрей. – Послушай, мне многое нужно обдумать. Я сообщу тебе, когда буду готов.

– Не торопись, дружище. Времени нет совершенно – но его никогда нет, так что и спешить бессмысленно. Через три недели – пасхальные каникулы, поэтому – бери в охапку Татьяну и Сонечку, и прилетайте. Поговорим, наконец, как следует. Учти: прежде, чем браться за что-то, ты обязан всё хорошенько взвесить. И непременно – вместе с Татьяной.

– Я знаю – может быть опасно, – кивнул Андрей. – Но я…

– Не думаю, что ты знаешь, насколько, – мягко перебил его Майзель. – Вот, – он протянул Корабельщикову пластиковый пакет. – Я так тебя заморочил – ты даже сувениров купить не успел. Там пара безделушек – для Татьяны, для Сонечки.

– В гости я тебя не зову, – вздохнул Корабельщиков, принимая из его рук пакет. – Может быть, когда-нибудь.

– А я вас зову, – беря Андрея за плечи и осторожно встряхивая, произнёс Майзель. – Я же обещал позвать, – всех. Помнишь?

Корабельщиков ступил на перрон и увидел Галину, улыбающуюся, раскрасневшуюся с лёгкого утреннего морозца, – привстав на цыпочки, она призывно махала ему рукой.

– Вот так сюрприз, – пробормотал ошарашенный Корабельщиков, опуская на землю чемодан. – Здравствуйте, Галина. Рад вас видеть. Чем обязан?

– Какой вы бука, Андрей Андреевич, – рассмеялась пани Геллер. – Это вас Дракон заворожил? Он может!

– Я прочувствовал, – хмыкнул Андрей, – в полной мере. Как я понимаю, вы полностью в курсе моих приключений.

– Я завтра улетаю в Корону на две недели, – посерьёзнела Галина, – а мне нужно успеть вам много всего передать и вообще сориентировать. Не сердитесь, ладно?

– Даже не думал, – пожал плечами Андрей. – Ведите.

Такси доставило их на улицу Воровского. Всё ещё недоумевая, Корабельщиков поднялся вслед за Галиной по лестнице. Перед дверями квартиры – старомодными, двустворчатыми – молодая женщина повернулась к нему:

– Я постараюсь вас долго не задерживать, Андрей Андреевич. Проходите.

Квартиру совсем недавно со вкусом – даже с любовью – привели в идеальное состояние. Корабельщиков галантно придержал Галине пальто:

– Конспиративная?

– Почти, – улыбнулась она, поблагодарив его кивком головы. – Располагайтесь в гостиной, я сейчас поставлю чай. И не вздумайте возражать!

«Седой граф»[22], яичница с беконом и воздушные булочки с маслом окончательно примирили Корабельщикова с неожиданным «похищением»:

– На месте вашего мужа я бы вас до смерти ревновал.

– Чем он и занимается, – Галина наморщила носик. – Правда, у него железный характер, так что виду он не подаёт. К тому же мы оба знаем – на войне, как на войне.

– Да, – несколько помрачнел Андрей. – Война. Даже не верится. А в посольство вы что же, – никого не приглашаете?

– Обычно нет – «бяспека» торчит под окнами круглосуточно. Зачем же компрометировать друзей?

– Понятно. Давайте, Галина, – Корабельщиков вздохнул. – Раз компрометировать незачем, – тогда ориентируйте.

– Отлично, – просияла Галина. – Эта квартира передаётся вам в пользование, по вашему усмотрению и по мере надобности. Она арендована на подставное лицо, пакет документов в верхнем ящике справа, – она указала подбородком на письменный стол у окна. – Потом посмотрите, там всё стандартно.

– А?! – только и смог выдавить из себя Андрей. – З-зачем мне квартира?!

– Здесь очень удобно и безопасно, – сообщила Галина, игнорируя его изумление. – Андрей Андреевич, мне всего лишь поручено ознакомить вас с инструментами, переданными в полное ваше распоряжение. Как, когда и для чего вы станете их использовать, я не то, что советовать – даже контролировать не имею полномочий.