— Приняла. — Говорю коротко.

— Может получится так, что нас выдавят отсюда и раньше, и вы вернётесь к этому камню прямо в окружение врагов. — Продолжает Мазиф, и протягивает мне второй камень, чёрного цвета.

Я киваю, понимая зачем мне это дают — самоубийство, чтобы не попасть в плен.

— Мы удержим оборону и дождёмся вас, леди! — Говорит граф. — Я буду ждать даже больше, чем нужно, если понадобится, и плевать на время, значит такова наша судьба, умереть на этой холодной горе!

— Я тоже! — Говорит Эли. — Ты не бросила меня тогда, в деревне, и я не брошу тебя сейчас!

— И я, командир. — А это уже некромант.

Ком подкатывает к горлу.

Подхожу к Эли, и протягиваю ей лук, она отстраняется:

— Зачем?!

— Я не хочу, чтобы он достался коротышкам. — Отвечаю, и забираю её оружие, лук и правда дрянной, но мне сойдёт и такой. Обнимаю девушку и стоим так немного.

Подхожу к некроманту, и говорю:

— Ну что, твоё высочество, мы с тобой мало знакомы были, но дерьма хлебнуть вместе успели достаточно. — Обнимаю его, и говорю на ухо: — Не обижай девочку, и постарайся ей помочь, позаботьтесь о Ли.

Маг кивает, и я отстраняюсь от него.

— Граф, вы хороший и смелый человек, было приятно иметь с вами дело, мы знакомы даже меньше, чем с Креноном, но уже успели повоевать на одной стороне, повздорить, а потом и помириться. — Говорю я, обнимая его: — Оставайтесь таким же, и не потеряйте себя.

Отстраняюсь, киваю магу и остальным, мне все отдают честь — прикладывая правую руку к груди, но никто не кричит — «За Короля!», сейчас это только для меня.

Подхожу к порталу, не оборачиваясь, вступаю прямо в центр, активирую аркан маскировки, сжимаю в ладони большой медальон, похожий на голову грифона, пропускаю через него немного энергии, и свет перед глазами меркнет.

Когда чувства и зрение возвращаются — резко отскакиваю назад, прижимаясь к стене, так маскировка быстрее заставит слиться мою одежду и кожу с окружающим.

Осматриваюсь — хоть гномы и не любят свет, факелы где-то сверху горят, тускло, но всё рассмотреть можно. Огромный, очень широкий зал впереди, а когда поднимаю голову, невольно произношу шёпотом:

— Мать твою.

Потолок метров двадцать, если не больше.

«У них тут что, великаны живут?!» — Думаю ошарашено. — «Вот это шутка так шутка — коротышки любят всё большое.»

На высоте метров пятнадцати вижу небольшой мостик с перилами, который упирается одной стороной в стену, не знаю уж зачем — чистить потолки или вести какие-то работы на высоте, но он идёт по всему длинному коридору, и меня это вполне устраивает, не хочется тут красться по стенам.

Снимаю «кошку», прицепленную к поясу, закручиваю её и бросаю вверх — попадаю с первого раза, и начинаю подъём. Наконец опробовав мостик, и убедившись, что не упаду, сворачиваю всё и прицепив обратно к поясу, начинаю свой путь в этом, как мне кажется, бесконечном туннеле.

«Надеюсь хоть не много поворотов будет, а то потом хрен найдешь этот портал, или найдешь не тот». — Думаю я, осматривая всё с интересом и затаённым страхом.

Через пол часа однообразного, прямого и огромного коридора, стали попадаться по бокам здоровенные статуи гномов, я мог их сравнить разве что со «статуей свободы» в США, хотя ни разу её и не видел «вживую». Слышу неясные звуки, ускоряюсь вперед, и они становятся громче.

«Стоны.» — Приходит мысль. — «И слабые крики»

Иду под мрачным каменным сводом дальше, снизу так же горят факелы, тускло освещая пространство, а по краям этого исполинского туннеля возвышаются всё новые и новые статуи бородачей, на каждой в постаменте выдолблено имя, и подвиги. Делаю очередной поворот, на звуки стонов и криков, и они усиливаются.

Снизу идут одна за другой камеры с высокими стенами и узкими выходами, закрытыми сейчас на огромные замки, а в камерах вижу людей, эльфов, орков — множество разумных, различных возрастов, мужчин и женщин, детей. Камеры не оборудованы крышей, и я вижу множество копошащихся тел в множестве камер, кажется они тянутся в бесконечность, в разные стороны и ответвления. Прищуриваюсь, ком встаёт в горле, а сердце бьется в два раза чаще, теперь понятно почему у камер нет крыш — эти разумные всё равно не смогут выбраться, все истощены, тонкие руки и ноги, у некоторых отсутствуют конечности, они двигаются медленно и натужно, снизу поднимается вонь от нечистот — эти разумные ходят прямо под себя.

-*ля, какого **я. — Невольно вырывается у меня.

Прохожу дальше, и вижу поворот за которым камер нет, крадусь и натыкаюсь на огромный круглый зал, посреди него стоит глыба метра полтора, кажется она из ртути — так на ней всё отражается. Зал освящен лучше, чем коридоры, свет заливает всё помещение, магический в перемешку с факельным. У глыбы стоят два гнома в длинных черных мантиях, по всему залу идут какие-то желобки, все они сходятся в этом металлическом «камне», а уходят к краям комнаты, по всему кругу которой стоят небольшие бутылочки, одна из таких лежит в вещах у Ли. Множество бутылочек, сбиваюсь на сотне при попытке подсчитать.

— Заводи! — Говорит один из гномов в чёрной мантии.

Я могу всё расслышать даже с такой высоты, эхо оглушает меня тут, на верху. А в это время из коридора, где находились камеры, выходят гномы-стражники, в тяжелых доспехах, ведут множество людей, в основном людей, есть еще пара орков, как только они пересекают границу круглой комнаты — с них снимают цепи. Все истощены как и те которых я видел, и вот одна из колонн тормозится из-за того что человек падает, его выдёргивают из строя, замыкая цепь, которой все связаны, на следующим шедшем за ним, а неудачника просто тащат за волосы, он не кричит и не сопротивляется. Это женщина, девушка, может даже девочка, прищуриваюсь и дышу часто-часто — вместо глаз два углубления, нет кистей рук — культяпки, наконец её бросают к ногам одного из гномов в чёрной мантии, он со всей силы бьет её в живот, но она даже не пытается закрыться или схватится за место удара, просто отлетает чуть дальше от камня.

— А ты ему нравишься, вкусная, интересно — сегодня выпьет всю, или опять будет смаковать? — Говорит он, издеваясь над девушкой.

Наконец колонна кончается, они окружают магов в чёрных балахонах, казалось бы — напади они сейчас все вместе, и конец этим коротышкам. Но пленники просто стоят, измученные и измождённые, не пытаясь что-либо предпринять. Минимум сотня, против двоих гномов, и все обречённо смотрят в пол. Мужчины, женщины, дети, даже гордые орки.

Гномы в черном тем временем прикасаются к глыбе с двух сторон руками, изрыгают из себя жуткий речитатив на неизвестном мне языке, но с каждым словом мне становится страшнее. То, что делает меня магом — противится этому, и я падаю на колени, дрожу и в душе появляется беспричинный страх. Отвожу глаза, и через несколько секунд слышу стоны, крики.

«Я не хочу смотреть, не хочу смотреть» — Умоляю себя. — «Пожалуйста, я не хочу смотреть!»

Я опускаю глаза.

— Сраная магия. — Шепчу со страхом и злостью.

Люди кричат, извиваются, камень горит красным и чёрным, протягивая отвратительные щупальца похожие больше всего на червей, присасываясь к телам несчастных в разных местах. Вот у бедной девушки, которая первой упала не дойдя до круглой комнаты, червь присосался к маленькой ступне, заглатывая всё больше, и наконец откусывая её, а когда отцепился и втянулся обратно в камень, я увидел что на месте отреза нет ни намёка на повреждение — только гладкая кожа новой культяпки. К некоторым разумным камень менее жесток — просто высасывает кровь, досуха, иногда нет, но часто происходит как с девушкой — отгрызает конечности, высасывает глаза. Безумное пиршество твари заставляет меня согнуться в приступе рвоты, из желудка выходит одна желчь, но услышать меня враги не могут — стоны и крики не позволят.

Наконец всё кончается, оставшихся в живых снова сковывают в цепи и тащат на выход, а тех немногих кто остался лежать — просто сбрасывают в какой-то люк на краю комнаты. Стража уходит, а гномы в чёрном, маги крови, начинают собирать бутылочки на краю комнаты в ящики, и относят их к очередному проёму, открывшемуся на краю, где эти страшные, теперь заполненные красной жидкостью сосуды, исчезают.