– Кира, вставай, – донеслась до меня тихая просьба.

Артем прикрыл за собой дверь, выглянув напоследок наружу, а затем поманил меня пальцем. Я встала, но исключительно для того, чтобы вцепиться ему в лицо ногтями. К сожалению, Артем был сильнее, потому завернул руку мне за спину – не сильно, но не пошевельнешься – и сказал недовольно:

– Вообще-то я пришел помочь.

– Как же? – рычала я, пытаясь вырваться из захвата.

– Очень просто. Собрала слюни и на выход, если хочешь жить. Ну же!

Жить, как оказалось, я хотела очень сильно, потому покорно поплелась за Артемом. Яркий свет коридора ударил по глазам. Вокруг никого: ни «преподавателя», ни головорезов, ни безучастных девиц в медсестринской форме. Артем вел меня через сплетения переходов, на любую попытку открыть рот, шикал и показывал пальцем «Молчи». Наконец, он вывел меня на улицу, такую темную, будто погасли все звезды. Если бы не ветер, холодящий кожу, задувающий под рубашку, я бы решила, что улицы и нет, а деревья высажены в каком-то помещении.

– Держи. – Артем протянул мне мою сумочку.

Невероятно! Документы, деньги, какие-то бесполезные бумажки и чеки – всё сохранилось! Я почти любовно уставилась на своего похитителя и спасителя в одном лице.

– Мир? – хмыкнул он.

– Почти. Тебе придется многое объяснить. Надеюсь, это не какой-нибудь розыгрыш?

– О, нет, – покачал головой Артем, прокрадываясь к одинокой машине на стоянке. – За такие розыгрыши меня могут пристрелить на месте, поэтому в наших интересах свалить как можно скорее. Итак, план действий: едем в соседний город, там садимся на поезд и уезжаем так далеко, чтобы никто не смог нас отловить. Домой не идем, так будут искать в первую очередь.

Он провернул ключ зажигания, выключил фары, и автомобиль, тихо заурчав, поехал по пустынной дороге. Всё казалось нереальным, точно сон. Я пристегнула ремень безопасности и только теперь поняла, что практически спасена.

– Почему ты?..

– Помогаю? – догадался Артем. – Всё потом.

– Но…

– Кира, пожалуйста, не заставляй меня передумать. Дай сообразить, что делать дальше. До сегодняшнего дня мне как-то не доводилось предавать своих.

Я покорно закрыла рот.

***

Голова болела сильнее прежнего, хотя недавно мне казалось – сильнее уже нельзя. Не унималась тошнота, и перед глазами отплясывали огни, жаром растекаясь по венам. Я поймала по радиоприемнику волну, и мы ехали под веселенькое кантри. Светало. Кровавые всполохи расчертили горизонт. Дорога вилась точно змея, петляла, плутала меж деревьев, выплывала к однообразным деревенькам.

– Уже можно говорить? – спросила я, одичав от непонимания.

– Можно, – устало кивнул Артем. – О чем ты хотела спросить? Почему я тебя спас, да?

– Начни с этого, – благосклонно разрешила я.

– Перед тобой идиот, вскормленный сказками о злых оборотнях и добрых борцах с ними. Мои родители всю жизнь посвятили исследованиям в ОСО, ну а я шел за ними без вопросов. Самое смешное, что оборотней я при этом не видел и ни с кем не общался, кроме таких же помешанных идиотов. Ну а потом мне было поручено познакомиться с тобой. И, признаться, я пришел в замешательство: ты не похожа на дешевую потаскушку, ты сознательно связала свою жизнь с оборотнем, согласилась родить от него ребенка. Ты не такая, как мне описывали. – Он смутился, точно хотел добавить что-то, но не смог подобрать слов. – А потом я подумал: что если оборотни не так уж и плохи? Ведь даже Ира беспокоится за своего брата, значит… он не бездушное чудовище, как нам рассказывали?

Это был вопрос, но я не знала, как на него ответить. Разве можно настолько скрыться в коконе из предрассудков, чтобы не видеть очевидных фактов: нет добра и зла, есть только хорошие и плохие люди, и их определяет не раса, а душа.

– Что, если ты опять меня обманываешь и просто хочешь продать кому-то дороже? – Я потерла виски, готовые разорваться от боли.

– Я подумаю над твоим предложением, – улыбнулся он, выворачивая с шоссе на проселочную дорогу и петляя по ней. – Кира, давай начистоту: у тебя нет выбора, поэтому доверься мне и не мешай тебя спасать. Расскажи лучше, как тебе живется с этой тайной?

Я непонимающе уставилась на него.

– Ну-у-у, – Артем стушевался, – оборотни рядом, всё такое.

– В этом нет ничего особенного, это как жить с любым другим человеком. Вообще-то с недавних пор подумываю о том, чтобы открыть эту жуткую тайну миру, – оскалилась я, а Артем задохнулся от возмущения. – У меня даже появились мысли, как это осуществить.

– Ты с ума сошла?! Нет, ты вообще представляешь, что затеяла? Сосед пойдет на соседа и грохнет его ружьем, решив, что тот по ночам обращается в волка и ворует его скотину. Начнется такая разруха… Если наши люди убивают оборотней тихо, поодиночке, то ты своим заявлением уничтожишь их разом.

– Не думала об этом, – пожала плечами, оставаясь при своем мнении. – У тебя нет какой-нибудь таблетки от головной боли?

– Беременным можно обезболивающие таблетки? – с сомнением уточнил Артем, покопавшись в бардачке.

– Беременным нельзя трястись от страха несколько дней подряд, а от одной таблетки ничего не случится. Это невозможно терпеть.

Боль, действительно, становилась сильнее меня, мешала думать, огненным комом ломилась в черепную коробку, битым стеклом впивалась в виски. Мне казалось, я упаду в обморок, если срочно не приму хоть что-нибудь.

– Всё-таки терпи, – приказал он, – мы скоро подъедем к железнодорожной станции. Кстати, – задумался на мгновение, но продолжил: – Если честно, Ира обманывала. Она не хотела сдавать тебя до последнего, но наши люди поставили перед ней выбор: ты или Игнат. Только тогда Ира решилась. Не суди её строго, она просто любит своего брата.

– Не буду, – вздохнула я, прикрыв веки.

***

С телефона, который я с трудом выпросила у администратора информационной стойки на станции, набрала знакомый номер и долго вслушивалась в гудки. Всего один звонок, несколько слов. Попытка всё объяснить. Только бы услышать этот голос, и всё наладится. Я знаю.

Его мобильный молчал, и я решила позвонить на домашний номер.

– Алло? – промурлыкал женский голос по ту сторону трубки.

Я сбросила звонок, решив, что ошиблась номером. Набрала повторно.

– Алло? – в голосе появилось раздражение. – Что вам нужно?!

– Позовите Игната, просто скажите, что ему звонит Кира, – попросила я, холодея от недоброго предчувствия.

– Минутку, – девушка положила телефон на стол и ушла, цокая каблуками, а когда вернулась, то заявила неприязненно: – К сожалению, он отказался с вами общаться. Не лезьте к нему больше, договорились? Он достаточно настрадался из-за вас.

Не дождавшись моего ответа, девушка повесила трубку. От боли потемнело в глазах. Я, не мигая, смотрела в одну точку. Никогда раньше не позволила бы себе так отреагировать на чью-то грубость. Я бы послала эту девушку, примчалась к ней, чтобы оттаскать за волосы, но сейчас…

Мне стало безразлично, что происходит в жизни Фирсанова. Точнее – я обрадовалась, что он нашел мне замену, а не топится в алкоголе и не совершает дурных поступков. Когда вернусь домой, то всё ему объясню, и пусть он сам решает, как поступать дальше. Сейчас же не стану ему мешать жить спокойной, лишенной меня жизнью.

– Это было трудно, но я купил нам билеты без паспортов, чтобы никто не смог отследить наших перемещений, – оповестил Артем, помахав передо мной цветными квитками. – Едем?

– Едем, – кивнула я, вернув телефон администратору.

– Что-то случилось? На тебе лица нет, – допытывался Артем, придерживая меня за плечо, чтобы я не свалилась от усталости и головной боли.

– Отвали, договорились? – попросила я севшим голосом.

***

Артем спал на пожелтевшем постельном белье в плацкартном вагоне, таком далеком от того, в котором совсем недавно мы ехали в Москву. Здесь невыносимо воняло нестиранными носками и людским потом. Наши соседки переговаривались о неурожае помидоров, те самые помидоры поедая, а меня колотило дрожью от ломоты во всем теле, какой не бывает даже при сильном гриппе. Голова раскалывалась, и эти запахи – помидоры, человеческое присутствие, чеснок в чьем-то обеде, приправа к супу быстрого приготовления – заставляли живот скручиваться спазмом.