Хэллай взмахнул хвостом и захлебнулся хрипом. Выпущенные из лап когти оставили в паркеты глубокие борозды. Взмахни она ресницами — волк перегрызет ему горло.
Неожиданно Габриэл отвел клинок в сторону, вытянув руку на прямом локте, а потом ловким движением вернул в ножны с легким щелчком.
— С вами, госпожа, биться не намерен. — Сквозь зубы процедил он. — У нас есть враг серьезней. С минуты на минуту он атакует. У него приказ — взять вас живой или мертвой и доставить в Эр-Морвэн. Пока Охотник не принесет вашу голову — Его Величество не отступит.
Блеснувшая за окном молния высветила ее бесстрастное лицо. Она колебалась минуту, раздумывая, довериться ли словам неприятеля или не поддаваться на уловку, и, крутанув меч… опустила. Поверила. Прислушалась. Альбинос у ее ног еще ворчал, но уже глуше, а налитые кровью глаза медленно гасли, как закатное солнце над Ашаранской пустыней.
С крепостных стен послышались первые крики. Топ. Топ. Бум. Бум — глухие удары о незримую преграду. Тролли сшиблись с каменной кладкой и обнаружили замок, прикрытый заклятием незримости. Рассыпчато покатилось монолитное крошево и задрожали створы ворот. Запела сталь копий.
— Спускайтесь вниз и укройтесь с остальными, — властно распорядился Габриэл, намереваясь бежать, но виноватый голос девушки заставил его повременить.
— Они пришли за мной. Я не стану отсиживаться в подвале, пока другие умирают из-за меня. Я иду с вами.
— Нет. — Отрезал он. — Не пойдете.
— Решение принимать не вам, — Арианна проворно вложила клинок в ножны и, перебросив через грудь светящуюся перевязь с пряжкой, украшенной белыми камнями, застегнула.
— И не вам, леди Арианна.
Накативший извне шипящий свист заставил Габриэла насторожиться. Режущий звук был подобен скрежету ржавого железа об острые грани мертвых камней. Он ранил слух, выбивая из-под ног почву и опаляя нутро.
— Что это? — Шепнула воительница, морща лицо.
Свист, накатив оглушительной мощью, внезапно оборвался в громком шорохе дождя. Габриэл почуял опасность за секунду до того, как все произошло. Налетев на эльфийку, воин отбросил ее к дальней стене, прикрыв собой. Страшный удар сотряс замок. Западное крыло застонало, из окон полетели брызги стекол, тьму залил слепящий свет полудня, где-то в стороне страшно грохнуло — обвалилась часть крепостной стены.
Сквозь изорванные витражи в комнату хлынула оглушительная феерия: крики эльфов, стук дождя, визг камней, хрипы троллей, лязг металла, грохот тверди. Багровые языки в кайме черных колец неслись по стенам раскаленной волной.
Опираясь узкими, но крепкими ладонями о мрамор стены, Габриэл, принявший ударную волну на себя, отстранился. С его плеч и волос посыпались осколки. Арианна опомнилась не сразу. Стиснутая грозной мощью эльфа, она оказалась вжата в стену его широкой грудью.
— Не ранена?
Он развел руки, освобождая ее из вынужденного, неприятного для обоих, объятия.
— Нет, — шепнула она, потрясенная калейдоскопом пурпура, тьмы и плача стали, захлестнувшего родной Ательстанд.
Рядом, стряхивая стекло и обломки, мотал башкой волк.
— Дело скверно, — сказал Габриэл, глядя в образовавшийся провал, открывший ярость разворачивающейся битвы.
Огонь пожирал западную башню, обхватив черно-багряными столпами круглые стены и шпилеобразную крышу, терявшуюся в пустоте беззвездного неба. Отсветы пожарища окрашивали замкнутый круг стен цветами расплавленной стали и пролитой эльфийской крови. Громадные врата содрогались под напором нещадных ударов с той стороны — стороны мрака и гор.
Раздался короткий пронзительный крик. Кто-то сорвался в унизанную кольями пропасть. Звонко упало оброненное копье. Над звериным ревом огня и свистом ветра взвился высокий чистый голос Остина, отдававшего приказ. Стальная волна копий ринулась к восточной башне. Враг атаковал одновременно с трех сторон, а у эльфов не хватало воинов, чтобы дать отпор.
Наблюдая бойню в завывании пламенного ветра, Арианна не шевелилась. В зелени глаз отражался огонь, что принес ужасный немногочисленный враг; сердце тонуло в отчаянии и горе. Все из-за нее! Они гибнут из-за нее! Из-за ее беспечности и легкомысленности! Она верила, что укрывшись на вершине неприступных скал в осаде вечных снегов, коронованных облачным серебром, там, где каждое утро просыпается солнце, она сбережет свою тайну и ее не отыщут, но ошиблась, и за ее ошибку сейчас расплачиваются другие.
Остин Орлиный Глаз.
Мардред.
Люка Янтарный Огонь.
Бесстрашные сердцами, но не бессмертные телами.
— Этому надо положить конец, — прошипел Габриэл. Воинственный дух исчадия опалил ее дыханьем смерти. — Спускайтесь в укрытие.
Арианна стерла слезы и настояла:
— Я пойду с вами.
Габриэл равнодушно пожал плечом:
— Как пожелаете.
И выскользнул в провал, мгновенно окунаясь в гущу ужасающей битвы. Падет ли Белый Лебедь — его давний противник в схватке с немилосердным врагом или останется жить — ему было безразлично.
* * *
Штормовую черноту сносило на восток и ледяные капли пронзали воздух все реже. Текучие гребни теперь лизали восточные пики гор, а белые всполохи все меньше высвечивали долины и ущелья Семерейского края. Гром еще катался по скалистым отрогам и отражался от отвесных утесов, но все больше терялся в рокоте битвы, кипевшей на изломе пепельного склона, залитого злым багровым заревом.
Западный горизонт глядел печальными глазами звезд, беззвучно дрожа в незримых слезах, и оплакивал умиравших Детей Рассвета. Небо над приютом дымилось. Едкий пар накрывал Ательстанд горестным туманным смогом, земля и камни горели под ногами. Эльфы, взятые диким врагом и черным пламенем в безнадежную осаду, теряли силы и надежду отбиться.
Пали смотритель оружейной Генри, книгочей Лоррано, эминэлэмец Ортанс, красивый Самаэл, оба орка-фаруханца, трое белых гоблинов, несколько гномов, и множество других отважных бойцов. А из восьми горных троллей повалить удалось всего двоих и тех с превеликими усилиями, ведь это были не простые тупоголовые твари, а заклятые магией несокрушимые ищейки, не испытывающие боли и не ведающие страха. Они пришли не одни. В их руках теплился Живой Огонь. Волшебство, порожденное в Твердынях Ий-Дъии чародейством расы двуногих красноглазых драконов.
Непроходимая, выжженная палящими лучами пустыня много темных веков не интересовала охотников за сокровищами. Долгое время путь туда оберегали невыносимый круглогодичный жар, суховеи, срывающие плоть с костей, раскаленный песок и испаряющий кровь воздух. Тысячелетие Восточная Твердыня дремала в тенях могущественных государств. С запада зажатая грозным Ажинабадом, с севера — неугомонным Немером, с юга полукольцом бессонных Алых Хребтов — колыбелью вечно горящего Солнца, с востока кипящими волнами Олерри — Водами Океанского Света.
Изобретение Живого Огня все поставило с ног на голову. По равнине Трион поползли слухи об уникальном изобретении красноглазых драконов. Толпы отчаянных одиночек бросились на дальний восток в поисках загадочной страны, чтобы, если не выведать рецепт Живого Огня, то хотя бы купить пламенное Чудо за любые пейсы. Живой Огонь нельзя потушить водой — он гас, только истратив запас толики волшебства, вложенный в его горячее сердце создателем, и потому слыл самой сокрушительной силой этого мира.
Западная Башня была обречена. Бушующие огненные вихри пожирали лестницы, испепеляли стекло и серебро ставень, лакомились ноющими балками и перекладинами. Плавился и шипел обугленный камень. Рассыпалась пеплом древняя и прочная, как сама земля кладка.
Опираясь на меч, Остин стер с лучистого лица копоть и гарь и крикнул в отравленную темноту:
— Отходим к Восточной Башне! Все к Восточной Башне!
Из мглистого, с бардовыми мазками тумана выбежали эльфы. Многих ранило осколками или обожгло жаром Живого Огня. По мосткам хромал Эллион, опираясь на плечо собрата. На бегу перетягивал обожженную правую руку Левеандил. Срывал раскаленный нагрудник гном Туби, супруг прачки Бель. Перебрасывая меч из руки в руку, бежал белый гоблин, за ним — пропахшие дымом эльфы в почерневших, исчерченных трещинами и вмятинами доспехах.