Шторы все еще были задернуты, и в помещении царил полумрак. Ребекка положила полотенца на туалетный столик и направилась к окну. Она раздвинула шторы, обернулась и замерла, пораженная открывшейся ее взору картиной. На кровати спал Джеффри. Одеяло соскользнуло с его широкой обнаженной груди; как и его мускулистые руки, она казалась темной на фоне белых простыней. Ребекка позволила себе взглянуть на его лицо и заметила упавший на лоб локон густых, медового цвета волос. Бесшумно подойдя к Джеффри, она вновь посмотрела на его лицо, поражавшее красотой, даже когда он спал, и убрала локон со лба. Такой мягкий… Интересно, волосы на его груди такие же? Девушка осторожно провела по ним пальцами…

Внезапно Джеффри схватил ее за руку. Их взгляды встретились, и Ребекка поняла, что не может отвести взор от его сияющих глаз.

– Джеффри… – выдохнула она; ее голос был еле слышен, даже несмотря на то, что в комнате царила полная тишина.

– Бекка?

Он оторвал голову от подушки. В его глазах был вопрос. Взгляд Ребекки переместился на его решительный, мужественный рот. Она наклонила голову, а он приподнялся еще больше.

– Бекка, – прошептал он вновь, и девушка ощутила его дыхание.

Их губы едва соприкоснулись, однако этот мимолетный поцелуй распалил ее страсть. Почувствовав, что Джеффри становится настойчивей, Ребекка отпрянула, шокированная собственными действиями. Ее щеки зарделись, губы пылали. Девушка метнулась прочь из комнаты.

Вновь оказавшись в коридоре, она прислонилась спиной к стене и попыталась собраться с силами. Ее сердце бешено колотилось в груди, дыхание стало учащенным. Поднеся пальцы ко рту, она слегка коснулась губ, которые все еще трепетали от поцелуя Джеффри. Ребекка глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Она ринулась в свою комнату, чтобы случайно не столкнуться с Джеффри. Остановившись у двери, девушка бросила взгляд в сторону его комнаты. Она была в безопасности. Вот только от кого, от него или от самой себя?

Расправив плечи, Ребекка вошла в свою комнату и тихо закрыла дверь. «Время подавать обед!» – внезапно вспомнила она.

– Девчонка! – заорал снизу отец.

Ребекка вышла из комнаты и остановилась наверху лестницы:

– Да, отец?

– Спускайся. У нас полно гостей, которые ждут обеда.

Кивнув, Ребекка тихо вздохнула. Еще утром она хотела помогать Эмми в обеденном зале, чтобы вновь увидеть Джеффри. Теперь же, после позора, пережитого у него в комнате, она не сомневалась, что в его присутствии будет умирать со стыда. Медленно спустившись по лестнице, она вошла в зал.

Эмми уже разносила блюда с едой. Обед был легким: холодный цыпленок, свежий хлеб и нарезанный щедрыми ломтями твердый сыр. Заметив Ребекку, служанка жестом показала ей, чтобы та несла корзинки с хлебом. Поставив несколько корзинок одну на другую и взяв их в руки, Ребекка зашагала между столами. Обслужив нескольких посетителей, она заметила, что Джеффри сидит в одиночестве. Их взгляды встретились, но Ребекка тут же отвела глаза. Джеффри наблюдал за ней, и на его губах играла улыбка. Его явно забавлял ее вид, ее пылающие щеки. Он сделал Ребекке знак, чтобы она принесла ему хлеба. Девушка решительно направилась к его столику.

– Доброе утро, мистер Кейн, – сказала она напряженным тоном.

– «Мистер Кейн»? – повторил Джеффри весело. – К чему такие формальности? Я думал, после того, что случилось сегодня утром…

Ребекка судорожно вздохнула, и это, к счастью, заставило его замолчать. Наклонившись, она поставила перед Джеффри корзинку с хлебом.

– Благодарю, Бекка, – шепнул он ей на ухо, и девушка ощутила на коже тепло его дыхания.

Она вновь покраснела, причем на этот раз гораздо сильнее. Взглянув ему в глаза, Ребекка поняла, что Джеффри приятно удивлен. Она выпрямилась и быстро зашагала прочь.

Отломив кусок хлеба, Джеффри улыбнулся самому себе. Ее внезапное появление сегодня утром у него в комнате и не менее неожиданное исчезновение заставили его задуматься, действительно ли Ребекка была там или же она просто стала частью чудесного сна, привидевшегося ему перед пробуждением. Какими мягкими были ее губы, каким волшебным ее прикосновение… Впрочем, сейчас, днем, ее чувственность, похоже, куда-то испарилась.

Закончив трапезу, Джеффри вышел из обеденного зала и направился в соседнее помещение. Однако, едва переступив порог, он услышал чьи-то голоса и остановился.

– Чего такого сказал тебе Кейн, что ты покраснела с головы до ног? – Голос принадлежал рыжеволосой служанке, Эмми.

– Ничего, правда, – ответил голос Ребекки.

Эмми фыркнула.

– Ой, да ладно тебе, милая! Он же красавчик, и ты явно ему приглянулась.

Джеффри моргнул. Приглянулась? Она не просто ему приглянулась. Он ее желал.

– Что заставляет тебя так говорить? – спросила Ребекка.

– То, как он на тебя смотрит, глупышка.

– Мне нравится, как он произносит мое имя, – тихо сказала Ребекка. – Он называет меня Беккой.

– Да? По-моему, так короче, как считаешь?

– Нет. Мне это просто нравится, вот и все.

– Ладно. Тогда я не буду тебя дразнить.

Голоса стали тише, и Джеффри предположил, что девушки покинули помещение. Войдя в него, Джеффри понял, что был прав. Он опустился на покрытый дамастом диван. Он, Джеффри, произвел на Ребекку такое же сильное впечатление, как и она на него. Впрочем, он почувствовал это еще у себя в комнате. Однако почему она краснеет? Девушка, работающая в таком оживленном трактире, как этот, просто не может быть невинной. Он ведь явно был не первым мужчиной, которого она очаровала. От этой мысли настроение Джеффри испортилось. Ему не нравилось думать о том, что ее касались другие мужчины. Осознав это, он удивился возникшему у него чувству.

– Полегче, Кейн, – сказал он себе. – Просто эта девчушка очень хорошенькая, а ты уже давно ни с кем не кувыркался в постели.

Он переключил внимание на стопку лежавших на столе книг. Выбрав одну из них, Джеффри открыл ее и на время выбросил мысли о Ребекке Кингсли из головы.

Когда он вновь вошел в обеденный зал, был уже вечер. Джеффри сел за свободный столик и улыбнулся Эмми, поставившей перед ним блюдо с говяжьим рагу.

– Как вечерок, Кейн? – спросила она, окинув его взглядом.

– Просто чудесный, Эмми, – ответил он, вновь улыбнувшись.

Глаза Джеффри невольно искали стройный силуэт Ребекки. И вскоре он ее заметил. Она стояла в другом конце зала, тихо беседуя с отцом. В какой-то момент Ребекка начала заламывать руки и ее точеное лицо приобрело страдальческое выражение. Джеффри нахмурился, забыв, что Эмми за ним наблюдает.

– Так вот оно что, а? – спросила она.

– Что?

– Ничего. Хотите чего-нибудь еще?

– Пока что нет.

Эмми кивнула и повернулась к другому столику.

– Самое время, черт возьми, – произнесла она и удалилась.

Джеффри проигнорировал ее слова. Его взгляд был прикован к Бекке, которая как будто плыла через комнату. Впрочем, это не помешало ему заметить, с каким вожделением смотрели на нее другие посетители. Джеффри хотелось превратить каждого из них в отбивную.

Еда, казалось, утратила вкус, и Джеффри стал заливать ее большим количеством эля.

– Говорю тебе, Дженкинс, мне нужно выдать эту девчонку замуж, да побыстрее.

Питер Дженкинс кивнул Томасу Кингсли и улыбнулся.

– Вижу, что у тебя на уме. Все эти щенята, глядя на нее, прямо слюнки пускают. Надо бы тебе ее запереть.

– Не смешно! – рыкнул Томас. – У меня нет для нее приданого. А мое положение – третий сын баронета – ровным счетом ничего не значит.

Питер перестал улыбаться и задумчиво прищурился.

– Вот что я скажу тебе, Томас: твой трактирчик, как по мне, стоит немало. И тот, кто женится на твоей дочери, станет со временем его хозяином. Так?

Томас явно заинтересовался:

– Так. И к чему ты ведешь?

– Чем трактир не приданое?

Томас задумчиво потер подбородок: