О том, что сейчас начнется, я думать не хотел. Но из нее вылезла адекватная девчулька.
— Я знаю, Стива. Ты прав. Вот из за одного такого моего поступка, Илька получил шрам на губе. Я знаю, что тиби и что действую на мужчин…э…своеобразно. Но… — она загрустила, а за ней и я!
Точно! Есть муть какая-то между нами с тобой, кариньо! Вопрос- что это за хрень такая?
— Ну, по крайней мере, в ближайшие пару недель ты можешь быть спокойна. Я рядом. Никто не обидит тебя, кошка. И я сам тебя тоже не обижу больше.
— Пара недель быстро закончится. А что потом, Стива? — вот к этому вопросу я был не готов и сам боялся на него отвечать.
— Еды дай, а? Жадная.
— На, на тебе твою еду! — она начала ставить передо мной тарелки, миски, кинула вилку и нож, а вслед за всем этим полтела салфетка.
— А себе? — я не сдавался в попытке накормить и ее тоже.
— Знаешь что, из тебя самого лезут разные личности! То ты глумливый гаденыш, то высший, то мамочка! — вот прямо своевременный конфликт, Пака! — Да, я слегка увлекающаяся натура, да, бываю слишком импульсивной, но куда мне до тебя, Стивятина?!
— Ты мне сейчас чего сказать-то хочешь? Я человек простой, твоих заумных намеков не понимаю, — я очень старался не залипать на ее лице, сверкающих глазах и груди…
Именно, груди. Пака так экспрессивно жестикулировала, что вырез ее скромного сарафана спускался все ниже, а грудь от наплыва эмоций, поднималась все выше.
— Я хочу сказать, что мои перепады настроения гораздо более плавные, чем твои. Нет, я не спорю, ты весь такой собранный, спокойный, но полыхаешь как свечка, стоит тебе только слегка рассердиться. Сначала ты ухмыляешься, как кочерыжка, и мгновенно, по своим каким-то непонятным соображениям, превращаешься в жуткого монстра! Но, я тебя не боюсь! — она уперла руки в бока, напоминая женщин дель Торе-Пачего.
Да уж, кровь не водица. Пака, ты же чистая Пачего! Сдается мне, стань ты ревновать, то и мокрого места не оставишь от своей соперницы, а потом еще и мужику своему люлей раскатаешь. Ух, бодрит-то как!
Но с Пачего я бок о бок уже очень давно, кариньо. И прекрасно знаю, как унять вот этот бешенный темперамент. Ну, держись, кошка!
— Кариньо, — говорил голосом, максимально нежным (странно, но даже притворяться не пришлось!!!), — Ты очень красивая, когда сердишься. И когда не сердишься, тоже. Чтобы я там не говорил, ты хорошая. Искренняя. А еще, я совсем не ожидал, что ты настолько хорошо готовишь. Поверь, если я сейчас не попробую всего вот этого, я буду жалеть всю жизнь. Когда еще доведется так вкусно поесть?
Я и сам проникся своей собственно речью, даром, что все сказанное мною было правдой. А Пака… ну она замолчала и уставилась на меня. Такого взгляда от нее я еще никогда не получал. Чего там только не было! Лучше не смотреть, иначе от слов я перейду к действию!
— Спасибо за цветы, Стива, — вот это поворот!
Голос ее был нежным, и в нем слышалась натуральная, неподдельная благодарность.
— Это в качестве извинения за мою грубость, кариньо, — ну не мог я ей солгать сейчас, а надо бы было!
— Мы договорились, что закроем эту тему. Сказала же, я и сама хороша. Но в качестве извинения я не знаю, что подарить тебе, Стива. Есть пожелания? — она вовсе не шутила.
Есть! Много! Разных! И давай начнем с того, что ты сядешь ко мне поближе, кошка…. Тьфу, о чем я?
— Поужинай со мной, и мы в расчете, — я очень добрый, кажется…
Она улыбнулась светло так, и взялась за вилку. Я принялся за еду, понимая насколько я не чувствовал вкуса, когда ел это в первый свой ужин!
Ведьма, даром клянусь, ведьма она! Люди так не готовят!
Я съел все. Совсем все. Надо было видеть глаза Алены, которая смотрела на пустые тарелки и миски. Она, похоже, была счастлива, не меньше моего!
Пока она убирала грязную посуду и наводила порядок на кухне, я наблюдал за ней, честно не понимая, как эта изнеженная семьей и деньгами девушка, вот так запросто и кашеварит и убирается, в десятый раз задавая себе все эти вопросы.
— Алена, откуда такая любовь к хозяйству? Нет, ну готовить нравится, понять могу. Хобби. А порядок? А вот это радостное шуршание по дому? С чего бы? Ты же из этих… — я все же не удержал себя от вопросов.
Она, по своему обыкновению, пропустила мимо ушей все, что я говорил, и прицепилась к последнему моему слову!
— Из каких «этих»? — даже шуршать перестала и уставилась на меня, готовясь дать отпор.
Paloma, я не нападаю, честно! Просто хочу узнать получше.
— Из девочек- люкс. У таких даже подошвы туфель блестят. Дорогая одежда, редкие украшения. Тебе на обложку журнала о шикарной жизни, а ты тут кашеваришь.
— А, ты об этом… Ну, а что еще делать на этой яхте? — точно, я сразу понял, что ты слишком деятельная, Алена.
— А если бы была дома? Чем бы занималась? — я понимал, что в ответ может прилететь что угодно, но надеялся на лучшее, ожидая чего-то адекватного, мудрого, разумного.
Стива, тупасий, это же Пака. Сейчас скажет, что кактусы любит разводить или тащится от маленьких собачек….
— Я бы ходила на работу. Кстати, она мне по душе! Вечерами пела бы в любимом караоке вместе с Илькой. Или с подружками. Кстати, их три штуки и они дочери Натали Волконской. Она моя любимая тетушка, и, так же как и ты теперь, из круга избранных. Если бы была в дурном настроении, гоняла бы на машине по Столице. Часто хожу с братом на выставки. Он дитари, но состояние сколотил на живописи. Ищет таланты, но конкретно залипает только на работах одной художницы- Лилит де Монк. Он пытается встретиться с ней уже несколько лет и впустую! Очень загадочная особа. Готовила бы для па и ма. Люблю плавать. Люблю прыгать с парашютом. Люблю бабулю Солану. Когда грущу, могу закрыться дома и сидеть в одиночестве, но такое бывает редко и быстро проходит. По утрам бегаю! Очень рано встаю и несусь по пустому парку, как ветер! Ненавижу приемы и банкеты! Прямо ядом плююсь, когда вижу толпу лицемеров! Дальше говорить? — я рот открыл, слушая ее исповедь.
Алена, ты ни слова не сказала о том, что встречаешься с парнями. Почему? Я был уверен, что ты тусовщица! Экое счастье.
Что?! Какое на фиг счастье? Я подумал о том, как Паку целует какой-нибудь щеголь и кулаки сжались сами собой! Я полыхнул пламенем!!! Это что еще за хрень?! Это ревность? Впервые в жизни я ревную?? Да не было такого никогда!!!!
— Стива!!!! — Пака шарахнулась от меня, когда засекла мои бесноватые всполохи.
Я сам вскочил и всеми силами пытался унять свое беспокойство и…ревность! Жуткую и несвоевременную. Я уж промолчу о том, что ревность эта была совершенно беспочвенной, и, что я не имею на нее (ревность) никакого права. Алена не моя и никогда ею не будет.
— Все, кариньо, я успокоился. Извини, что напугал, — с трудом я выговорил все это и вышел из салона.
Конечно, любопытная тиби поскакала вслед за мной. И началось…
— Стива, что такое? Ты хорошо себя чувствуешь? Что случилось? Опасность? Мы все умрем? Ты почему полыхать начал? Это из- за меня? Да? Что я сказала такого? Стива!!! — она трясла меня за руку.
— Кариньо, слишком много вопросов. Выбери один и я отвечу, — а руки у нее нежные, теплые и мне нравилось что она держалась за меня обеими своими лапками.
Интересно, какой она выберет вопрос? О себе или обо мне? Кошка, я жду.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — обо мне…капец.
Вот сейчас я понял окончательно, что между нами есть нечто. И ты, кариньо, так же как и я, думаешь обо мне больше и чаще, чем нужно. Напугалась, бежала за мной. Закидала вопросами и все только ради того, чтобы узнать, как я себя чувствую? А если опасность? А если мы «все умрем»? Ты про себя думай, глупая моя.
Моя? Какая еще «моя?!
— Я себя чувствую прекрасно, Пака. Не волнуйся. Мы не умрем. Опасности нет. Случилось нечто, о чем я пока не могу тебе рассказать. Возможно, никогда не расскажу. Полыхнул, потому, что думал о кошмарном. И да, из-за тебя. Ты ничего такого не сказала, но именно поэтому я и полыхнул, — я ответил на все ее вопросы максимально откровенно.
