Он сидел рядом с мрачным Эриданом и задумчивой Арианной. Эридан покосился на друга, и Лекс пожал плечами — что за дикость?

Братья из Эбертрейла не ответили, только кивнули.

— Они сделали это, чтобы убить в изгнанном дух мщения. Лишили его права быть воином. Худшего бесчестья для их народа не существует. — Пояснил мрачный, отчужденно-холодный эльф, повидавший тысячи зим, и знавший обычаи и традиции разных миров.

— Воистину жестокость темных не знает границ, — покачал головой валларро Агроэлл, — они не чтят святость жизни, не ведают сострадания ни к своим, ни к чужим.

— Что было потом? — Спросил Хегельдер, подперев подбородок правой рукой, на среднем пальце которой сверкало золотое кольцо с рубином. Левую с отсеченной кистью он старательно прятал в складках длинного кафтаньего рукава, пошитого из легкого, расшитого бусинами немерского бархата.

— Потом? — Братья переглянулись и потупили глаза.

— Ничего. Они бросили его умирать, и вернулись в темные подземельные чертоги. А мы…

Повисла пауза. За соседними столами гремели посудой. Из кухни лились приглушенные голоса. По перламутровым стенам скользили алые лучи осеннего солнца — в сумерках, скорее всего, разыграется ветер.

Арианна дернула пепельными бровками и насторожилась — только не говорите, что вы его…

— Мы спасли его, — выпалил Левеандил, предвосхитив вопрос девушки.

— И привезли сюда, так? — Громко бросил Остина из дверного проема.

Все вздрогнули. Владетель Ательстанда появился неожиданно. Возле него, утирая пот, молчал угрюмый Мардред — влажный лоб и щеки блестели глянцем, в торчащих из-под верхней губы клыках отсвечивали блики свечей.

— Вы в своем уме? — Остин быстро вошел. — А если он шпион?

— Да, — виновато закивал Рамендил и покосился на владетеля приюта, — Эллион тоже так говорил.

— Может, стоило послушать некого Эллиона?

— Он не шпион, — сердито запротестовал Рамендил. — Пожалуйста… помогите… Они в долине, у реки. Тряпки, из которых мы связали носилки, изодрались. Без вашей помощи им не втащить Габриэла в горы.

— Габриэла, — точно пробуя имя темного на вкус, повторил Остин и переглянулся с Мардредом.

Тот что-то прохрипел ему на острое ухо. Остин поморщился и отрицательно покачал головой. Сотни серых, голубых и зеленых глаз смотрели на мужчину в томительном ожидании, и ему стало не по себе. Принимать решения наспех он не любил, но судя по рассказам мальчишек, в данном случае промедление было неуместной, непозволительной блажью и могло стоить кому-то жизни.

— Ладно, пойдете с нами — спустя минуту кивнул он братьям, — покажите дорогу.

Арианна едва заметно улыбнулась — в великодушии друга она не сомневалась.

* * *

— Они на берегу! — Рамендил махнул рукой. — За мной!

Небольшой отряд покинул Ательстанд после обеда, пересек волнистую местность Семерейской долины, исчерканную прозрачными руслами рек и тонкими, как нити жемчугов каналами, и вышел к западному берегу Этлены в поздних сумерках. Блистающая река ревела и кипела тысячей разъяренных глоток, рассыпаясь пенной пылью; отовсюду вздымались подсвеченные закатными огнями горные пики, заключая темную низину в пасти каменных челюстей.

— Лорд Эллион! Лорд Эстрадир! — Вскричал Левеандил, подбегая к небольшой группке эльфов, сидевших кругом вокруг неподвижного темного пятна.

За мальчишкой из морозного полумрака вынырнули высокие гибкие тени в просторных шерстяных плащах и капюшонах, отороченных белых блескучим мехом, луки с колчанами поблескивали у них за спинами.

Эллион прищурился и быстро встал, уронив руки на навершие клинка, заткнутого за пояс.

— Мы друзья, — поднял ладони Остин и оглядел неприветливого сородича. — Я Остин Орлиный Глаз. А это мои помощники. Мардред. Лорд Люка, леди Арианна с братом Эриданом, лорд…

— Эллион, не узнал? — Хегельдер выступил из-за эльфийских спин, откинул капюшон и улыбнулся.

— Лорд Хегельдер, — красные от бессонных ночей глаза Эллиона потеплели, пальцы соскользнули с меча, — советник. Вы тоже здесь.

— Здесь. А где…

— Темный? — Хмуро спросил Эллион, — вот, лежит.

Солнечный мотнул головой на темное пятно, в котором с трудом угадывался силуэт живого и пошатнулся — ноги едва держали изможденного лучника. Рядом с бесчувственным телом сидели угрюмый седой эльф и рыжеволосый менестрель. Оба одновременно подняли головы и встретились с Остином взглядами.

Тот, что старше печально вздохнул:

— С сегодняшнего утра я не могу прослушать биение сердца.

— Умер? — Потрясенно отпрянул Рамендил и уперся спиной в огра.

Мардред приподнял губу и блеснул клыками — эбертрейлец посторонился:

— Простите…

— Не знаю, — покачал головой лекарь.

— Так и знал, что не надо было тащить его столько миль, — сердито сплюнул Эллион. — Говорил же, толку не будет. Не жилец, он. Не жилец. Это было понятно еще в Мертвом лесу.

Внезапная слабость снова накатила на лучника и, если бы его не поддержал Люка, он бы упал.

— Присядьте, лорд, — сказал Люка. — Вы бледны.

Эллион рухнул на сугроб и замолк.

На небе загорались первые звезды. С вершин налетали пронизывающие порывы холодного ветра, колыхали полы и капюшоны, забирались под одежду и текли по хребтам ледяными струйками кусачего холода — эльфы ежились, подергивая плечами. В тени отвесных утесов шевелились зыбкие контуры с горящими глазами. На склонах изломанных гор протяжно выли твари, рожденные горным мраком и дыханьем зимы.

— Позволите? — Арианна отбросила капюшон, разлив по плечам серебро волос и, проскользнув меж мужчин, опустилась рядом с неподвижным Габриэлом.

Откинув черные мокрые пряди, облепившие мраморное лицо темного, девушка чуть заметно вздрогнула — высокородного лорда главнокомандующего она узнала даже в скудном свете ноябрьского вечера. Но выдавать нахлынувшую дрожь побоялась и сразу взяла себя в руки. Другим не обязательно знать, что судьба уже однажды сводила их вместе и отнюдь не для дружеских бесед за чашкой ароматного чая.

Перекинув волосы на одно плечико, она осторожно припала к груди бесчувственного и истощенного воина. Пепельный жемчуг упал на сапфировые локоны Габриэла, и налетевший порыв переплел их — соткал драгоценное серебро и черный бархат в цвета сумеречных огней.

— Может, ну его. Тихо сбросим в реку и все? — Предложили за спиной.

Это сказал огр.

— Вы со мной не согласны, лорд Остин? — В его хрипе послышалось удивление.

— Нет, Мардред. — Певуче отвечал Остин. — Он, конечно, темный. А темные наши враги. Но, если все, что нам рассказали правда и исчадия бросили его умирать, значит, он им не друг. А враг моего врага…

— По мне — надо было прикончить его еще в Мертвом лесу.

— Лорд Эллион!

— Да делайте вы что хотите, — тяжелый голос лучника отдавал усталостью и злобой. — Надоели! В дороге все уши прожужжали, что мы милосердные создания, а милосердным созданиям убивать — грех. Теперь еще и здесь завели эту песню.

— Эллион, не горячись. Побереги себя, — попросил Хегельдер.

— Как скажите советник, — опустил голову лучник короля Аннориена. Точнее, уже не лучник — а просто никто, точно так же, как Хегельдер уже не королевский советник. И зачем он его так называет, ведь их король пал, а королевство захлебнулось в крови.

— Арианна, — позвал Остин, не обращая внимания на перебранку.

Ревела и пенилась Этлена. Девушка сильнее прижала ушко к груди шерла. Крупный белый гладкий камень лизнула волна. Эльфийка прищурилась — камень сдвинулся, зашелестел по мелкой гальке и сорвался в реку, уносимый течением в далекую ветреную тьму. Рядом шелестело дыхание седого лекаря с тревогой ожидавшего ее ответа.

И вдруг откуда-то из глубинной тишины, едва уловимое тук… и снова холодная, мучительная тишина. Арианна коснулась холодных неживых пальцев Габриэла, прикрыла сияющие глаза и снова услышала легкое, как шепот цветов в летний вечер — тук…

Тук…

Эльфийка медленно распрямила спину и посмотрела другу прямо в глаза: