— Видишь, выродок, как себя вести за столом надо?! — Злится Фиррая.

Девочку опять бьёт головой по столу, потом отбрасывает со стула в стену. Она падает, сворачивается калачиком, стонет. У меня сердце от этого разрывается.

— Можно я… — Начинаю просить девушку.

— Забирай это дерьмо к себе в комнату, и ждите, скоро позову. — Выплёвывает женщина. — Можешь даже её подлатать, если конечно тебе не жалко на это сил.

Подхожу, осторожно беру девочку на руки. Она вздрагивает, но не сопротивляется. Нас провожает дворецкий. Эмоций он никаких не выражает, видимо всё что происходит — это норма для этого дома. А может просто такая вот профессиональная черта. Когда заходим в комнату, кладу девочку на кровать. Применяю заклинание быстрой регенерации.

— Тс-с-с… — Шепчу ей: — Всё кончилось, скоро уйдём отсюда.

Она сначала нерешительно хныкает, а потом начинает всхлипывать. Слёзы льются рекой. Я ложусь рядом, обнимаю, и поглаживаю её по голове. Накрываю нас одеялом, и чувствую, как девочка сильнее хватается за мою руку, стараясь не отпускать. Проходит минут пять, и она засыпает тревожным сном.

— Что же они за изверги… — Шепчу я, продолжая поглаживать её белые волосы.

Сейчас, когда девочка расслаблена — я понимаю, что она и правда дочь женщины, которая провела сегодняшнюю ночь со мной. Нос, губы, подбородок — просто копия. Даже глаза помню её, пока она не заснула — тоже зеленые, яркие.

«Как же она так может поступать со своим ребёнком?» — Думаю я, не замечая, как засыпаю.

***

Просыпаюсь сам, никто меня не будит. Лежим с девочкой всё так же в обнимку. Она не выпускает мою руку даже во сне, сон уже не такой беспокойный — ровно сопит в две дырочки. Пытаюсь аккуратно встать — девочка начинает ворочаться, хватает руку ещё сильнее, придвигается ближе. Оставляю свои попытки, так и лежим вместе.

Что же с ней тут делали, если она так за меня ухватилась. Я же помню Ли — она мне не доверяла первое время, сторонилась, а тут. И стоило об этом подумать — Шарайс открывает глаза, оглядывается. Отпускает мою руку и умильно потирает глаза. Потом поворачивает голову, испуганно смотрит, и отползает, как будто я дикий зверь, только что к ней подкравшийся.

— Спокойно, малышка. — Улыбаюсь я, протягивая руку к ней: — Всё хорошо.

Она останавливается, неуверенно трогает мою ладонь. Берёт её в свои ручки, прижимает к щеке, гладит себя. В глазах слёзы, но она сдерживается. Я веду ладонь выше, и провожу ей по волосам, поглаживая.

— Проснулась? — Спрашивает, входя без стука, Фиррая: — А что животное в кровати делает?

— Что? — Не понимаю я, оглядываясь.

Девочка сползает медленно с ложа, опустив голову.

— У тебя совершенно нет манер, тащить в постель всякое зверьё, будто простолюдинка какая. — Смеётся женщина.

— Идём меня вооружать? — Спрашиваю её, отвлекая внимание от дочери.

— Да. — Отвечает она, разворачиваясь: — Иди за мной.

— Шарайс я тоже возьму, ей надо какую-то защиту. — Предупреждаю дроу, и жду очередной смены настроения.

— Как знаешь. — Пожимает она плечами, и выходит.

Идём опять коридорами, проходим какой-то большой зал с картинами. Успеваю заметить только то, что везде изображены дроу, видимо какая-то фамильная галерея. Коридоры то сужаются, то расширяются, прошли уже минимум пять дверей. Девочка сначала просто шла следом, но, когда я поравнялся с ней и попробовал дать руку — она отшатнулась. После третьей попытки взялась, и вот теперь идём. Она сжимает мою ладонь крепко, как тиски, и видимо не хочет отпускать.

Наконец проходим насквозь какой-то зал с оружием на стенах и в стойках, я уже было думаю, что вот она — конечная цель пути, но нет. Видимо это фамильные клинки, судя по виду. Все из чёрного металла, с рунами и надписями. На полу чистый красный ковёр, на стенах какие-то гербы. Проходим дальше, в очередной коридор, и спускаемся по лестнице, в подвал. В конце нас ожидает большая квадратная дверь с кольцом посередине, женщина стучит три раза им, и через несколько минут нам открывают.

— Госпожа. — Кланяется гном.

Кожа, как и говорила Феррая, у него серая. Рост повыше чем обычные гномы, но не на много. Само телосложение — вот точно другое, больше на худощавого человека похож чем на гнома. Выдают черты лица, мышцы на худых руках, и борода.

— Гитрин, лук этой девочки готов, и что с её мечом? — Спрашивает женщина.

— Да, госпожа, оружие хорошее — но было совершенно без рунных заклятий и других вложений, я это исправил. — Отвечает гном, впуская нас.

Ничего себе — это они что с моим оружием сделали, не нравится мне это. Мы проходим в мастерскую гнома, он уходит куда-то дальше, оставляя нас ждать. Потом возвращается, протягивая мне мой меч. Беру, достаю из ножен, и вижу на лезвие надписи — как на чёрных клинках. Только мой не изменился — метал тот же.

— Хороший металл, юная госпожа, поэтому ограничился только заклинаниями. — Говорит гном, видя мою настороженность и как я осматриваю лезвие и рукоять, которая теперь обёрнута чёрной кожей: — Вы можете пользоваться им как раньше, но, если захотите — вложите немного своей крови, и он вас сможет удивить.

Угу, пользоваться как раньше — вот это главное. Киваю благодарно гному, но не за то, что он «усовершенствовал» мою оружие магией крови, а за то, что не сломал его совсем. Но говорить я ему этого конечно же не буду.

— Мастер, а что с луком? — Спрашиваю его. — Его мне немного повредили в последнем бою, пришлось заслоняться ударом именно им.

— Да, дерево выдержало, но надлом появился, пришлось тоже внести кое какие изменения, к сожалению, более заметные чем с мечом: — Говорит гном грустно, и уходит опять в глубины мастерской.

Возвращается, и протягивает мне лук в чехле. Я непонимающе на него смотрю, а он поясняет:

— Магия крови, вы первая должны его взять, дерево из которого он сделан — эльфийское, это не обычный лук, он должен сродниться с вами.

Беру у него оружие, снимаю чехол с одного конца, дотрагиваюсь пальцем до обитого чёрным металлом дерева.

— Ай… — Шепчу я, почувствовав укол в палец.

— Ой-ой-ой, какой плохой гном, обидел бедную девочку! — Причитает дроу, берёт мою руку, и облизывает палец.

Опять ощущаю прилив желания. А ещё злость на неё. Гном отворачивается, видимо размышляя — ждёт ли его наказание или нет. Но у них вроде большая часть оружия на магии крови построена, так что нет ничего необычного в таком вот ранении. Это просто Фиррая продолжает свою игру.

— Всё в порядке, милая? — Спрашивает она, наконец отпустив мой палец, и нежно проводя ладонью по щеке.

— Д-да… — Говорю, сглатывая пересохшим ртом.

— Вот и ладно, посмотри своё оружие, вдруг мастер-гном где то ещё напортачил, и мы его непременно накажем. — Строго говорит она: — Никто не смеет обижать мою девочку, слышишь меня, злобный ты коротышка?!

— Я не… — Начинает оправдываться гном.

— Он тяжёлый. — Говорю я, перебивая всех.

— Конечно, госпожа, в половину тяжелее чем был, вам надо немного обвыкнуться с ним на тренировочной площадке, но, если добавите немного своей крови — он станет таким, каким захотите по весу. — Тараторит гном, пока его снова в чём-то не обвинили: — Я так же добавлю, что тетива теперь никогда не износится, это очень хорошее оружие. Этот металл и дерево эльфов — творят чудеса. Теперь он привязан к вам, и в чужих руках будет становиться раза в три тяжелее, а стрелять из него будет невозможно.

— Спасибо. — Говорю я: — А кинжал?

— Кинжал совсем дрянной, я его на переплавку пустил, возьмите вот этот. — Гном хватает со стола ножны с кинжалом без гарды.

Весь чёрный, с едва угадываемыми рунами и письменами на лезвии. Киваю благодарно, а сам думаю — это же меня моё же оружие и убьет. За один бой попробуй напои всё это своей кровью. Пропускаю немного силы в рукоять и чувствую знакомый укол. Начинаю уже привыкать к этому, надеюсь зависимости у меня не будет.

— А это на ребёнка не повлияет плохо? — Говорю Фиррае, показывая ладонь с капельками крови.