Я не могу не поинтересоваться, участвует ли в дампстер-дайвинге дочка. «Время от времени, — отвечает Беньямин. — Я часто делаю это днем, так что сажусь на велосипед сам, сажаю ее, и мы едем вместе. Если она станет мне помогать, когда подрастет, это замечательно».

Дампстер-дайвинг, групповая психотерапия, активное родительство, открытость в обсуждении друг с другом любых проблем — для Беньямина и Сары все это взаимосвязано. Нельзя сказать, что они типичная молодая датская семья. Но, наверное, можно обнаружить в этой истории много общего с семьями в других странах Европы, да и в России тоже. Беньямин и Сара не укладываются в общепринятые рамки, они считают их тесными и устаревшими. Наши герои устанавливают свои собственные новые правила и чувствуют себя в них совершенно комфортно.

В том, что касается воспитания дочери, они тоже не совсем обычная датская семья. София ходит в детский сад с вальдорфской системой, потому что там ценят те же вещи, что и в семье Беньямина и Сары: дети много времени проводят на природе, играют друг с другом в самые обычные игрушки, занимаются творчеством. «В обычных датских детсадах уже с двух лет начинается цифровизация, — говорит Беньямин. — Детей учат обращаться с телефонами и планшетами. Но зачем? Они и так всему научатся, этого не избежать. У меня мобильный телефон появился в 12 лет. И я не думаю, что нашей дочке мы дадим его раньше, чем ей исполнится шесть. К тому же в доме много книг: ей нравится, когда мы читаем их вслух. Причем мы часто покупаем подержанные книги: неподалеку есть блошиный рынок, где многое можно найти почти задаром».

А еще они стремятся с ранних лет развивать в дочери самостоятельность, не страхуя от ошибок, предоставляя возможность столкнуться с последствиями своих поступков.

— Вот мы вместе режем на кухне помидоры — я даю ей нож. София должна знать, что с ним нужно обращаться осторожно, и учится этому — под нашим присмотром, разумеется. Ей нравится бегать и прыгать на улице, и пусть прыгает, сколько хочет, а если упадет — что ж, это тоже опыт. Мы с Сарой думаем одинаково: дочка должна все познавать сама. Гораздо легче делать что-то за нее, но пусть лучше она учится самостоятельно, хотя это и может занять больше времени.

Когда мы беседуем об этом в гостиной, София одна купается в ванной: слышно, как она разговаривает с любимыми игрушками и смеется. И заметно, что оба родителя чутко следят за звуками, которые доносятся из ванной комнаты, подтверждая то, о чем только что говорил Беньямин.

Семейное законодательство в Дании основано на правах женщин: раньше их надо было защищать. Сегодня ситуация изменилась: все больше женщин получают хорошее образование (в датских университетах студенток больше, чем студентов) и добиваются серьезных карьерных успехов. И сейчас важно найти баланс, чтобы гендерное равенство стало и правда равенством. У женщин куда больше прав во всем, что касается детей, чем у мужчин. Отцы часто чувствуют себя так, как если бы они входили в совет директоров, но без права голоса. Или учились в университете, но к экзаменам их бы не допускали. У датских отцов, в отличие от матерей, нет законодательно закрепленной квоты на отпуск по уходу за ребенком, кроме двух недель после рождения. Есть также период, который родители могут разделить между собой, но обычно все эти недели берет женщина. Cоциальные льготы нужны и матерям, и отцам. И у тех и у других должны быть одинаковые права и ответственность, потому что мы живем в мире, где воспитание детей в равной степени дело обоих родителей.

Наша ассоциация основана в 1977 году, и это, пожалуй, старейшая подобная организация в мире. В Дании работают 20 наших консультационных центров и один кол-центр. Специалисты разного профиля — юристы, социальные работники, психологи — готовы оказать помощь отцам очно или по телефону.

В наши центры мужчины приходят с самыми разными вопросами. Кстати, не всегда это какие-то негативные моменты. Сейчас все больше молодых отцов хотят получить практические советы по развитию и воспитанию ребенка, что очень здорово. Но проблем тоже достаточно. Иногда мы узнаем о том, что человек готовится стать отцом, самыми первыми. Вот он приходит к нам и спрашивает: «Что мне теперь делать? Я не собирался жить вместе с матерью будущего ребенка. Может, есть какие-то способы этого избежать?» И мы отвечаем: «К счастью, нет. Так что наши поздравления. Это будет лучшее событие в вашей жизни! Просто вы еще об этом не знаете. Cделайте все, что в ваших силах, чтобы жить вместе. Ребенку нужны и мама, и папа».

Чаще всего к нам обращаются мужчины, переживающие развод. Датские мужчины обычно очень сдержанны в проявлении своих чувств, и им непросто решиться на откровенный разговор с незнакомым человеком. Наши специалисты помогают выразить боль, гнев, злость. Только когда эмоции улягутся, можно начинать обсуждать, что делать дальше. Пункты, на которых мы советуем сфокусироваться в первую очередь, это отношения с детьми, с бывшим партнером, финансовая ситуация.

Моя первая диссертация была посвящена женской постродовой депрессии — точнее, перинатальной, потому что она возникает и до родов тоже. Но потом оказалось, что есть мужчины, которые испытывают такие же эмоциональные проблемы. И сейчас, после 25 лет исследований, можно сказать, что перинатальная депрессия бывает у 7–10 % датских мужчин. Когда в 2002 году мы впервые сообщили об этом публично, общество восприняло наше заявление как шутку. Но сейчас в Дании существует национальная стратегия по работе с перинатальной депрессией и у женщин, и у мужчин. Проблема признана.

Человек не ощущает себя счастливым, когда смотрит на своего ребенка, не испытывает любви к нему, даже если ребенок был очень желанным, и из-за этого возникает чувство стыда. Такие мысли и эмоции свойственны почти всем отцам и матерям, просто кто-то с этим справляется лучше, кто-то хуже. Причина проста: родителем быть трудно. Чаще всего перинатальная депрессия не требует какого-то длительного лечения. Она появляется из-за ребенка, и задача специалиста заключается прежде всего в том, чтобы помочь изменить свое отношение к этому ребенку. В большинстве случаев нужны не лекарства, а консультации. Как правило, человек чувствует себя значительно лучше уже после четырех-шести консультаций. Главное — не бояться прийти к врачу, потому что, если ничего не делать, депрессия будет продолжаться, и это неминуемо отразится на развитии ребенка.