Это бы я как-нибудь пережила, а теперь…. Теперь, если я не пересилю себя, последствия будут одно хуже другого. Так, хватит! От своего хвоста не уйдешь! Я постаралась взять себя в руки. Я уже здесь! Ничего не изменишь! Надо успокоиться.

Я посмотрела на очередь. Многие наряжались для Церемонии. Парни красовались в камзолах различных цветов и с запонками на кое-как причесанных хвостах. Девушки представляли всем самые модные платья, самые необычные прически и самые невероятные украшения для ушей. Я к их числу не отношусь. Ну не до нарядов мне сейчас! По идее мне нужно встать в конец очереди. На деревянных ногах я двинулась вдоль оживленной толпы и нервничающих ребят.

— Неужели ты все-таки пришла? — засмеялся рядом писклявый голос и наперерез мне из очереди выступила разряженная в пух и шерсть кошарка, — Я была практически уверена, что ты останешься дома.

Я тяжело вздохнула. Уж кого-кого, а эту особу я сейчас совсем не хотела видеть. Шерстинда Когть невзлюбила меня еще в котосаде по причине того, что я не желала признавать ее самой-самой, как остальные девочки. И если уж говорить откровенно, то именно она виновна в моей крысофобии.

— Нет, вы только посмотрите, — обратилась она к своим подхалимкам. — В чем она явилась на Церемонию — в повседневном платье! Неужели у нее нет другой одежды?

Другие девочки поддержали смех своей предводительницы. Пока они хохотали, я более внимательно рассмотрела наряд Шерстинды. Либурное платье в пол украшали многочисленные ярко-салазовые ленты. От такого резкого сочетания у меня заболели глаза. Но это было еще не все: Шерстинда одела столько украшений на хвост, что я искренне удивилась, почему он еще не оторвался. Свои жидкие светлые волосы она собрала в нечто наподобие пучка между ушей. В этой прическе было столько заколок, что я невольно подумала, что вечером, когда Шерстинда будет их вытаскивать, волос на ее голове станет еще меньше.

— Лучше уж в простом платье, чем в подобной безвкусице, — фыркнула я.

Как хорошо, что я не наряжалась и не выгляжу сейчас хоть немного похожей на подобную разляпистость.

— Да что ты понимаешь в последней моде? — Шерстинда гордо дернула ухом, отчего украшения на нем задребезжали.

— Последней моде? — переспросила я недоверчиво, — Ты уверена, что это называется не «Надень на себя все, что только есть в твоем шкафу»?

Глаза моей оппонентки сузились — она терпеть не могла проигрывать. И я знала это, как никто другой.

— Что ж, теперь понятно, ты пришла покрасоваться перед всеми в простом платье. Как наивно! — Шерстинда не собиралась сдаваться, — Но что же тебе еще остается делать, ведь Церемонию ты пройти не сможешь…

Как она смеет говорить такое?! Ведь это по ее вине у меня крысофобия! Ведь это из-за нее я не переношу этих существ! Это она… Из горла вырвалось тихое шипение. Моя выдержка дала сбой. Но это лишь раззадорило Шерстинду:

— Можешь становиться в самый конец очереди. Тогда большинство уже разойдется и не все увидят твой позор! — смеялась она, — Вот уж не удивлюсь, если к тому времени все Жребии разберут и у тебя попросту не останется выбора!

Пока она истерично хохотала, я посмотрела в начало очереди, там нервно теребя прядь своих каштановых волос и переминаясь с ноги на ногу, стоит Кисуня Пард, моя хорошая знакомая.

Не смотря на постоянные нападки, Кисуня всегда была веселой и жизнерадостной, бегала, шутила, смеялась. Но сейчас от ее веселости не осталось и следа. Она явно чувствует себя не в своей тарелке, да еще и быть первой. Точно! Идея ярко вспыхнула у меня в голове. И я, даже толком не задумавшись, решилась ее осуществлять.

— Все могут ошибаться. Ну а тебе уж точно не привыкать, — хмыкнула я. — Вот только, достанется ли что-нибудь путное тебе — большой вопрос, Шерстюша.

Сказав это опешившей нахалке, я развернулась и вместо конца направилась в начало очереди, к Кисуне. О том, как ласково называла Шерстинду ее мама знали совсем немногие. Я победно улыбнулась — последнее слово осталось за мной.

Еще с расстояния я рассматривала праздничный наряд Кисуни, который не смотря не меньшую броскость смотрелся гораздо лучше, чем наряд Шерстинды. Кисуня нарядилась в совсем новое слезурное платье, покрытое множеством милых оборок, с которыми абсолютно гармонировали украшения.

— Привет! Волнуешься? — поинтересовалась я, подойдя.

— Не то слово! Быть первой всегда страшно! А меня мама с самого утра сюда отправила, чтоб я не опоздала. Вот я первой и оказалась… — закивала она.

— А по-моему, быть первой даже лучше: отделалась — и все, а так стой, волнуйся, — не согласилась с ней я.

— Я бы лучше поволновалась, — вздохнула Кисуня и тут же обрадованно затараторила. — Слушай! Давай я тебя перед собой пропущу! И ты волноваться не будешь, и я нервничать перестану! А?

— Ну, я не знаю… — я сделала вид, что задумалась.

— Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! — стала упрашивать Кисуня.

— Если тебе от этого станет легче, — я пожала плечами.

— Ой, спасибо тебе огромное! — она аж подпрыгнула от радости. Я тоже ликовала. Мой план удался! Я быстрее всех отмажусь и пойду домой! Мало того — избегу дальнейших насмешек Шерстинды и ее подружек.

Полностью довольная собой, я встаю перед радостной Кисуней, которая уже вовсю принялась уговаривать, стоящего после неё парня в лионовом смокинге, поменяться местами. Видно, быть второй в очереди ей тоже не хочется.

И все же хорошо, что я припозднилась. Не успела я как следует начать волноваться из-за позаимствованного у Кисуни повода, как загремели мефары, призывая всех собравшихся ко вниманию. Собравшиеся, затихнув, призвались. На балкон над церемониальным постаментом вышли все 9 членов Совета. Яркие, блестящие мантии, украшенные бесчисленным количеством различных звеняшек и блестяшек. Мама часто жалуется на эти необходимые на каждом важном мероприятии штучки, которые очень трудно цеплять к мантии, особенно со спины.

Мама была самая красивая и нарядная. Конечно, она ведь мама. Помимо нее я разглядела и отца Шерстинды, Маркиза, единственного представителя Совета мужского пола. Но мне не было до него особого дела. Я замечаю, как мама нервно ищет меня в самом конце очереди. Не находит и начинает переживать еще сильней. Ее волнения вполне резонны, зная меня, она могла представить, как я не хочу сюда идти. Но я здесь, мама! Ее взгляд отрешенно скользит в начало очереди. Натыкается на меня. Глаза медленно, но верно пытаются перекочевать на лоб. Не удивительно: я и первая в очереди. Это для меня-то шок — все стихийно получилось. Каково же для мамы! Я улыбнулась и помахала ей. Мама улыбнулась в ответ, но как-то растерянно.

Мефары прозвучали еще раз. Церемония началась. Следуя традиции, Совет выступил с торжественной речью. Там было что-то про смену поколений, про древние традиции и про что-то еще не менее важное, но я не могу сосредоточиться на этом. Я смотрю на тяжелый темно-синий занавес над церемониальным постаментом. Я прекрасно знаю, какое испытание меня там ждет и совершенно не представляю, что буду делать, когда на меня накатит приступ крысофобии.

Как мне поступить? Как пересилить себя и вытянуть Жребий? Не представляю! Что же делать?!

— А теперь начнем Первую часть Церемонии! — доносится до меня. Что-то противно заскрипело, и занавес начал подниматься.

Посреди церемониального постамента стоит огромный, расписанный церемониальными сюжетами, чан. А в нем…. Нет! Не думай об этом! Если подумаешь, то даже подойти туда сил не хватит! Ладно, мне просто надо подняться на постамент. Надо успокоиться и решать проблемы по мере их поступления. Я глубоко вздохнула и шагнула вперед.

Я шла медленно, пытаясь успокоиться и не убежать куда подальше, но… почему я подошла к этому чану так быстро?! Ладно. Напрягшись всем телом, и не давая ему самому решать, где я должна находиться, я осторожно заглянула внутрь… Мамочки!!! Тошнота подступает к горлу. Дыхание перехватывает. В этой огромной кастрюле копошатся ОНИ… Их много…. Даже слишком. По крайней мере, для меня. Взгляд натыкается на эти жуткие голые хвосты и страшные морды. Я с трудом подавляю готовый вырваться визг. Надо собраться! И я, зажмурившись изо всех сил, рывком протягиваю руку вперед. Что же это такое?! Кошмар наяву!!! Что же мне делать? Не выдерживаю и открываю глаза. Ой — ей…. Голова закружилась, подкашиваются ноги…. Стоп! Успокойся! Я вздохнула еще раз и снова заглядываю в чан. Ничего не изменилось. Да и не могло, как бы я этого не хотела. Я заставляю себя оглядеть весь этот ужас…. Жуть какая!!! А-а-а!!! Подождите-ка, что это? На другом конце чана, среди столь ненавистных мною… эээ… существ… виднеется что-то белое и… пушистое…. Какой-то непонятный белый зверек, почти не похожий на крысу, жмется к стенке чана, держа в зубах Жребий…. Но главное: у него длинный, покрытый шерстью, хвост с кисточкой на конце!!! Вот так удача! Хоть это и грызун, но моя фобия при взгляде на него почти не проявляется! Не важно, каким образом он попал в Церемониальный чан и откуда взял Жребий. Не важно, куда он меня распределит. Сейчас важно только то, что я не опозорюсь и вытяну этот треклятый Жребий!