Идея, пришедшая ему, была подобна лучам солнца, восходящего за горизонтом. Такая же ослепительная и простая. Ответ лежал на поверхности. И он был лёгок, как бумажный самолётик, двигающийся по воздушным потокам. Как ещё «коробка с крыльями» могла получать новый импульс раз за разом? Как она ускоряла себя на новом витке? И зачем ей нужны были эти прямоугольники, обозванные Амандой крыльями? Аналогия была до безобразия проста. Это паруса. Но работающие от частиц, обитавших в зонах захвата радиационных поясов. Камил представлял, как протоны передают свой импульс на поверхность парусов, разгоняя их давлением как ветер старинные деревянные фрегаты. Ничего необычного.

Хотелось кричать, но не было сил. «В космосе никто не услышит твой крик» — Камил грустно ухмыльнулся.

Ещё одно преломление света. Намного ближе. Одна загадка была практически решена, и хотелось приступить к следующей. Но Камил чувствовал, что сил его хватило лишь на одну из них. Он старался найти ответ, включая воображение на максимум, как объект порождает эти миллископические чёрные дыры? За счёт чего? Векторное поле с падающими внутрь векторами…

Один из немногих детекторов, оставшихся в живых, вывел окно предупреждение резко повысившегося фона. Вместе с нейтрино, выброшенного сферой от коллапса, разлетелись и свободные нейтроны и протоны. Они наполняли собой пространство вокруг Камила.

За счёт чего происходят эти выбросы? Эти коллапсы? Где нерушимый закон сохранения энергии, вшитый фундаментом в бытие вселенной? Бессмыслица! Вот, что приходила на ум Камилу. Только и это, когда ещё одна вспышка разбегающегося света, преломляющегося об невидимые искажения, появилась в нескольких километрах от него. Все научные гипотезы унеслись куда-то прочь из головы физика. Всё, что он обдумывал последние дни, прибывая на Янусе, смыло приливом. Он мог поклясться, что через образовавшуюся на миг гравитационную линзу он узрел объект, приближённый через пространство. Маленький объект с ассиметричными крыльями смотрел в ответ. Видимая перед Камилом поверхность планеты всколыхнулась на тот самый миг, словно поверхность воды под упавшей с неба каплей. Преломлённый свет осветил его. Десятки миллионов рентгеновских и гамма бананов прошли сквозь него. Система скафандра экстренно запищала, но Камил её уже едва слышал. Он боролся с усталость до последнего, но, в конечном итоге, не выдержал, сдаваясь. Глаз закрылся, но то, что он узрел через гравитационную линзу, сохранилось узором на поверхности глазного века. Камил больше не ни о чём не переживал. Он был уверен, что теперь всё будет в порядке.

Он уже знал, что скажет остальным. И то, что он был жив, лёжа под медицинской аппаратурой, нависшей над ним арками, уходящими за границу койки, его ничуть не удивило. Лишь осознание того, что он всё ещё жив. Одна из арок медленно вращаясь, а с её поверхности на него падал тёплый зелёный свет. Он хотел подняться, но не мог. Тело не слушалось его, а шею что-то сковывало, не давая ему возможности повернуть голову. Поэтому ему приходилось вращать глазами, прежде чем его взгляд остановился на известном ему уже человеке.

Павил легко дотронулся до плеча Камила.

— Ну как ты? — искренне улыбаясь, спросил он.

Всё было как в тумане. Все мысли блуждали в хаосе, только начиная формироваться. Знаки и образы превращались в буквы, те складывались в слова, а слова превращались в осмысленный текст.

— Кажется, в порядке? — улыбнулся в ответ Камил. — Ну, как я выгляжу? Ты то врать мне не будешь? — хрипя, он выдавил из себя целое предложение. Удивительно, но делать это становилось всё легче и легче.

— Главное, что ты жив. Ты цел, приятель.

— Отойди в сторону, — в дело вмешалась Вайсс, отодвигая Павила в сторону. — С возвращением, Камил, — она осуществляла невидимые действия, орудуя кистью руки в дополнительной реальности. Медицинская койка начала менять свой угол, легко приподнимая Камила.

— Ну, и какие у меня повреждения? — он начал осматривать своё тело, укутанное в прозрачные слой органики, под которым, зеленоватого вида плесень, прилипала к его телу.

— Множественные переломы, но скафандр оказал тебе первую помощь, — Вайсс отсоединила кабеля от разъёмов, покрывающих слой органики. — Ерунда.

— Ерунда, — саркастично повторил Камил.

— Но мы отправляем тебя на Землю сразу же, как только инженеры настроят вторичный аппарат шаттла.

— Павил.

— Я тут, — Павил показался из-за плеча Вайсс.

— Я знаю, — прохрипел Камил. — Я знаю, как эта штука получает импульс. Я всё понял.

— Как? — удивлённо, спросил тот.

— Я покажу. Я всё покажу сам, — Камил перевёл взгляд на Вайсс. — Я могу ходить?

— Частично. Я бы не советовала.

— К чёрту. Мне тут пройтись метров пятьдесят.

— Без экзоскелеты ты вряд ли сможешь в условиях нормальной гравитации, — Вайсс проверила инвентарь, заглянув в журнал своего девайса. — Я принесу.

И так. Его доставили сюда день назад. Аманда подобрала его. Камила унесло за орбиту Пана. Он почти упал к плоскости колец. Первое время он двигался с потоком обломков Януса, курсы которых расходились лишь со временем. Учитывая его последнее положение там, над Сатурном, обогнув ночную сторону, на которую у него ушло бы часов двадцать, на дневной стороне он бы уже был частью кольца. Скафандр практически погнулся, но выдержал. У него были сломаны рёбра, плечи, правая нога, но ни одного открытого перелома.

— Помоги, — Вайсс выдвинула подставку из медицинского блока, в который был уложен Камил, ставя на неё коробку с деталями.

Здесь, внутри медицинского модуля, всё было усыпано аппаратурой, хирургическими секциями и раздвижными стенами, отъезжающие снизу, из пола. На противоположной стене Камил смотрел на матовую поверхность широкого экрана, отображавшего его состояние. Его спасение стоило свою цену. Он поглотил большую дозу облучения в тот момент, когда фронт выброса, санкционированный коллапсом, прошёл сквозь него. Штамм принял на себя большую часть излучения, но даже по тем характеристикам, которые были Камилу понятны, было очевидно, что ему больше нельзя оставаться в открытом космосе. Павил и Вайсс вкручивали механизмы, собирая конструкцию, похожую на внешние протезы, состоящие из внешней механической «кости».

— А не проще его было на коляску посадить? — высказал своё предложение Павил.

— Нам всё равно придётся его фиксировать в модуле.

— А какой другой шаттл Компании не прилетит? — Камил сжимал и разжимал кулак, проверяя работоспособность руки.

— Всё вышло немного не так, как планировалось изначально, — Павил ухмыльнулся. — Помнишь блог Аманды? В инфополюсе знают, что здесь произошло.

— Правда? И как они отреагировали?

— Более важно, как отреагировал конгломерат. И что-то мне подсказывает, что начались большие внутрикорпоративные разборки. Поэтому, никто и не прибудет тебя забрать.

— А как же важность человеческой жизни? — иронично заметил Камил.

— Компания сама предоставила данный план, — Павил соединил два зажима на коленной чашечке Камила. Всё делалось поверх слоя органики. — Они подхватят тебя на высокой орбите Земли.

— Как думаешь, до всех дошло, насколько важное и серьёзное открытие тут происходит?

— Возможно, — пожал плечами Павил. — Но до них ещё не дошло.

— Я знаю, как оно движется. Знаю, по какому принципу работает. Я покажу. Но я хочу увидеть объект в последний раз. Отведите меня в обсерваторию. Это ведь совсем рядом.

Камил практически не мог нормально передвигать ногами. Всю работу за него делали автоматизированные протезы, переносящие опору при каждом его шаге. Вдоль сгибающейся ноги проходил составной макет роботизированной конечности, накрывающей всю часть от лодыжки до таза. Туловище было зажато накладными пластинами, но в рабочей руке Камил держал костыль. Ему было важно дойти до обсерватории самому. Вайсс строго требовала, как можно меньше времени провести в подвижном состоянии, поскорее уложить себя в оправляемый модуль, но Камил уговорил её на недолгую прогулку, после которого он сразу же улетит. Она следовала рядом, вместе с Павилом.