Он поцеловал ее в живот.

– Могу.

Джеффри вновь опустил голову между ее ног. Бекка пылала от страсти. Она лежала на спине, желая продолжения. Его язык сводил ее с ума. Ее наслаждение достигло вершины, и она, дрожа от восторга, могла лишь выкрикивать его имя. Джеффри поцеловал ее и, прежде чем она перестала дрожать, вошел в нее. Он входил глубоко, вновь и вновь, пока Ребекка, крепко прижавшись к нему, не вознеслась на вершину наслаждения во второй раз. Сделав еще одно движение, Джеффри тоже достиг пика.

Оставаясь внутри нее, он обхватил ее лицо ладонями и, дождавшись, когда его дыхание успокоится, тихо произнес:

– Тебе понравилось, дорогая?

Глаза Бекки широко распахнулись:

– О да!

Джеффри улыбнулся и скатился с нее, увлекая ее за собой. Бекка легла рядом с ним.

– Существует множество способов любить друг друга, Бекка.

– Знаю.

Джеффри замер.

– Откуда? – спросил он, сердито нахмурившись.

Бекка подняла голову и взглянула на него.

– Ты сказал мне об этом.

– Я? Когда?

– В ту ночь, когда я помогла тебе добраться до постели, – напомнила Ребекка. – А утром Мэри застала меня в твоей комнате.

Джеффри улыбнулся.

– И я показал тебе это?

– Нет, – ответила Бекка, рассмеявшись. – Ты уснул.

Закрыв глаза руками, Джеффри застонал:

– Никогда больше не буду пить эль!

Он убрал руки и ослепительно улыбнулся ей. В его глазах сверкали веселые искорки.

Бекка взглянула на него, и ее сердце затрепетало.

– Я люблю тебя.

От его улыбки не осталось и следа.

– Что ты сказала?

Бекка не собиралась этого говорить, однако ее слова были правдой. И забрать их назад она не могла.

– Я люблю тебя.

Джеффри сел на постели так резко, что Бекка вздрогнула. Он положил руку ей на плечо и стал всматриваться в ее лицо. Она понятия не имела, что он хотел увидеть, однако его взгляд был пристальным.

– Ты это серьезно, Бекка?

– Да.

Притянув жену к себе, Джеффри страстно ее поцеловал. Он не произнес больше ни слова, однако когда они вновь начали заниматься любовью, Бекка поняла, что ее слова очень важны для него.

Джеффри проснулся первым и начал готовиться к отъезду. Он оделся и, собираясь выйти из комнаты, позвал Бекку:

– Как думаешь, Мэри согласится стать твоей горничной? Думаю, тебе было бы приятно видеть в Кейнвуде знакомое лицо.

Бекка выглянула из-за ширмы:

– Это было бы чудесно! Она помогала бы мне с корсетами.

– Тогда считай, что вопрос решен. Я поговорю с Мэри и твоим отцом.

Служанка была счастлива поехать в Кейнвуд вместе со своей подругой, а теперь еще и хозяйкой, и немедленно побежала собирать вещи. Джеффри отправился в кабинет к Томасу.

Когда он вошел в помещение, трактирщик встал.

– Мой дорогой граф Кейнвуд! – пророкотал он. – Доброе утро, милорд!

Джеффри выгнул бровь.

– Доброе утро, Кингсли. – Он опустился на стул возле стола Томаса. – Я хотел проинформировать вас о том, что через несколько дней Мэри присоединится к нам в Кейнвуде. Она будет горничной Ребекки.

Томас с готовностью закивал, усаживаясь напротив него.

– Хорошо-хорошо. Что угодно для моей дочери. – Его глаза сузились. – Она этого заслуживает, не правда ли?

Глаза Джеффри тоже сузились; он наклонился вперед.

– К чему это вы клоните?

Томас вновь встал, сложив руки на обширном животе. Трактирщик выглядел самоуверенным.

– Как вам известно, доктор Саймон собирался заплатить за то, чтобы жениться на Ребекке.

– Да, – тихо ответил Джеффри.

– Мне кажется, что вы, как граф, могли бы заплатить больше.

Джеффри тоже встал:

– Вам не удастся продать мне свою дочь, Кингсли. Я женился на Ребекке, потому что хотел этого. И она вышла за меня по той же причине.

Томас гаденько захихикал:

– Она вышла за вас, потому что вы затащили ее в постель.

Джеффри сжал кулаки:

– Не смейте говорить о моей жене в подобном тоне!

Но Томас продолжал:

– Вашими стараниями девчонка была испорчена, а мои планы на нее разрушены. Думаю, я должен получить компенсацию.

– Поверить не могу в вашу наглость и безразличие к собственной дочери. Я не удостою ответом подобное предложение. Ребекка стоит больше, чем когда-либо сможет заплатить любой мужчина на свете. Жаль, что вам не суждено этого понять.

Он развернулся, собираясь уходить, однако Томас вновь заговорил, и его слова заставили Джеффри замереть на месте. У него внутри похолодело.

– Вам лучше приглядывать за ней, Кейн, иначе девчонка может стать такой же, как ее мать.

Джеффри медленно повернулся к нему:

– Я вас не понимаю.

Томас скривил губы:

– Ее мать была обычной потаскухой.

– Что?

– Я заботился о Ребекке как мог. Делал все, что было в моих силах, чтобы не позволять мужчинам заглядывать ей под юбки. Поздравляю вас с тем, что теперь это ваша забота. Забирайте ее. Забирайте – и помните мои слова!

Кулак Джеффри врезался Томасу в лицо, и тот неуклюже рухнул в кресло. Не сказав больше ни слова, граф вышел из кабинета.

И как только человек может относиться к собственной дочери с таким презрением? «Девчонка может стать такой же, как ее мать», – сказал он. Будет ли Бекка изменять ему? Нет, он не позволит ей стать такой же, как Патрисия.

А если какой-нибудь мужчина посмеет дотронуться до нее, он, Джеффри, его убьет.

К тому моменту, когда граф дошел до комнаты Ребекки, он уже успокоился. Слуги унесли несколько ее кофров к карете, ожидавшей у входа в трактир. Он остался наедине с женой.

Прижав ее к себе, Джеффри коснулся губами ее волос:

– Ах, Бекка…

Покачав головой, он отстранился и взял ее за руку.

– Нам пора, милая.

Когда они вышли из трактира, Томас уже стоял на подъездной дорожке, потирая челюсть.

Глаза Бекки округлились.

– Отец, что случилось с твоим лицом?

Смерив Джеффри мрачным взглядом, Томас повернулся к ней:

– Ничего, девочка. Просто поскользнулся. Разумеется, мы будем видеться?

Вопрос явно был обращен к Джеффри, и тот коротко кивнул.

– Через несколько недель мы остановимся в вашем трактире по дороге в Лондон. – Он помог Бекке сесть в карету и обернулся к Томасу: – Никогда не упоминайте о том, о чем рассказали мне в своем кабинете.

Забравшись в карету и приказав кучеру трогать, Джеффри закрыл дверь. Карета покатила, оставив позади отца Бекки и ее прошлую жизнь.

Карета была просторной, однако Джеффри сидел рядом с Беккой, вытянув длинные ноги к противоположному сиденью. В своей дорогой одежде он выглядел так благородно, что Бекка впервые по-настоящему осознала его положение в обществе.

– Джеффри, что подумает обо мне твоя семья?

Он улыбнулся:

– Ты моя графиня, Бекка. Они тебя примут.

– Я постараюсь стать тебе хорошей женой.

Глаза Джеффри сверкнули.

– Ты уже ею стала.

Покраснев, Бекка провела руками по своему платью. По совету Мэри она выбрала фиолетовый наряд.

– По крайней мере, теперь я выгляжу как подобает. Еще раз спасибо тебе за платья.

– Не за что, милая. – Какое-то время Джеффри внимательно смотрел на нее. – Когда ты поняла, что любишь меня?

Он выглядел настолько уязвимым, что это поразило ее.

– Не знаю точно. Но думаю, что в то утро в твоей комнате.

– А… Когда нас увидела Мэри?

Ребекка покачала головой.

– Нет. В утро, когда я вошла в твою комнату и увидела тебя спящим.

Джеффри вспомнил, как Бекка прокралась к нему в комнату и в нерешительности замерла у кровати. Он тогда боялся вздохнуть, уверенный, что она исчезнет в то же мгновение, когда он окончательно проснется. Но Бекка не исчезла. Вместо этого она склонилась к его груди.

– Когда ты поцеловала меня… – теперь он наклонился к ней, – …вот так?

Джеффри коснулся ее уст, сначала легко, затем страстно. Он прижал Бекку к себе, и его губы скользнули по ее шее. Его руки дотронулись сквозь платье до ее груди, и Ребекка, выгнувшись, прижалась к нему, страстно желая, чтобы он касался ее вновь и вновь.