— Все зашло слишком далеко, Арианна. — Голос Эридана был тих и острожен. — Темные не остановятся, пока не отыщут Лунный город и… — он тяжело вздохнул, — тебя.

— В Горном Приюте нам ничего не грозит, — мягко улыбнулась она, блеснув нитью жемчужных зубов. — Лорд Остин не даст нас в обиду. Все будет хорошо.

Эридан с сомнением дернул плечом, но спорить со старшей сестрой не стал. Арианна отложила фляжку и пристроилась на его плечо. Они долго молчали, слушая треск цикад, шелест трав, журчание воды, далекий лай дворовых собак и вглядывались в утреннее небо. На фоне голубого серебра парила одинокая, но гордая птица; восток полыхал рассветом, с запада приближалась темная гряда облаков.

Твердая осенняя земля отдавала холодом, со стороны реки несло морозной прохладой и брат с сестрой быстро продрогли, но рушить таинство тишины не спешили. Эридан наслаждался свободой, втягивая точеными ноздрями свежий горьковатый запах лугового простора, и прогонял удушливые, мрачные воспоминания о плене; Арианна, прикрыв изумрудные глаза шелковистыми ресницами, — благодарила небо за спасение брата. Сколько слез она пролила, пребывания в неведение о его судьбе, одному Всевидящему известно. Ее сердце едва не почернело от горя; но наемница успела спасти его, вырвать из когтей исчадий ночи и вернуть сестре живым, пусть и раненным. Впрочем, следы пыток на теле Эридана на удивление быстро заживали, и это искренне удивляло эльфийку.

«Все благодаря исцеляющему нектару, который распорядился поставить в мою камеру темный эльф», — объяснял Эридан и пожимал плечами: «вроде он у них главнокомандующий, некто лорд Габриэл или как-то так. Я и в Эбертрейле не лишился головы благодаря его заступничеству… странно это, не находишь?»

Арианна пожимала плечами: «возможно».

С юга донесся шелест шагов — кто-то приближался со стороны Серебряной Заводи.

— А, вот вы где!

Люка Янтарный Огонь навис над ними, затмив высокой тонкокостной фигурой утреннее солнце, скользившее по скалистым хребтам с белыми краями. За два дня он успел сдружиться с юной Арианной и ее еще более юным, почти мальчишкой братом и теперь от всей души считал себя обязанным оберегать лишившихся родителей сирот.

— Выступаем через пятнадцать минут, — бодро сообщил золотоволосый красавец, окидывая взором холмы, горевшие розовым огнем. Дикие травы волновались, как волны величественного и овеянного преданиями Заокраинного моря. Холодный ветер обдал ему по лицу. — Не опаздывайте.

Из Серебряной Заводи вышли на рассвете — предстояло идти на север, через дремучие леса, опасные горные перевалы и темные земли; итого не меньше двухсот пятидесяти миль.

Шли по двое, по трое в ряд. Впереди гордо вышагивали валларро Агроэлл Летняя Флейта, его прекрасная жена Фелисия и однорукий солнечный эльф Хегельдер Могучий Ясень из Эбертрейла (советник, призывавший убить Теобальда). Теперь он был менее красноречив и порывист, больше молчал и старался не встречаться взором с сородичами, ибо, как оказалось, его умные идеи и пламенные надежды обернулись жестоким разочарованием и новым поражением в смертельной битве за выживание. Замыкали шествие пяти сотен сородичей пепельноволосые Арианна и Эридан и их новый друг Люка.

Под ногами шуршал каменистый тракт, на склонах гор горела золотом листва; прохладный, насыщенный ароматами мяты и клевера воздух пронизывали крики чижей и грубое карканье воронья. Звонко смеялась ребятня, певуче переговаривались взрослые, рядом с заливистым лаем носились породистые псы цвета холодного серебра хас-каси — в дальнюю дорогу эльфы взяли домашних любимцев с собой.

Валларро распорядился выставить охрану. Пятьдесят воинов (из числа прибывших из Эбертрейла) облачились в броню, вложили закаленную сталь в ножны и окружили процессию кольцом. Оранжевое солнце плескалось в белых доспехах, озаряя выбитый герб погибшего Эбертрейла; полуденные лучи стекали по позолоченным узорным ножнам, и искрились в искусно сработанных навершиях клинков; бодрые неустрашимые эбертрейльцы смотрели перед собой отважно и гордо. Они были готовы дать отпор врагам, что затаились в тенях необхватных стволов и провалах глубоких оврагов. Но осенние туманы населяли лишь осторожные лисицы, юркие белки и пугливые зайцы.

К вечеру беглецы достигли Западного мыса Ме-ма-Натана, по старым поскрипывающим доскам полуразрушенного моста переправились на восточный берег Этлены и нырнули в ясеневую рощу Коэхола. Потом взобрались на ступенчатый холм, поросший мятликом и, взяв направление на север, северо-восток, углубились в дикий пустынный и мрачный край, где не ступала нога ни гоблина, ни гнома, ни орка. Тропа, тонувшая в непроходимых зарослях чертополоха, бежала в лесную чащу, черной стеной колыхавшуюся вдоль угрюмых горных подножий.

Эльфы втекли в нее, с тревогой оглядываясь по сторонам: щербатые стволы высоких вязов казались древними могильными плитами далекого прошлого, кроваво-красные листья в каплях росы, трепетались на ветру и блестели, как начищенные до блеска монеты. Глухо стонали и скрипели сухими рассыпающимися стволами низкие, изъеденные злобой дубы. Их жесткие, изогнутые корни рассыпались по темной траве клубками ядовитых окаменевших змей. Под ногами расстилался и шуршал желто-бурый посохший ковер. Справа торчали валуны, поросшие мхом; слева пугливые лани щипали налитые соком ягоды, разбросанные на ветках густых кустарников, вьющихся по лесистой земле пиками несметного войска.

Вдали послышался голос ручья и валларро Агроэлл повернул к воде. Берег повел их на север; было темно, как в сумерках. Дети Рассвета прониклись увечьем леса, прочувствовали тяжелое умирающее дыхание крон и листвы, коснулись безотрадных воспоминаний, сокрытых в стволах и пнях. Изредка могильную тишину нарушали пронзительно верещавшие сойки или зловещий гомон грачей, метавшихся над головами величавых и статных путников.

Ручей привел к каменистому склону. На нем обнаружилась лестница с грубыми, неровными ступенями, что вела внутрь отвесной стены, поросшей зелеными мхами и островками белых поганок. Агроэлл перекинулся несколькими словами с женой и Хегельдером и начал подъем. Эльфы без страха и сомнений последовали за своим предводителем. Пройдя через подгорный мрак, они вышли на равнину, вытянутую вдоль Гор Жизни, и по желтеющей зелени тропы потекли дальше на север. Старый угрюмый лес остался шуметь по ту сторону склона Эль'Эфет.

…После полудня небо затянуло лоскутным одеялом снежных облаков. Сильный ветер, налетая со склонов гор, окатывал жгучим пронизывающим холодом. Мир накрыло синей тенью и тяжелые капли заморосили по ущельям и седловинам, прибивая золотистую пыль к застывшей в молчании земле. Эльфы засуетились — поспешно вынимали шерстяные плащи и набрасывали на плечи, пряча под капюшонами русые, лучащиеся золотом и серебром волосы, у мужчин перевязанные блестящими лентами по лбу и над ушами, у женщин — свободно рассыпанные по спине.

— Вот и пригодились, — Эридан вынул из заплечного мешка два свертка темно-серой материи и один протянул Арианне.

Юноша заранее позаботился о теплых шерстяных плащах для себя и сестры. У подножий Гор Жизни даже летом серебрился снег, а вершины кутали воздушные шапки хрустальных льдов; погода была изменчива и капризна, а каждые два часа безоблачную синеву сменяло дождем или снегом.

— Плащ — хорошо, — соглашался Люка, — но по мне, сюда бы меховую накидку, а лучше две, — шутил эбертрейлец, шагавший рядом.

Накинув его и застегнув у горла фибулу в виде скрещенных клинков, Люка отпнул с дороги серо-синий валун, скатившийся со склона, сморгнул каплю, легшую поверх золотистых ресниц, и переливчато поведал новым друзьям о себе.

Оказалось, Янтарный Огонь был командиром разведывательного отряда при дворе короля Аннориена Золотое Солнце и состоял с ним в родстве, являясь его внучатым племянником по линии отца. По долгу службы молодой солнечный эльф часто уходил в дальние походы, нередко проникал в тыл врага, бывало, спускался в бездонные гномьи угодья Аскья Ладо или восходил на северные вершины Элсурских гор, и потому к длительным и тяжким переходам давно привык.