Чьи-то фары ярко осветили окно. Во вспышке света сверкнул ободок желтого золота. Предупреждающе! Угрожающе! Виталий резко отдернул руку, секунду назад обнимавшую мягкое податливое тело. Обжегся! Кольцо напомнило об обязанностях! Хотелось сорвать его с пальца и выкинуть. Он отстранился, резко вскочил и сделал шаг в сторону. Марина согласилась. Он прав, ходить по краю пропасти опасно для них обоих. Кто-то упадет вниз, чье сердце разобьется о камни, которыми щедро усыпано дно?

— Ты прав, лучше остановиться, — согласилась Марина и поднялась с кресла. Поправила халат, обнаживший гладкие плечи. Эротика тут неуместна, раз он решил остановиться. Что ж, она поступит так же. Остановится. Справится со своими эмоциями, несмотря на нарастающую боль утраты чего-то неприобретенного. Держала же она чувства под контролем до этого вечера! Так и поступит в дальнейшем. Подойдя к окну, принужденно-внимательно посмотрела на жизнь, замирающую в ночи. В домах напротив гасли огоньки, один за другим. Представила, что происходит в темноте. Вряд ли кипят такие же страсти. Хотя… Может, и по-другому… Бушуют, как потоки горных рек, преодолевая на пути острые пороги.

— Мне уйти или остаться?

Марина, словно не слыша этой реплики, смотрела в окно. Потом — через плечо. Отвернулась. Стукнула кулачком по подоконнику, злясь на себя, на него, на агентство… Правда, последнее было ни при чем. Это ж не служба знакомств! Никто не предполагал, что за считаные месяцы в ее душе вспыхнет чувство, которому нет пока точного названия. Честно призналась, чего именно боится: того, что это окажется для него банальной страстью к юной красотке с фигурой, которой позавидовали бы многие клиентки пластических клиник. Те, кто пытался довести свое тело до совершенства (или кем-то придуманного эталона) с помощью хирургического молотка и силикона. По щекам устремились обжигающие потоки. Она закрыла лицо руками, стараясь сдержать слезы, но ничего не получалось. Она злилась на собственную слабость. Ей всегда казалось очень унизительным плакать в присутствии мужчин.

Он развернул ее к себе и неожиданно встряхнул. Раз! Другой! Третий!

— Перестань плакать! Слышишь, перестань… — Слова застыли в пылающем воздухе.

Первые лучи солнца осторожно пробирались в спальню. Они понимали, что лишние здесь, извинялись за вторжение. Рады бы подождать, но от них ровным счетом ничего не зависит. Комната постепенно наполнялась красками наступающего дня. Марина боялась проснуться и потерять волшебную ниточку страсти. Думала: все, что произошло ночью, только приснилось. Эмоциональный вулкан — плод фантазии. Осмелев, открыла глаза. Нет, не сон, спокойно выдохнула. Она лежала в крепких и в то же время нежных объятиях любовника. Приласкалась кошечкой, проведя гладкой щекой по плечу. Виталий повернулся к ней лицом, улыбнулся и поцеловал в бровь. Конечно, пора вставать, но так не хотелось терять драгоценные капли ласкового тепла, сохранившегося в объятиях обнаженных тел. Она сильнее прижалась к нему и почувствовала скорую реакцию на вполне невинный жест. Провела рукой по груди, нежно поцеловала татуировку на плече…

Рита была в бешенстве. Уже которую неделю подряд кирпич за кирпичом рушился замок, построенный ею. Музыканты, еще три месяца назад буквально боготворившие ее, теперь практически не обращали внимания. Центром вселенной стала Марина, ничего ровным счетом из себя не представляющая. По крайней мере Рите так казалось. Ни внешне, ни внутренне. Чем все так восхищаются? Рита искренне не понимала причин, перевернувших и постепенно разрушающих мир, ею придуманный, созданный и тщательно охраняемый от посягательств извне. Столько сил и времени потратила она, чтобы устроиться в этот квартет! Это была детская мечта. Хотелось не только работать с ними, получая приличное вознаграждение за старания. Хотелось привязать четверку на короткий поводок.

Так учила ее маман. С ранних лет объясняла дочери простой принцип успеха: будь единственной и неповторимой. Убери всеми доступными, пусть жестокими, способами конкуренток. Тогда мужики — у твоих ног. Делай с ними что хочешь, но не позволяй себе расслабляться. Ярко выделить одного, а остальных отправить в запас. Пусть каждый считает себя фаворитом!

Тренировалась в школе. Было тяжело, но под занавес выпускного вечера трое сделали предложения, грозились устроить кулачную «дуэль». Рита пожала плечиками и устремилась прочь от мелкой рыбешки, запутавшейся в крепких сетях женского коварства, в океан взрослой жизни. Там водилась рыба покрупнее.

Четверых таких она, как казалось, крепко привязала к собственной персоне, пока не допустила ошибку. Позволила музыкантам самостоятельно найти пиар-менеджера в агентстве их старого приятеля Шилова. Рита посчитала, что мужики выберут толкового парнишку. По крайней мере так говорил Виталий. Они созвонились накануне отлета. Рита обговорила рабочие мелочи с музыкантом и спокойно отправилась за турецким загаром. Смуглый оттенок подчеркивал все прелести, созданные кропотливым трудом в спортивных клубах и дорогих косметических салонах. И надо ж было такому случиться! Им для фестиваля подсунули стажерку! Уж девица не растерялась, воспользовалась шансом! Гадина! Пакость, мелкая пакость…

Скрипнув зубами от бессильной злобы, Рита отхлебнула коньячку из фляжки, подаренной кем-то из поклонников квартету. Понятно, что подарок авторской работы быстренько перекочевал к ней. «Он так подходил к сумочке», — мурлыкала она, восхищаясь изящной вещицей. Мужики, привыкшие исполнять все ее желания и прихоти, передали ценный сосуд, который в тот же вечер торжественно наполнили отменным коньяком. С тех пор Рита держала фляжку при себе. Сейчас жидкость обжигающе хлынула внутрь. Поморщившись, она закрыла фляжку и швырнула неблагодарную вещь на кровать. Тусклый блеск причудливой гравировки раздражал. Все было против нее! Надо срочно придумать план действий, иначе в столицу она вернется безработной. Разве они не понимают, что и доли романтики нет в ее очаровательной голове? Только четкий расчет карьеристки. О! Вот на этом и надо играть. Будет основным мотивом новой пьесы.

Придумать основную фишку, говорила мама, полдела, надо добавить сюда творческий подход и обязательно отыскать слабое место. Найти слабинку у Марины пока не получалось, та тонко чувствовала подвох. Надо зайти с другой стороны. Наверняка кто-то из музыкантов положил глаз на юное тело. Главное — как можно раньше его вычислить. Дальше — дело техники.

Сквозь шум за окном Рита услышала осторожный стук. Кто-то по соседству, стараясь не привлекать лишнего внимания, собрался на рандеву. Рита тихо подошла к двери. Чуть приоткрыла ее. В узкую щель она увидела мужской силуэт; кто-то шел в ее сторону. Раздался знакомый голос. Человек вернулся к комнате. Рита чуть не вскрикнула от радости. Некто направился к Марине. Некто — это барабанщик квартета. Ловушка захлопнулась!

Рита, взбудораженная увиденной сценой, ходила по комнате, потирая руки от удовольствия. Теперь не важно, что произойдет за стеной. Можно смело придумать с килограмм фальшивых подробностей, главное — вовремя преподнести нужным людям лакомую информацию. На карьере Марины можно ставить крест — флирта на работе Шилов не простит. Рита схватила фляжку и сделала еще глоток. Решила, что пора спать. Через несколько часов утренний поезд перевезет их через экватор турне. Скоро они будут дома. И все вернется в привычное русло.

Монотонный стук колес на стыках железнодорожного полотна отсчитывал последние метры-километры гастролей. Скорый нес уставшую компанию домой, в Первопрестольную. Вымотались все: и музыканты, и технический персонал. Одни — физически, таская многокилограммовую аппаратуру, другие — эмоционально. Зрителям почему-то кажется, что двухчасовое выступление — прогулка налегке. Правильно, практически никто не видит обратную сторону медали — артистов в первые минуты после окончания шоу: эмоционально опустошенных. С каждым выступлением усталость все больше накапливается. Становится труднее выкладываться на сцене, сил остается ровно столько, чтобы программу отработать качественно. Конечно, теплая встреча публики несколько подзаряжает батарейки, но этого запаса хватает ненадолго.