Где-то далеко послышались звуки проходящей военной музыки.

И вот они уже идут! Идут! Их тысячи, потом миллионы! Их головы запаяны в стальные шлемы. Они идут! Потом они бегут! Потом они бросаются с воем грудью на колючую проволоку! Почему они кинулись? Потому что где-то оскорбили божественный доллар! Но вот в мире тихо, и всюду, во всех городах, ликующе кричат трубы! Он отомщен! Они кричат в честь доллара! (Утихает.)

Музыка удаляется».

Появились кадры из легендарного кинофильма Алова и Наумова. Десятки миллионов человек впервые увидели балладу о долларе в исполнении Баталова и Евстигнеева. Матушкин продолжал.

С середины 1920-х годов, когда Булгаков писал свой «Бег», почти ничего не изменилось. Только аппетиты выросли, возросли ставки и оружие стало ядренее, и людей стало гораздо больше. И вообще все стало сложнее, запутаннее и злее.

Как вы знаете, за истекшие двадцать лет случились три репетиции новой мировой войны. Мир несколько раз стоял на пороге катастрофы. Но сработал не разум, а биологический инстинкт самосохранения – то есть подспудный, сугубо животный страх. Уверен, рано или поздно он все-таки даст сбой… Как Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами Российской империи заверяю – за нами не заржавеет. Сил у нас достаточно. Моя рука в момент опасности не дрогнет и нажмет ту самую кнопку. Если, конечно, я… не приболею.

Верховный правитель подошел к столу, взял граненый стакан, бутылку водки и задумчиво накатил. Затем извлек из банки маринованный огурец, занюхал и закусил. «Смачно приложился. Под настроение», – прокомментировал Матушкин.

Так вот… На этот непредвиденный, но все же весьма вероятный случай… у нас есть надежный, проверенный министр обороны.

Кадры, кадры решают все! Так говорил товарищ Сталин.

Матушкин произнес имя вождя, потрясая указательным пальцем. Небо озарило мужественное, надежное лицо того самого проверенного министра обороны.

И вот еще что. Языкастый пресс-секретарь все время говорит, что я работаю с документами… Вот ведь, каналья! Конечно, с ними я тоже работаю. Куда же без документов… Но не всегда. Бывают дни когда я как бы работаю с документами, но на самом деле пью. Я непременно накажу пресс-секретарю говорить правду. Считаю неприличным вводить подданных в заблуждение. Более того, не вижу ничего предосудительного в том, что Верховный правитель время от времени садится на стакан. Так делали многие наши верховные правители: великие князья, цари, царицы, генеральные секретари и один президент. А не употреблявшие должным образом, от всей души, по-русски, нередко приносили больше вреда, чем пользы. И вообще вызывали подозрение и сомнение.

Матушкин снова выпил, задумался, сделал глубокий вдох, выдохнул на раз, и после небольшой паузы продолжил.

И все же опасения по поводу перспектив развития нашей многострадальной страны и ухудшения международной обстановки не являются определяющей темой моего обращения.

Прошу понять и принять: тенденции, которые переживает Россия – растущие социальная несправедливость, разрыв в благосостоянии богатых и бедных, снижение реальных доходов большинства – не являются нашим родимым пятном. Эти губительные тенденции набрали силу и становятся определяющими практически во всех странах мира.

Испокон веков мир делится на сильных и слабых, хитрых и доверчивых, жестоких и милосердных, рабовладельцев и рабов, помещиков и крепостных, аристократов и холопов, рантье и батраков, эксплуататоров и эксплуатируемых, победителей и проигравших, правомочных и тварей дрожащих. Помните нетленное многозначительное: «Тварь ли я дрожащая или право имею…»… Так вот, есть очень простое правило: 99% людей существуют для того, чтобы один процент людей жил за их счет и управлял ими. Цифры, конечно, могут меняться. Но правило остается незыблемым. Представители «золотого процента» и их клиентела неустанно внушают, что у каждого есть шанс и что средняя температура по больнице – нормальная, и что другого выхода нет, и что так устроен мир. Но ведь он действительно так устроен. Они не врут.

Только сегодня победителей становится все меньше, а проигравших все больше. И степень проигрыша совсем как неродная. Ширится «бесполезное сословие». Если каких-то двадцать лет назад слово «прекариат» было знакомо экономистам и политологам, то сегодня оно обозначает огромный общемировой вид людей, не имеющих стабильной занятости, доступа к качественному медицинскому обслуживанию, полноценной собственности. Такие понятия как «средний класс», «общество всеобщего благосостояния» уходят в прошлое. Их место занимают новые бедные, новые нищие, новые бездомные.

Социальная стратификация достигла невиданных масштабов. Она усугубляется развитием технологий, делающих никчемными целые профессии. Происходит окончательный демонтаж социального государства. Среднестатистический человек – словно рыба, выброшенная на берег. Бьется из последних сил. Потом слабеет, жадно глотает ртом воздух, угасает и без движения гниет на берегу. И никому нет до нее никакого дела. И вы живете, как та рыба. Испускаете дух и вот ваша жизнь закончилась. И лишь немногие ощущают, что они ЖИЛИ.

Слова Матушкина подкрепляли кадры кончины рыбы, выброшенной на берег.

По моему глубокому убеждению, такое положение дел не есть следствие каких-то объективных обстоятельств, сиюминутных интересов, дефицита понимания ситуации. Дело намного глубже и хуже. Складывается устойчивое ощущение, что надменное, расчетливое глубинное государство, невидимая массам система сознательно ставит задачу поместить среднестатистического человека в стойло тотальной подчиненности, держать его в ежовых рукавицах, в состоянии постоянного стресса и страха, опустошенности и ступора. Нужно высосать из человека жизненную энергию. Нужно забрать его жизнь и заменить ее выживанием, прозябанием, бездумным, механическим существованием. Чтобы управлять и повелевать им.

Эпоха первоначального накопления капитала всегда сменялась эпохами его последующего накопления. Сегодня уже вся ваша жизнь становится чьим-то капиталом и начинает копиться в чьих-то гигантских закромах.

Матушкин распалялся. Люди-пиксели в Москве и Санкт-Петербурге, Владивостоке и Калининграде, Урюпинске и забайкальском поселке Лиходеево рисовали людское море – единый живой организм.

Красивые слова: человек должен рассчитывать на самого себя. Но очень трудно рассчитывать на себя, будучи с рождения помещенным в топкое болото. «Американская» или любая другая мечта может быть и сбудется, если она уже сбылась в момент появления на свет и вы получили хорошее наследство в виде материальных активов, или же стали счастливым обладателем исключительного IQ. Ну, или выиграли в лотерею. Как я. И первое, и второе, и третье «грозит» немногим. Новые касты, страты, разделительные линии – вот наша новая реальность. И незыблемое правило: 99% людей существуют для того, чтобы один процент жил за их счет и управлял ими.

Раньше нам казалось, что человечество движется к свету, что понятие прогресса имеет человеческое измерение. Теперь мы все отчетливее сознаем, что «венцом» человеческой истории станет строй, в котором 99% населения будут обречены на «темноту, забитость, каторжный труд и нищету». И не помогут никакие перевороты, теракты, революции и «концы истории».

Мы вступаем в эпоху, когда рождение ребенка становится едва ли не преступлением. Ибо ваш ребенок с вероятностью 99% станет заложником одного процента выигравших. Уже имеются прецеденты, когда дети подают на своих родителей в суд за свое собственное рождение. Абсурд! Но они имеют на это право! 99% навсегда предстоит стать обслугой, крепостными крестьянами, рабами. Вашему ребенку уготовано пожизненное заключение. Наступает эпоха, в которой победитель получает абсолютно все, а проигравший обречен на прозябание и борьбу за выживание.

Друзья! Существует научная теория, согласно которой определяющую роль в эволюции человека сыграла адельфофагия – систематическое умерщвление и поедание одних людей другими. Эта теория многое объясняет: сегодня буквальная адельфофагия сменяется изощренным гибридным людоедством.