«Разговор с позиции силы — грубо и естественно для таких, как он», — подумал Фибус. — «Интересно, что заставило его снизойти до сотрудничества со смертным?».

— Коль наша маленькая прелюдия завершена, — вкрадчивый голос теперь доносился сзади, из-за сложенной расписной ширмы у окна, — я рискну озвучить суть дела, из-за которого был вынужден обеспокоить вас своим визитом.

Фибус молчал. Пусть говорит. Высшие редко обращаются за помощью к живым, и если уж решают показаться в истинном обличье — не скупятся на оплату услуг. Проблем с деньгами, как поговаривали повстречавшие их на пути единичные счастливчики, они не испытывали.

Лориани тоже не бедствовал. И к Высшим у него был свой счет, который он однажды думал им предоставить, стребовав все, что те успели украсть за время пребывания в Разделенном мире.

Многие наделяли их божественной мощью. Уподобляли сущностям, что в незапамятные времена покинули свои чертоги, бросив земных обитателей на произвол судьбы. Но чего стоит тот бог, который не заботится о своей пастве?.. Не зря они ушли. Ох, не зря… Нашлось что-то, что смогло потеснить небожителей, прогнало с теплых насиженных мест.

Так и Высшие — не всесильны. И богам уступают в мощи. Эту догадку неоднократно доказывала остро отточенная сталь в горле их представителя. Но об этом позже, а пока… Фибус готов сотрудничать и, как губка, впитывать любую полученную информацию. Быть может, она станет тем недостающим звеном в цепочке знаний, что неожиданно приблизит его к желаемой цели…

— На следующей неделе, по утру, должен состояться акт правосудия. Наверное, слышали о скандале в Ратуше, раздутом из-за сущего пустяка…

— Если Вы о государственных изменниках, то — да. Немного наслышан. Заказ на виселицу в Ратуше разместили еще вчерашним вечером.

— Любят начальники Сар-города громкие слова и наименования… — вздохнул Высший. — Сожалею, но это не так. Бедные люди выполняли нашу волю.

— Еще скажете, что они — законопослушные граждане и их оклеветали?

— Отнюдь. Вина их есть, и немалая, но то лишь служит благой цели…

— О которой мне не поведаете.

— Нет, — согласился Высший. — Разве интересует слепня, куда идет бизон, когда ему и нужно только что — испить свежей крови?

— Слепню хотелось бы знать — насколько свежа его пища, — морщась, пробормотал Фибус. Добавил нетерпеливо: — Хотите извлечь эту троицу… Почему бы не попробовать самим. Ваша способность к магии известна. Зачем прибегать к услугам… слепня.

Высший проигнорировал замечание о недоступной смертным технике. Сказал:

— Интересует один …неважно кто это будет, но хотя бы один, должен добраться до вашего дома живым.

— Если кто-то узнает, что я замешан в этом грязном деле… не хотелось бы ссориться с администрацией из-за пустяка.

— Поверьте, ваша головная боль стоит выделенных нами средств.

Некоторое время Фибус размышлял, прикидывая шансы на успех в предлагаемом деле.

С одной стороны ничего сверхъестественного в предложении он не видел, но отношения с управой, если при расследовании вдруг всплывет его личность, могут быть безнадежно испорчены. Останется след, который непременно выведет ищеек к владению, в котором обосновался Фибус. Да просто так наведаются — завести «разговор по душам».

С другой — отказать Высшему в просьбе, значило глубоко оскорбить его. И кто знает, какие несчастья тогда обрушатся на голову Хозяина подворотен… Их не остановит ни его высокое положение среди «низких слоев общества», ни выпестованная вооруженная до зубов охрана — прошел же он сюда! Поверившие ему люди останутся неудел…

Он чувствовал ответственность за волчат, которых удалось приручить.

Когда на столе объявились три тяжелых на вид кошеля, буквально соткались из воздуха — Высший при этом так же оставался невидим — он услышал:

— По одному за каждую голову.

— Все-таки трое.

— Один, — настойчиво повторил собеседник. — Нужен только один. Остальное — за беспокойство. Давайте я объясню подробнее…

Сумерки сгущались все сильнее. Поднялся легкий ветерок и из открытого окна повеяло ночной прохладой. Почудилось или на самом деле пахнуло разлагающейся болотной тиной? Нет, быть не может. До трясины на западе десяток конных переходов — не долететь сюда ее зловонному дыханию.

— Трое преступников должны прервать существование после восхода солнца. Под пытками их сознание помутилось — могут принять встречного за врага. Но если ваш человек назовет пароль, ему поверят.

— Какой же?

— Так вы согласны?

Фибус молча убрал в стол мешочки с золотом.

— Иглао Викис, — сказал Высший.

— Это имя реального человека? Ничего о нем не слышал.

— Чиновник средней руки. Таких обычно забывают упомянуть, когда дело ладится и Государь раздает награды. Но в случае неудачи, а тем более, полного провала задуманных… реформ — надеюсь, понимаете, о чем я? — они становятся мальчиками для битья.

— Иногда вполне заслуженно, — вставил Фибус. — Когда пропадают дети…

Он помнил историю с маньяком трехлетней давности. Ни одного похищенного им ребенка так и не нашли. «Неужели нельзя было выбрать для пароля менее говорящее имя?»

— Не вам о том судить — достойны ли они наказания. Показалось, или вы только что солгали мне, что не знаете этого человека?

— Явно почудилось.

— Быстро соображаете… Что ж, тогда и вам советую отнестись к работе с соответствующим отчуждением. Мы щедро платим за беспокойство и могли бы обратиться к вашим коллегам по цеху, но боюсь, лишь у вас имеются необходимые качества для данного дела.

Фибус не поверил ему. Вряд ли Высший сообщит невзрачному коротышке об истинных причинах своего выбора. «Коллеги по цеху», как он поименовал соперников и одновременно партнеров, были ни чем не хуже и не лучше его. Выбор из числа претендентов небольшой, но все же…

— Я согласен. Иглао… Когда готовы его забрать? Средств связи, по объективным причинам, у нас с вами не имеется…

— С вами свяжутся через двое суток от даты исполнения приговора — записи на столе, — Фибус не сразу заметил уголок конверта, выглядывающий из стопки только что переложенных бумаг. — Я не ошибся, хоть товарищи и пророчили неудачу в переговорах — известна ваша неприязнь…

Лориани сделал над собой усилие, чтобы смолчать: удушливая ненависть накатывала волной всякий раз, когда он пытался поворошить страницы былого. Иногда справлялся сам, иногда приходилось прибегать к помощи спиртного: оно не облегчало боль, но помогало забыться до утра, а там заботы о насущном уводили мысли в сторону…

Как это ни печально было признавать, но именно старые раны сделали из него того, кого под прозвищем Выворотня знал не только весь Сар-город, но и далеко за его пределами.

— Рад, что нам удалось договориться, — гость по-прежнему предпочитал оставаться скрытым от глаз. Нет, он не прятался специально, как сначала подумал Фибус. Просто предпочитал находиться поодаль от собеседника, боясь подхватить неизлечимую болезнь. В нечеловеческой ипостаси Высшие сильны в магическом искусстве, но весьма уязвимы перед простейшими недугами.

— Не скажу, что в полной мере разделяю Ваши чувства, — скривившись, ответил Фибус, — но при вашем положении в обществе, сложно не выполнить поставленных условий.

— Дерзите немного?.. Это хорошо, вы мне определенно нравитесь. — Фраза заставила Лориани скривиться еще больше. От омерзения к себе — прежде всего. — Знаете ли, пытались меня отговорить от плотного сотрудничества с людьми подобными… вашей братии… Но вижу, что не прогадал. Надеюсь, цена устроила?

— Более чем, — коротко ответил Фибус. «Ха! Будто у него был выбор!» В слух он ответил другое, более подобающее нынешней ситуации: — Оплата достаточна. Она с легкостью покроет сопутствующие издержки.

Ему хотелось, чтобы этот разговор закончился как можно скорее, но тайный гость все тянул и тянул, не желая покидать помещения. Выгнать, сославшись на неотложные обстоятельства? Себе дороже. Кто знает, какую обиду он затаит, и каким боком она потом вылезет в самый неподходящий момент. Пусть развлечется немного — рано или поздно забава наскучит и он уйдет.