Если традицией предписано носить знак судьбы на собственном теле, это не означает, что предначертание невозможно изменить. «И боги услышат» – удивительная и увлекательная история о подростках, не побоявшихся сделать шаг в неизвестность, чтобы отыскать свой собственный путь.
Путь, который навсегда изменит и знакомый им мир, и их самих. Книга заставляет задуматься о тесных рамках, в которые заключает человека окружающее его общество, и о том, сколько нужно приложить сил, чтобы выйти за эти границы. Но за границами привычного нас всегда ждут новые горизонты. Ведь дорогу, полную фантастических приключений, осилит идущий.
Валентин Холмогоров, писатель
Огромный мир, сжавшийся в результате глобальной катастрофы до пределов острова, затерянного в бескрайнем океане, – идеальное пространство для сотворения мифа. Здесь всё в единственном числе: один закон, одна легенда, один маяк на берегу. А еще охотник, искательница истины, любовь, магия и – какой же без этого миф?! – чудовище.
В этих вот декорациях и развивается сюжет повести Ники Милосердовой «И боги услышат». Сначала – в классическом духе «Приключений доисторического мальчика» или «Борьбы за огонь», а дальше всё более смещаясь к стилю постапокалиптического киберпанка.
Куда сюжет заведёт героев, читателя и, похоже, даже автора, представить себе с ходу, читая первые страницы, попросту невозможно. Но, к чести автора, к концу повествования, не остается ни одной оборванной или забытой сюжетной нити. Хотя не все они завершаются так, как ожидаешь вначале.
Сергей Кормилицын, журналист, писатель, историк
Если вы захотите окунуться в атмосферу сериала «See», с нотками «Разрушителя кораблей» Паоло Бачигалупи и сюжетной завязкой в духе «Бегущего по лабиринту» – то боги, в лице Ники Милосердовой, вас услышали и подарили вам эту замечательную книгу!
Никита Аверин, писатель
Пролог
«Убирайся», – в бессильном гневе думал Ваймари, сжимая татуированные кулаки.
Он стоял у кромки прибоя, вглядываясь в горизонт. Там, где лазурное небо смыкалось с гладью моря, плыла черная масса, похожая на низкую грозовую тучу. И от одного взгляда на неё мужчину, с ног до головы покрытого знаками почёта и отваги, трясло, словно сопливого юнгу.
Сигнал на маяке сменился с зелёного на белый. Морской бриз уже давно унёс вонь чудовища. Но его маслянистая горечь, отдающая грязью поганой сделки, всё ещё душила Ваймари, сжигая нутро и сжимая горло. В ушах стояло эхо крика. О предки, как же громко кричал Ли. Нет, его больше нельзя называть по имени. Не только из уважения к традициям, но и ради собственного рассудка. Юнга навсегда превратился в неудачника. А думать о них не дело.
– Капитан, – раздалось за спиной.
Слово кольнуло предплечье – там, где нашла своё место чёрная татуировка в виде четырёх полос: трёх параллельных и одной, завязанной петлёй-ромбом. Ваймари обернулся. К нему вразвалку шёл Дугал. Его грудь украшал знак в виде головы птицы, ощетинившейся стрелами перьев. Над нею чернело копьё – метка старшего охотника.
– Капитан обязан быть со своими людьми, когда делят металл, – укорил Дугал. – А ты всё пропустил! Другие нас поимели.
Того железа, которое сухопутные моряки получали в обмен на дань, никогда не хватало на всех. Редких младенцев-угольчат – тем более. Каждый капитан традиционно пытался урвать побольше для своих. Это было единственным проявлением эгоизма, разрешённым после новой зари. Но Ваймари знал: сегодня никто не посмеет обделить его людей. Деревням, отдававшим неудачников, всегда выделяли честную долю.
– Грешно наговаривать на людей, Дугал, – сказал он.
Охотник только фыркнул. Но спорить со своим капитаном не стал.
Взгляд Ваймари вернулся к морю. Страшно думать, что всё произошло всего два часа назад. Зверь возвышался над косой, огромный, будто дом. Его испещрённая шрамами шкура матово блестела и лучилась изнутри колдовским светом. Теперь же чудовище превратилось в едва различимую точку у горизонта. Ни одна лодка не умеет плавать так быстро. Тем более, против ветра.
Ваймари закрыл глаза, но вместо темноты снова увидел зелёный свет, делавший живых людей так похожими на трупы. Паренёк орал и бился, умоляя о милосердии. Капитану пришлось тащить его силой. Зато второй неудачник – проваливший испытание юноша с журавлиных холмов – шёл добровольно. У мудрых было время подготовить его.
Дугал хлопнул Ваймари по плечу, выводя из раздумий:
– Послушай, хреново, конечно, что вышел непредсказанный неудачник. Но что ты мог сделать?
Ваймари пожал плечами и хотел было ответить, но тут ветер донёс до него жалобный всхлип. Чайка? Нет, звук был слишком высоким. Капитан огляделся, стараясь отыскать его источник. Глаз Дугала оказался острее. Охотник махнул рукой, указывая в сторону пальм:
– Там.
По тропинке между стволами ковыляла девчонка из юнг. В её черных волосах багровела орхидея. Цветок был примечательный: крупный, с бархатистыми лепестками цвета заката. Но малышку такая красота, похоже, не радовала. Её лицо было перекошено, а в руке что то блестело. Нож из цельного куска нефрита. Его лезвие будто плавилось в лучах полуденного солнца, отливая зелёным. Совсем как заплаканные глаза девчонки.
– Благословите, предки, детей с их мелкими бедами, – умилился Дугал.
Ваймари покосился на него:
– У неё нож.
– И что? Не нравится – отбери и идём на камбуз. Обед скоро.
Капитан махнул рукой: мол, давай без меня. Охотник только фыркнул, но спорить не стал. Развернувшись на пятках, он зашагал к деревне. Ваймари же поспешил к пальмам.
– Стой! – крикнул он, обращаясь к девочке.
Малышка покорно замерла, странно сгорбившись. Пальцы её босых ног нервно загребали мелкий песок. Острые тени пальмовых листьев падали на доходившую до колен рубашку, расшитую знаками, – типичную одежду юнги.
– Капитан, – всхлипнула она.
Ваймари в три шага оказался рядом с ней и, опустившись на колени, спросил:
– Что случилось?
Она открыла рот, но вместо ответа лишь судорожно глотнула воздух. Растопыренные пальцы потянулись к орхидее в чёрных кудряшках. Ваймари же куда больше интересовал нож. Самодельное лезвие покрывали скользкие разводы и розоватые ошмётки. Воззвав к судьбе, Ваймари порылся в памяти в поисках имени девочки. Благо долго искать не пришлось – на острове было немного людей с такими зелёными глазами.
– Нилани, – позвал он. – Что случилось? Я не смогу помочь, пока ты молчишь.
Плечи девочки дрогнули, носик сморщился. По щекам покатились крупные слёзы, и она принялась утирать их широким рукавом рубашки. В ней малышка, едва начавшая седьмой год жизни, выглядела совсем беззащитной. Если, конечно, не считать ножа. И где она его достала?
– Ли съели… – пробормотала она, а потом горячо выпалила: – И меня чудовище заберёт. А у него даже ушей нету.
И зарыдала.
Первым делом Ваймари забрал у неё оружие. Осмотрел лезвие, принюхался. Пахло тиной и рыбьими потрохами – уже хорошо. Капитан бросил нож на песок и неловко попробовал приобнять девчонку, но та увернулась и, отскочив на несколько шагов, вскрикнула:
– Не трогай меня! Заразишься!
– Да хватит уже! – раздалось рядом. – Ведёшь себя, как дура.
Повернув голову, капитан увидел ещё одного юнгу – мальчишку с лохматыми чёрными дредами. Он стоял чуть в стороне, опустив руки. Лицо его пряталось под маской нахальства, но глаза выдавали. Испуганные, загнанные, возможно, из за того, что зрачок и радужка сливались в сплошное чёрное пятно. На щеке у мальчишки алел кровоточащий порез. Неужели от ножа? Не хотелось верить, что девочка без судьбы может поднять оружие на человека. И всё таки, как говорили предки, если слышишь стук копыт, не думай про лошадь. Все лошади давно вымерли.
