В моменты такого «шабаша», дозваться всех, чтобы явились на кухню – было занятием нервным – все приготовленное ею ведь остывало, а хотелось сделать все правильно, и чтобы было вкусно. Приходилось жесткой рукой прерывать беготню и игры. Дети быстро переключались, а вот он… обижался и дулся на нее из-за того, что помешала играть с детьми, как капризный требовательный ребенок! Как бы в отместку тянул резину и не торопился на ее зов. Приходилось разогревать всю его еду повторно. Каждый раз!

За ужином он объявил, что в понедельник на три дня едет в командировку на конференцию – в тот самый подмосковный городок!!!

Внутри нее сжалась пружина… Чтобы скрыть свое волнение, она, помыв посуду после ужина, ушла в кабинет и села за компьютер – полезла на новостные аналитические сайты. Обе собаки, как хвостики, пришли следом за ней и улеглись рядом на ковре. Глаза бегали по строчкам, но смысла текстов она не понимала – мысли были далеко: «Похоже, наступает время «Ч»!»

В проеме двери появилась Майя. По-деловому, обведя взглядом комнату, она сразу спросила:

– «Бабуска, а почему собаки такие грустные?»

– «Ну… наверное, потому, что с ними никто не разговаривает…» – не отрывая взгляда от компьютера, ответила та.

Майя улеглась на ковер рядом с большой собакой, подперла пухлой ручкой свою щеку и со всей серьезностью обратилась к Фокаччи:

– «Ну сто, собака, давай поговорим о совести. У тебя есть одна совесть? – У меня их миллион!!!!»

Было ясно, что она сама не понимает, о чем спрашивает, и тем смешнее все это прозвучало. Просто ребенку было важно поддержать с собакой светскую беседу…

Бабушка непроизвольно захохотала. Майя же, услышав, что Лиза в гостиной переключила телевизор на другой канал и привлеченная звуками нового мультика, как ни в чем не бывало невозмутимо и с чувством выполненного перед собакой долга, поднялась с ковра, на ходу вбросив очередной свой перл:

– «Чей-то не пойму… или у меня перелом черепа или я просто ногу отлезала?» – и унеслась к сестре в гостиную.

Время близилось к двенадцати, и детей с трудом удалось оторвать от телевизора. Когда же они улеглись в кровать, он пришел почитать им на ночь книжку и предложил назавтра всем вместе поехать на дачу. Обе повыскакивали из-под одеял, и запрыгали от радости на кровати.

– «Алеш, ну зачем ты сейчас им это сказал? Мог бы и утром это сделать! Они и так возбужденные, а сейчас попробуй – заставь их заснуть… И почему ты мне об этом раньше не сказал, я с детьми собиралась в детский парк?!» – недовольно пробурчала она.

Утром она проснулась первая, покормила и ненадолго вывела на улицу собак, приготовила завтрак, накрыла на стол, и пошла всех будить. Пока все завтракали и обсуждали, что будут делать на даче, она стала собирать «сухой паек» – «человеческий», и для собак. В это время на письменном столе в гостиной «булькнул» смартфон – ему пришло какое-то сообщение. Он встал из-за стола и пошел его посмотреть. Со своего места в проеме двери она увидела, как изменилось выражение его лица. Схватив телефон, он убежал в ванную комнату и закрыл дверь на защелку. Долго с кем-то разговаривал.

Наконец, устав ждать, дети стали стучать ему в дверь и требовать, чтобы он открыл, так как в ванной лежали их вещи. В принципе все уже были готовы к поездке, надо было только переодеть пижамы. Вышел он не сразу, а выйдя, суетливо побежал в гостиную и, сев за свой письменный стол, стал набирать кому-то смс.

Она собирала со стола остатки завтрака, а Майя вызвалась помочь складывать посуду в раковину:

– «Алеш, мы практически готовы… А ты когда будешь готов?» – спросила она его через открытую дверь между кухней и гостиной.

– «Мы не едем на дачу…»

– «… ?? Как это?! Ты же сам всем предложил, всех завел! Перебил нам парк!!»

– «Мне придется раньше уехать на конференцию! Звонил Андрей… там что-то изменилось… попросил часа через три за ним заехать… вместе поедем».

Внутри у нее что-то оборвалось. Она все поняла.

– «Это для того, чтобы с Андреем поговорить, ты закрывался в ванной?! Что за секреты такие!!! У вас что, секретная конференция прямо ночью начинается? … Пока вы встретитесь с ним, пока доедете туда, уже будет глубокий вечер! Что за ерунда!!! Может не надо врать?!!» – она чувствовала, что заводится.

– «Ты детям обещал? Так вот, будь добр – выполняй обещанное. Тебя никто за язык вчера не тянул! Или у организаторов именно за ночь планы поменялись? Ничего не случится, если ты поедешь рано утром… раз уж там что-то изменилось!»

– «Дура!!! Ты не понимаешь! … Мне НАДО ехать!!!»

Она остолбенело застыла в проеме двери… Щеки вспыхнули как от пощечины. Никогда за все прожитые годы он не употреблял таких слов по отношению к ней. Н-и-к-о-г-д-а! Это было прямое оскорбление… да еще при ребенке.

Вдруг она, как сквозь вату, услышала голос Майи:

– «Дедуска ничего не понимает в любви. Если девуску любис, то она – его зена. На девуску-зену нельзя так ругаться!»

Очнувшись, она быстро закрыла дверь в гостиную и, включив «кухонный» телевизор, временно «зашунтировала» Майю на мультик на специализированном детском канале. Выйдя из кухни в коридор, она зашла в гостиную через другой вход.

– «Как ты мог?!!!» – голос у нее срывался.

– «Я совершил ошибку… мне не надо было это говорить…»

– «Да!! Не надо было… Это не я не понимаю – это ты не понимаешь! Я все знаю!!! Про твою измену и предательство… Про Люду… Это к ней ты собрался на ночь?!»

В его глазах вдруг отразился дикий ужас, и он медленно, как во сне почти прошептал одними губами: «Где… я … прокололся?»

Ее резанули эти слова. Резанули… своей неуместностью, как ей показалось. Даже тем, что он эти слова вслух произнес… В голове мгновенно пронеслось: «Что значит «прокололся»? При чем тут это? Зачем он это мне говорит?»

Испуг в его глазах ушел, и он как бы с вызовом посмотрел на нее:

– «Ты сама виновата!…» – хотел еще что-то добавить, но вдруг осекся.

– «Мы уже собрались!… и все сейчас поедем на дачу!!! Как… ты сам… и предложил! Я пошла одевать детей… Позвони Люде… Выбор за тобой!!!» – она медленно рубила фразы, сдерживая себя, чтобы не сорваться и не расплакаться.

…В машине они друг с другом не разговаривали. Каждый думал о своем. Он включил радио, чтобы детям это не бросалось в глаза. Болтали только сами «деушки» на заднем сиденье. Она держала на руках Бусю, и иногда украдкой поглядывала на него – его лицо было каменным. Фока сидела в багажнике.

Подъезжая к даче, вдруг вспомнила, что на столе забыла пакет с хлебом. Попросила:

– «Алеш, остановись у сельмага… Надо купить хлеб… я забыла!»

Он затормозил на горке возле сельпо и, молча выскочив из машины, направился к магазину… Все случилось в одну секунду: машина вдруг медленно поехала вниз под горочку – он забыл поставить ее на парковочный тормоз! Сначала она растерялась, но потом, резко скинув Бусю с колен, перегнулась со своего сиденья налево и попыталась левой ладонью нажать на педаль тормоза, а правой переключить рычаг автоматической коробки на положение «парковка». Не получилось дотянуться до педали тормоза… Ухватив двумя руками «ручник», начала тянуть его вверх… В это время он подбежал к машине и, рванув дверь, вскочил на свое сиденье. Плохо соображая, что было дальше, она только почувствовала, что машина остановилась. Несколько минут сидели молча, оба переводя дух… Дети ничего не поняли и не заметили, занятые какой-то шумной игрой друг с другом.

…В итоге на конференцию он уехал даже не в воскресенье, а в понедельник утром в своем бело-сером модном джинсовом костюме и с дорожной сумкой – взял с собой для смены две абсолютно новые рубашки…

Вернулся через двое суток в среду, молчаливый и задумчивый. В глаза ей не смотрел. Теперь он точно знал, что именно она знает…

В первых числах июля дочь повезла детей в Болгарию в спортивный лагерь по фигурному катанию и, как обычно, собиралась там пробыть с ними две недели, а потом ее должен был сменить дедушка. Подобная «детская вахта» практиковалась уже четвертый год. До его отъезда оставалось около двух недель.