Габриэл легко обошел его защиту и атаковал «короля»:

— Мат, господин.

Валларро коротко посетовал собственному поражению, и, прищурившись, стал наблюдать за длинными ухоженными пальцами темного победителя, которые ловко расставляли фигуры по клеткам доски. Еще партию? Почему бы и нет.

Камин в гостиной погас, и обугленные головешки тлели и ломко потрескивали. В дальнем углу на арфах и флейтах играли и пели девушки и юноши. Поблизости от камина более зрелые эльфы читали книги. Возле зарисованных морозом окон стайки мальчишек бросали кости. По коридору шелестела невесомая поступь и топали тяжелые сапоги. Из кухни на том конце коридора звонко голосила кухарка:

— Яблоки и орехи повадились таскать?! Ах, вы негодники! Ну, я вам покажу!

Звенела посуда, лился детский заливистый смех, переходящий в визг.

Предлагая валларро первый ход, Габриэл поднял руку — полыхнуло узорное серебро его длинного широкого рукава, на указательном пальце отсветилось черно-белое кольцо.

Агроэлл потянулся к пешке, как вдруг сбоку раздался мелодичный голос Эридана:

— Лорд Габриэл, возьмите нас в ученики.

Невозмутимый воин отослал «в бой» коня, будто не слышал просьбы. Агроэлл покосился на Эридана и Лекса: мальчишки нервно теребили края украшенных вышивкой полукафтанье, взблескивая локтевыми браслетами.

— Мы видели, как вы бились на перевале. Обучите нас искусству бэл-эли, — пропел Лекс. Из длинного шелкового одеяния цвета рассветных огней выскользнул мешочек, набитый монетами.

Валларро, отослав ладью «в атаку», нахмурился:

— Откуда деньги?

Лекс отвел взгляд:

— Заработали.

Габриэл «срубил» Агроэллову фигуру и молвил:

— Убери. Я не могу.

— Почему? — Воскликнул Эридан с отчаянием.

Глубокий значительный тон наполнил гостиную:

— По законам моего народа низложенному шерлу запрещено брать учеников.

— Вы больше не живете по законам своего народа! — Воспротивился Эридан. — Теперь вы один из нас!

Оборвалась песнь, звонко тренькнули струны, хлопнулись на пол раскрытые книги. На гостиную рухнула тишина. Светлые эльфы оторопели. Назвать исчадие одним из них?

Габриэл повернул голову и глянул на бледного юношу огромными голубыми глазами.

— Я не тот герой, которого ты ищешь. Я вообще не герой.

Прежде, чем Эридан успел ответить, со двора прилетел неясный гул, скрип колес и отдаленный тревожный крик: «Откройте ворота»!

По внутреннему двору каталась пурга, под ногами кружились вихри; мело, как на неприступных вершинах Серебристых гор Аред Вендел в самый пик смертельных бурь. Необычайно плотные облака задевали макушки крыш и острых шпилей, кутали рвущиеся синие знамена и затеняли нежданных гостей, медленно втекавших в предместья Ательстанда.

Их было не больше сотни, все обладатели кожи мягкого медового отлива, кареглазые с легким налетом сияющей бронзы в радужке. Длинные волосы от светло-медового до медно-рыжего или коричневого тонов трепались на ветру сухими соломенными пучками. Нижние платья были сотканы из светлого и белого льна и шелка; верхние двойные полукафтанья мужчин и тройные платья женщин переливались теплыми оттенками осенних лесов и рощ: охрой, багрянцем, золотом, спелым гранатом и насыщенным шоколадом.

В основном в приют входили юноши, девушки, женщины с детьми, но были и мужчины, и даже пара почтенных господ с проседью в волосах и голосе. Один из них — благородной внешности и осанки, мелодично обратился к вышедшему на крыльцо Остину:

— Мое имя Одэрэк Серый Аист. Мы эльфы Эмин Элэма. Две седмицы назад на город напали ирчи [разновидность диких зеленокожих орков].

Почтенный Одэрэк сморгнул слезы и снег.

— Многих убили. Нас взяли в плен и повезли через Гаярские топи. Мы ехали в путах и клетках много дней. Ирчи шли к Этлене, а достигнув реки, свернули и двинулись Великим Караванным Путем на восток. Где-то между Аяс-Иритом и ничейными землями на них напала Белый Лебедь. Она освободила нас, а ее волк вывел к приюту.

Валларро Одэрэк снова сморгнул и прикрылся широким алым рукавом в цветах и травах. Его, несомненно, можно было бы назвать красивым, если бы не циничный и угрюмый блеск карих глаз. Лицо немолодого эминэлэмского владыки казалось изменчивой и непостоянной маской; стоило ему улыбнуться — оно покоряло сердца и наполняло надеждой, стоило заледенеть — страшило и отталкивало, как уродливая тень чистого мрака.

— Мы рады вам, — благодушно приветствовал Остин.

Развернувшись, он обратился сначала к Люке и Мардреду, потом что-то шепнул Арианне и Аинуллинэ.

— Прошу, проходите, — великодушие владетеля Ательстанда не ведало границ — он снимал с себя последнее, чтобы согреть нуждавшихся, голодал, чтобы накормить гостей, принимал бой, чтобы отвести беду. — Есть ли среди вас раненые? Нужна ли помощь? Леди Арианна и леди Аинуллинэ помогут.

В пасмурном свете зимнего дня и бешеном танце колючего снега эльфы Эмин Элэма поплыли к дверям. Повозки с лошадьми (которые они закатили во двор) двое орков-фаруханцев поволокли к конюшням и амбарам.

Степенный эльф, что вел с Остином беседу, внезапно остановился и зашипел, ткнув длинным пальцем поверх голов.

— Что здесь делает исчадие подземелья?!

Эльфы обернулись — у дальнего угла стоял Габриэл. Волосы цвета воронова крыла трепал ветер. Пронзительные голубые глаза смотрели спокойно и холодно. Высокую стройную фигуру заливало черное запахнутое полукафтанье, расшитое на манер лесных эльфов; узкую талию обвивал широкий серебряный пояс; нижняя рубаха с высоким воротом ослепляла белизной. Пришлый Одэрэк чуть не лишился способности мыслить — темный эльф оделся в белое? Что за диво.

— Лорд Габриэл наш гость, — поспешил с объяснением Остин, оправляя вскинутые серебристые локоны. А когда он сообщил, что исчадию не страшен солнечный свет, те совсем растерялись и помрачнели.

Одэрэк еще долго оборачивался к «врагу» и что-то бурчал. Неожиданная встреча с валларро Эмин Элэма не пришлась по душе и темному эльфу. Поглядывая на почтенного лорда из-под запушенных снегом ресниц, он настороженно молчал.

— Лорд Остин, — Мардред выскочил на крыльцо в ворохе снега. — Комнат на всех не хватит. Ательстанд переполнен.

Остин сложил ладони у губ и задумался. Драконовы горы тянулись по западу хребтом диковинного чудовища. Хохочущий ветер раскачивал ели и сосны, как спички. С далеких склонов сыпались груды камней.

— Придется отдать им свою. Мардерд, перенеси кровать в мой кабинет.

— Мою тоже заберите, — Габриэл очутился рядом неслышно.

— Нет, это будет не вежливо, — покачал головой Остин.

— Я могу спать в гостиной или на чердаке, — настаивал шерл.

— Зачем в гостиной?

— Или на чердаке?

Братья Левеандил и Рамендил выскользнули из-за бортика оледенелого фонтана, поблескивая лентами в сплетенных косах.

— Ты можешь жить в нашей комнате. Третья кровать туда вполне поместится, — улыбнулся старший. Из всех обитателей приюта бесцеремонно и вольготно на «ты» к нему обращались только эти двое, а еще Эллион Первый Лук. Возможно, тот был в своем праве. Габриэл годился эбертрейльцу в сыновья. Но эти двое, хм…

Получив от него согласие на временный переезд, Остин позвал огра и удалился.

— Лорд Габриэл… — робко позвали Эридан и Лекс.

Он обернулся. Мальчишки вновь его разыскали и теперь глядели умоляюще.

Голос темного воина потеплел:

— Ладно. Встретимся завтра на рассвете. Не опаздывайте. Я преподам первый урок.

* * *

Под утро буран ослаб. Облака быстро таяли. Ветер переменился на южный, задул со стороны Семерейской долины и развернул знамена с серебряными лилиями к серым и древним, как нынешняя Эпоха бастионам замка.

Остин, простоявший в дозоре всю ночь, с изумлением наблюдал, как по пустынному внутреннему двору скользит пять высоких силуэтов в светлых походных плащах. Четыре светловолосые, и один — с волосами темнее сумерек. Они двигались изящно и бесшумно. В рассветном холоде их выдавали звонкие голоса и заливистый смех. Левеандил о чем-то рассказывал; Рамендил, Лекс, Эридан и Габриэл улыбались.