«Немногим – никому не удается

В любви свою мечту осуществить.

И если нам удача улыбнется

Или потребность верить и любить

Заставит все принять и все простить,

Конец один: судьба, колдунья злая,

Счастливых дней запутывает нить,

И, демонов из мрака вызывая,

В наш сон вторгается реальность роковая…»

(Джордж Гордон Байрон

«Паломничество Чайльд Гарольда»)

1 декабря 2013 года, 8 часов вечера, воскресенье. По тротуару вдоль дороги шла стройная миниатюрная женщина небольшого роста в джинсах и куртке, без шапки. Коротко стриженые густые темно-русые волосы обрамляли узкое мальчишеское лицо с серо-зелеными глазами. Трудно было сразу определить ее возраст – она достаточно моложаво выглядела. Только шея и руки говорили о том, что ей уже далеко за пятьдесят – но, как говорят в таких случаях: «маленькая собачка до старости – щенок».

Она возвращалась со своими собаками с вечерней прогулки. На улице было темно и пустынно. На дорогах и тротуаре небольшой гололед вперемешку с мокрым снегом. Собаки шли слева от нее на коротких поводках: ближе к ней – маленький потешный йорк – Буся, рядом с йорком – большая белая красавица, метис лайки и лабрадора – Фокаччи. Знакомые мальчишки окрестили ее «лабролайкой».

На перекрестке на 16 секунд зажегся светофор для пешеходов. Им хватило 11 секунд, чтобы дойти до противоположной стороны улицы, и, когда она уже заносила ногу на тротуар, вдруг ее что-то чиркнуло сзади по куртке – поводки резко рвануло из рук, раздался глухой звук двух ударов… Дальше все происходило как бы в замедленном режиме, и отложилось в памяти как будто кадрами стробоскопической съемки.

Мимо на большой скорости проехал старый раздолбанный Жигуль. После удара он начал тормозить и остановился в ста метрах от перекрестка. Из него вылез какой-то дед и заковылял в их сторону. Лабролайка, выбитая ударом бампера из своего ошейника, проехала на спине метров двадцать по скользкой от гололеда дороге и остановилась около колес стоящей на светофоре единственной машины с той стороны улицы, с которой они пришли. Маленькая собака лежала на дороге в пяти метрах от хозяйки, у которой в руках остались два поводка и два висящих на них ошейника… До подъезда их дома оставалось всего сто метров.

Прошло не более пяти секунд и, вдруг… раздался громкий пронзительный крик, в котором слышалась нечеловеческая мука! Она вздрогнула и повернула голову в сторону крика: кричала Буся! Навстречу по тротуару шли трое подростков – две девушки и парень. Они гурьбой бросились на проезжую часть дороги к собакам. Белая уже перевернулась на живот и, пошатываясь, вставала на лапы. Машина, под колеса которой она проскользнула, пока не трогалась с места и ждала, когда парень, ухватив собаку за длинную густую шерсть, переведет ее на тротуар. Около маленькой наклонились девчонки и пытались взять ее на руки. Зажегся красный свет для пешеходов – слава Богу, других машин на дороге пока не было.

Собака кричала непрерывно, и стало понятно, что у нее болевой шок. Подбежал дед. Женщина, не помня себя, набросилась на него с кулаками и стала дубасить его по спине, плечам, голове. Тот втянул голову в плечи и, закрываясь руками от ее яростных ударов, невнятно скулил, что «он не видел… не знает, как это получилось… просит прощения… у него умерла жена, а он торопился в аптеку за лекарством для больной дочери-инвалида…». Ребята прокричали ему, что «он ехал на красный свет (!!), и они все трое могут подтвердить это в полиции…». Вокруг этой сцены стали собираться редкие прохожие, распахнулось несколько окон в доме, так как собака не переставала кричать практически на одной ноте. Казалось, что это кричит и плачет ребенок. Одна из девочек предложила женщине записать свой номер телефона как свидетеля. Вбив его в свои контакты, та позвонила домой мужу и попросила его срочно спуститься вниз:

– «Алеш! Быстрей спустись!! Мы внизу… нас сбила машина. Нужна твоя помощь!» – у нее почему-то заложило уши, и сильно кружилась голова. Ее трясло!

Дед предложил довезти их до ближайшей ветеринарки. Взяв из рук второй девочки Бусю, муж уехал с дедом, а она, застегнув на Фоке ошейник, медленно повела ее домой. Обеих качало из стороны в сторону: ее – от пережитого стресса, Фоку – как позже выяснилось – от сотрясения мозга.

Во втором часу ночи позвонил муж и сказал, что он сидит в ветеринарной клинике…, Буся – «на капельнице» – у нее множественные переломы, а также на животе огромная гематома от раздавленных внутренностей… На рентгеновском снимке лапы безжизненно висели, отломанные от костей таза. Да и сами тазовые кости были поломаны в нескольких местах.

…Спасали Бусю целый месяц. У нее была большая кровопотеря: внутренние органы были повреждены, весь живот – раздут, и был даже не синего, а черного цвета. Всю неделю она каждый день носила ее в корзинке на многочасовые капельницы, там же ей ставили клизмы и мочевой катетер. Через неделю, когда по совету знакомых собачников, поехали на операцию к одному очень известному специалисту-хирургу в московскую ветклинику, ее там вдруг делать не стали – из-за большой потери крови гемоглобин снизился до критического уровня, и хирург сказал, что если его не поднять, то собака может умереть прямо на хирургическом столе, даже – от переливания крови…

В Онкоцентре на Каширке купили две дорогущие ампулы, и вторая неделя ушла на поднятие гемоглобина до нормы. В итоге операция прошла удачно. Врач-волшебник скрепил ее по кусочкам. Через десять дней сняли швы. Все почти заросло, но стоять на лапах Буся не могла – за этот обездвиженный месяц у нее атрофировались мышцы.

Миновал Новый год. Муж и дочь, с зятем и внучками, уезжали кататься на горных лыжах в Австрию. Она оставалась дома с собаками и даже не запомнила, как прошло Новогоднее празднование… Прошедший очередной юбилейный год Змеи, вопреки предсказаниям гороскопов, не стал для нее безоблачным и счастливым – сложный перелом правой руки в марте (кстати, на том же перекрестке перед светофором на гололеде) и вот – этот случай! Можно было только молиться, что после всего этого она еще осталась жива.

После Новогодних праздников перед православным Рождеством, 6 января, когда она возвращалась из магазина с продуктами, и уже подходила к дому, в глазах что-то щелкнуло. Ей реально показалось, что из глаз посыпались белые и желтые искры, которые шипя, падали на заснеженный тротуар, как при коротком замыкании в проводке. Это длилось всего пару секунд. Она остановилась в испуге, немного постояла, затаив дыхание и прислушиваясь к себе, и медленно-медленно перебирая ногами, побрела к подъезду. Уже войдя в квартиру, обнаружила, что перед обоими глазами она видит плавающие, достаточно крупные, капли… Казалось, что на роговицу обоих глаз прилепились капли казеинового прозрачного клея. Разглядеть их в зеркале не удавалось – зрение в тот момент не фокусировалось!

Поездки по нескольким разным платным клиникам в поисках объективного, «не запугивающего», диагноза с целью последующей коммерческой «дойки пациента», все-таки привели к неутешительным выводам: «локальное отслоение стекловидного тела от сетчатки в результате перенесенного стресса». Методов лечения медициной пока не придумано. Однако врачи успокоили – хоть это и некомфортное состояние, но мозг постепенно к нему адаптируется и перестанет «замечать» эти дефекты «видения», то есть – капли. Проблемой оставалось только то, что в сумеречное время за рулем свет фар встречных машин вызывал эффект радужных бликов. Водила машину она всего-то пять лет, а это состояние вызывало дополнительную неуверенность… Оставалось смириться, приспособиться и… научиться преодолевать.