Никто не шевелился. Аманда и Тайлер пялились в голографическое моделирование, выводимое визуально над столом. Россыпь коллапсирующих объектов, выстаивалась в ряд, напоминая древнюю тетрисную змейку, кою требовалось собрать. Только в этот раз она сама собиралась, сама и разваливалась. И лишь Павил ждал решения.

Не самый близкий аналог, но первый пришедший на ум Павилу — пущенный с боковым вращением морской камень, ударяющийся о поверхность воды и оставляющий за собой расходящиеся волны. Так это и выглядело в грубом сравнении. Сферы нейтрино выбросов, похожих на двумерной поверхности морских всплесков. Ещё чуть-чуть и вся вакуумная область покроется морской рябью, доведя Павила до истеричного смеха, показывая, как волновая функция переходит из раздела абстрактного в нечто физически реальное. Хотя Павил и продолжал сохранять невозмутимость. Ещё чуть-чуть и преломление света станет настолько реальным, что эффект линзирования станет возможно наблюдать в масштабах намного меньше реальных. Понятие абстракции потеряет свой смысл. Что дальше? Прямые параллельные пересекутся?

Вот очередная сферы появилась на мониторе, рассеиваясь по области. Через секунду перед ней появляется её сестра. Через секунду — сестра сестры. И так далее. И в этом хаосе читался вполне логичный вывод — вызов. Это ведь и была попытка наладить контакт, верно? Миллископические виртуальные чёрные дыры рождались и коллапсировали, рождались и коллапсировали, но с отчётливой периодичностью.

А пальцы продолжали звонко отскакивать от стеклянной поверхности.

— Мы должны ответить, — первым высказала предложение Аманда.

Леклерк несколько секунд потерянно смотрел на Павила, прежде чем ответить.

— Что? — коротко и ясно.

— С нами хотят связаться.

Павил откинул голову, уставившись в потолок над его головой. Алюминиевые переборки, пересекающие интерьер, разрезающие поверхность на несколько равных частей, сквозь которые протянулись жилы и артерии Андана, по которым бежали электроны и фотоны, потоки света отражались от рефракторных пластин, осуществляя своеобразную нейронную компиляцию. Парадокс вопроса жить-мыслить.

— Мы должны ответить? — Павил сам удивился тому, что высказал, даже не определив, спрашивал ли он или утверждал.

А сферы продолжали набухать на экране, расцветая гусеничной змейкой. Леклерк вышел из своего размышления, потягиваясь в кресле. Павил бы не удивился, узнай, что программист всё это время мысленно был в виртуальном мире графиков, присутствуя здесь лишь физически. Как оказалось, это так типично для ускоряющихся.

— Хорошо, — Леклерк погладил свой синий в неоновую люминесцирующую полосу костюм, выглаживая рукой неровные поверхности. — И что мы должен по-твоему сделать? Конкретно. Как нам ответить?

— Может передать на Ками что-то? — высказался Тайлер. — Направим прямой луч, зафиксируем, передадим…не знаю…геометрические фигуры? Геометрия ведь уникальный язык.

— Уже осуществлялось в прошлом. Мёртвый номер.

— А…точно…

В помещение ворвался Бао. Теперь он был одет в скафандр, будучи полностью готовым к экстренной ситуации.

— Что происходит? Общий сбор…

— Присаживайся, — Леклерк кивнул ему на свободное кресло за интерактивным столом.

— Может всё же сблизимся? — На лице Аманды Павил читал желание, но не предложение.

— Имеешь ввиду пилотируемый контакт?

Аманда неуверенно кивнула. Одинокий локон её белых волос встрепенулся в такт движению её лица. Павил смотрел то на неё, то на Леклерка.

— Исключено. Я не дам на такое разрешение. Теперь там вся область в электромагнитном искажении. Хуже, чем самая пиковая точка радиационного пояса Сатурна. Сплошные помехи для любого вида работ.

— Ионизирующий фон не проблема…

— Дело не в нём, — перебил Леклерк. — У нас нет на Андане настолько хорошо экранированной аппаратуры, чтобы хоть какое-то время работать в таких условиях. Боюсь, её вообще не существует. Какой там фон? Миллиарды ваших бананов? Сто чистых Греев, не поглощаемых ничем? Один мегаГрей? Лишь дистанция между Анданом и коллапсирующей областью позволяет нам не беспокоится. Не знаю, какая протоника у объекта, какой градиент поглощения, отражения и экранирования, но у нас таких технологий нет.

— Музыка, звучащая в крове… — напел Павил.

— Что? — Леклерк раздражённо посмотрел на него и их взгляды пересеклись.

— Теперь понял, — Бао вставил своё слово. — Боже, сколько же оно наплодило коллапсов над Сатурном.

— Ками собирается останавливаться? — Тайлер махнул рукой, сам засомневавшись в разумности своих слов.

— Мы должны связаться и ответить, — Аманда продолжала гнуть свою линию. Уверенность нарастала в ней с каждой минутой.

— Нет! — отрезал Бао. — Мы уже проходили это. И не раз! — он поднял свою протезированную руку вверх. — Неужели вы ничему не учитесь? Один раз можно ошибиться по глупости, два — по доверчивости, но три? Серьёзно? — Бао посмотрел на каждого присутствующего. — Там не человек. Не человек сидит в коробки. И не человеческий аналог разума. В последний раз Павил и Камил уже пробовали и вспомните, что вышло. Целый девяностокилометровый кусок льда разлетелся на кусочки. А Камил чудом уцелел. Этой штуке, объекту, артефакту, коробке, — как бы вы её не назвали, — не ведомо понятие человеческой жизни. Смертности, если вам того угодно. Миллископические чёрные дыры, виртуальные чёрные дыры, реальные, спонтанный коллапс пространства, протоника — сколько ещё всего, чего мы не знаем о ней? Всё это время вы сидели и строили свои теории, но сколько из них оказалось верными? Почему вы считаете, что сейчас, именно сейчас, оно хочет связаться с нами? Установить контакт?

— А что ещё это может быть? — фыркнула Аманда.

— Почему ты всё время на объект пытаешься применить свою модель мышления? Павил, поддержи меня, ты ведь знаешь, что я прав.

Павил промолчал, хотя осознание того, что Бао всё понимает и всегда понимал, пришло до астрофизика с опозданием. Это должно было удивить его, но не вызвало никаких эмоций внутри. Словно факты всегда были перед Павилом, просто он всегда пытался их переосмыслить, взглянуть с другого угла. Перед глазами нарисовалось тихое море, батискаф, а новоиспечённое желание тянуло его как можно побыстрее вернуться назад — в небытие. Конечно, факты были на стороне Бао, но иногда ты так устаёшь от всего, что готов головой броситься в огонь, лишь бы прекратить мучения. А Бао продолжал.

— У вас хоть есть одна идея, зачем оно создало ту чёрную дыру на пути движения груза? Зачем? Какой в этом был смысл? Давай обратимся к логике. Да даже к бритве Оккама. Я знаю, Павил давно уже вывел итог из метода. Он его и озвучивал ранее. Никакого смысла не было и быть не могло. «Просто потому что». _Читай на Книгоед.нет_ Вот, что такое ваша «коробка с крыльями». Чужеродный нашему понимаю организм, функционирующий на неведомых нам технологиях. Мы не можем его препарировать, не можем спросить. Мы даже подлететь к нему не можем. А он, — Бао сложил алюминиевые пальцы протеза, произведя ими щелчок, — раз и убить нас. За секунду. Вот были мы и нет нас. Будет ли он сожалеть? Нет.

— Он помог найти Камила, — Аманда не успокаивалась. — Если бы не он, то мы бы никогда не нашли его.

— Но первоначально он поставил нас и самого Камила в такое положение. Безвыходное. Да и какой ценной он помог? Камил получил почти смертельную дозу облучения. Он будет лечиться всю свою оставшуюся жизнь. И это ответ твоей «коробки с крыльями»? Было осуществлено две попытки прямого контакта и обе завершились трагически абсурдно. Я знаю, что некоторые из вас могут возразить, — Бао посмотрел на Павила. — Мол, это такой способ общения. На грани убийства. Просто мы не способны понять. Видите ли — не доросли ещё. Или банально уровень сознания разный. Но что это изменит? Ничего. Лишь укрепит тот факт, что мы разные. Мы чужие друг для друга. А иногда это не просто слова.

— Параноик, — нервно усмехнулась Аманда.

— Я долго молчал, но больше так нельзя. Я считаю, что объект, известный между нами, как «коробка с крыльями «Ками»» больше не может являться нейтральным для систем защиты Андана.