— Тоже добавил, — кивнул Камил.

— Общая теория относительности?

— Уже есть, — Камил, улыбаясь, похлопал себя по плечу, на котором, за слоем одежды скафандра, красовалась татуировка формулы Шрёдингера.

— Отлично, — Павил закатил глаза. — Но я думаю, нам сперва нужно включить воображение и накидать пару вариантов.

— Нам нужно редуцировать воображение! — Камил щёлкнул пальцами. Перчатки скафандра были откручены.

— Ну да, — развёл руками Павил. — Как начать с того, что всё это бессмысленно?

Прошла неделя с того момента, как Паук, вместе с тремя представителями научной группы, был доставлен на Янус. Пришло время Леклерка задуматься, что делать с Амандой. Оставлять её без дела было себе дороже. Её бесконечные путешествия по пустующим помещениям Андана утомляли. Бао и Тайлер почти всё свободное время проводили за расчётами, а в рабочее (относительно) занимались составлением грузов и расписанием доставок. В конечном итоге, только главный пилот остался без дела. Попытка уговорить её проводить свой досуг на тренажёрах потерпела неудачу. Причем, проблема была не в женщине. Так уж получилось, что любопытством страдал и лишённый рассудка процессор, работающий в автономном режиме. Теперь же не нужно было быть экстрасенсом, предсказывающим по картам Таро, чтобы понять очевидное — Аманда начнёт разнюхивать. Даже если бы ничего серьёзного и оказалось, это уже не важно. Поэтому, пришло время поговорить и о ней.

Депеши, рассылаемые по закрытым каналам связи, проложенным через коридоры Инфополюса, приходили каждые три часа. Задержка, по мере отдаления Сатурна и Земли, по мере расхождения их орбит, увеличивались. Ко вчерашним тринадцати часам прибавлялись сегодняшние двадцать минут. Рассылкой сообщений, посылаемых в один коней, преимущественно занималась Компания, обладавшая, якобы, приоритетом на всю информацию, поступающую отсюда. Другие корпорации пытались разнюхать, но Леклерк держал профессионализм. Вопрос времени, когда какая-то кроха данных утечёт в общий инфополюс.

Компания старалась делать всё в обход узлов связи ускоряющихся, когда те практически были неразделимы с инфополюсом. Да и какое им дело до «коженосящего»? В их абстрактном мире свои понятие о преданности, обусловленные вектором. И, как это иногда случается, не каждому по пути вектора.

В одной из последних депеш некий представитель, подписанный как Генералиссимус, просил нарастить передачу информации. Дело в том, что Леклерк не часто отвечал им, ограничиваясь лишь прописанными в контракте «одной унитарной единицей сообщения в день». В общем, он пересылал по закрытым каналам данные раз в день, но ограничивался пропускной способностью ретрансляторов Компании, скрытых от посторонних и отключенных от общей сети. Одному лишь Богу известно, сколько таких цепочек антенных спутников разбросанно по солнечной системе. Искать их вручную тоже самое, что попытаться словить взглядом «коробку с крыльями», смотря на неё через подзорную трубу. С расстояния в сто с лишним тысяч километров.

В последний раз Леклерк требовал увеличить пропускную способность, либо снять ограничения на распространение информации. Нет никакой проблемы, если Компания будет получать телеметрию хоть в режиме онлайна. Главное, чтобы у них не было возможности проверить системы Андана, что более важнее. Когда придёт время он сам заявит о себе.

Покрутившись в своём кресле из синтетического силикона, обтянутого слоем шинной резины, Леклерк встал, провёл рукой по складкам своей рубашки, и вышел из личных апартаментов в коридор. Жаль, что общей человеческой конституцией, распространяющейся на всю солнечную систему, запрещалось отслеживать местоположение других людей. Леклерк присвистнул, когда заметил, что значок Аманды, видимый на экране девайса в вкладке «персонал», был зачёркнут красным штрихом, оповещающим о недоступности. Благо медицинские показатели отсылались прямиком в программу станции. Леклерк их тоже не видел, но знал, что она жива и с ней всё в порядке. Тогда он вызвал Бао.

— Да, шеф, — первым помощник отозвался мигом.

— Не знаешь, где сейчас Аманда?

— Нет.

— Может видел её?

— Нет, — если Бао отвечал как робот на энергосбережении, значит, он был чем-то занят.

— Упаковываете груз?

— Так точно. Могу спросить Тайлера, знает ли он что-то.

— Нет, — Леклерк сам себе покачал головой. — Не надо. Я сам её найду. Спасибо Бао.

Было несколько команд экстренного сообщения, но используй их Леклерк — остальные не поняли бы его. А подрыв авторитета это последнее, что захотел бы любой человек на руководящей должности. Не нужно почитать или приклоняться, но выполнение приказов должно быть безукоризненным.

Засунув руки по карманам своих плисовых шорт, Леклерк продвигался по внутренностям Андана. Было нелепо себе признаться, но большую часть своих владений он не знал. Тысячу и один раз он видел схему, крутил в руках трёхмерную модель станции, прозрачную и нагую на ладони, но сам старался не покидать обжитые помещения. В этом и не было особой нужды. Обычно этим занимался Бао.

Освещение, отключенное за ненадобностью, включалось как-только Леклерк подходил близко к пустым, тёмным коридорам. Большинство вещей, оставленных предыдущими соратниками, работавшими здесь ранее, было уже убрано на склады, либо забрано с собой. Лампы, вшитые в поверхности, включались одна за другой, умеренным желтоватым светом прорезая мрак. Пыли не было. Уборочные машины станции были наготове, но уже много лет покоились в своих личных блоках, изредка работая в тех жилых комплексах, где люди ещё присутствовали.

В какой-то момент, когда Леклерк уже было подумал, что прошёл весь жилой диск, сделав круг, он наткнулся на уже освещённые помещения. На металлических коробках, покрытых резиной, обставленных возле левой стены, сидела Аманда, свесив ноги с края. Кожаные кроссовки на резиновой подошве беззвучно отбивали по поверхности одной из коробки.

— Я бы не рекомендовал отключать связь.

Аманда повернулась на голос. В руках она держала небольших размеров коробку, кою уже вскрыла. Внутри, освещённые светом лампы, лежали схемы и микросхемы из экранированного ниобия и бария.

— Да? — она удивилась. — Забыла, прости, — Аманда невиновно пожала плечами.

— И давно ты здесь? — Леклерк осмотрел помещение. Коридор тянулся и дальше, едва закручиваясь к верху. Но из-за диаметра главного диска это изменения едва можно было приметить сходу. Нужно было уже прожить здесь какое-то время.

— Минут двадцать, — она вынула одну из схем, усеянную интегрированными микросхемами. — А что?

— Мне стало интересно, чем ты занимаешься.

— Да ничем. Мне же запретили пользоваться наружными аппаратами в нерабочее время.

— Не запретили, а не разрешили.

Коробки напоминали Леклерку о чем-то, что казалось уже не стоящим мозговой памяти. Чем-то уже незначительным.

— А есть разница? — Аманда осторожно покрутила схему перед собой, разглядывая её на свету. Девайс был задран на лоб, прижав собой светлые волосы.

— Я как раз по этому поводу и решил с тобой поговорить. Я понимаю, тебе нечем заняться.

— Ну-с, доступ к тренажёрам мне тоже не восстановили.

— Они сломались.

— Вот как? — она всячески старалась игнорировать Леклерка. На поверхности схемы была наклеена бумажка. Текст, написанный маркером от руки, шёл наискосок.

— Я думаю, мы можем что-то придумать для тебя. Что-то получше, чем днями ошиваться по пустующим частям Андана.

— Кстати, а почему они пустуют? — параллельно Аманда читала текст на бумажке.

— Потому что в данный момент у нас нет такого количества персонала.

— А здесь, значит, лежат их вещи?

— Наверное.

— Ты не знаешь? — она удивилась.

— Я лично не паковал ничьи вещи, — Леклерк улыбнулся. — Думаю, Бао знает лучше меня что-где лежит в Андане.

— Король, который не знает, как обустроен его замок.

— Если честно, — Леклерк почесал затылок, — то я действительно не очень хорошо знаю Андан изнутри. Я даже не могу сказать, был ли я здесь раньше.