Она не форсировала события, а терпеливо ждала, когда он сам заговорит с ней первым. В душе теплилась надежда, что «одумавшись», он порвал с Людмилой и начал медленно возвращаться в семью… Но до его отъезда оставалось уже всего два дня, а он продолжал молчать. Вернее – бытовое общение шло как обычно, но «на ту самую тему» он разговор так и не заводил.
Не выдержав ожидания, наконец, ее прорвало…
Ночь прошла очень бурно – в слезах, криках, взаимных упреках и обвинениях… В итоге, они ни до чего не договорились. Он пошел спать, сославшись на то, что завтра с утра ему на работу, а она села за компьютер. Писала остаток ночи и половину следующего дня. В письме она пыталась окончательно дообъяснить то, что не удалось объяснить ночью и призвать к его логике. В споре она увидела в ней странные на ее взгляд изъяны. Это многостраничное «большое письмо» она сунула ему прямо в руки, когда он уже с чемоданом выходил из квартиры. Внизу его ждало такси в аэропорт.
16 июля 2014
Алеш! Да, я все про тебя знаю!!! Уже несколько месяцев…. И Саша тоже знает.
Я все порывалась, но абсолютно не могла эти прошедшие месяцы говорить с тобой. Во-первых, физически не могла себя пересилить а, во-вторых, думала, что нормальный разговор все равно бы не получился. Ты очень уж давно не можешь со мной нормально разговаривать: любой мой вопрос или замечание повергал тебя в истерику. Ты, как раскаленный утюг, начинал фыркать и плеваться. Помнишь? Может быть, ты не замечал, но иногда задавая мне какой-нибудь вопрос, ты, не дослушивая ответ или даже до моего ответа тебе, разворачивался и выбегал из комнаты или кухни… А я оставалась в недоумении: а что это было? Иногда мне звонила дочь и рассказывала нечто подобное (типа «фазер опять в неадеквате»!). Тогда недоумевали мы вместе.
Тем не менее, прежде, чем я тебе все выскажу, надо, чтобы ты знал, что происходит в последнее время и со мной, и с дочерью, и с детьми. Как мы переживаем все происходящее, и какие оценки этому даем. Поэтому я решила лучше все написать, чем говорить – сберегу на твоих реакциях свои расшатанные нервы. Ты же, в конце концов, должен бы интересоваться проблемами членов своей семьи? Если еще считаешь нас своей семьей… – У меня мурашки по коже от твоего возможного ответа…
Состоялось уже второе заседание суда. Поскольку «Скунс» (а я не хочу зятя называть иначе после того, что он сделал) первым подал на развод, то Саша выступает ответчицей, а он истцом. То, что мы теперь увидели в его исковом заявлении и услышали от него на суде, а также узнали от его бывших друзей и знакомых, выходит за все самые мерзкие предположения о его изначальных намерениях и методах их достижения. Все сходится на том, что он с самого начала рассматривал Сашу, как некий московский финансовый рэкет-проект. Права была моя подруга, которая также, имея зятя-белоруса, у юристов узнала о новом тренде последних лет: о т.н. «белорусских зятьях», цель которых – отъем собственности у московских жен-жертв. И не важно, при этом, появляются ли в таких браках дети или нет! Для таких мерзавцев, дети – это только предмет шантажа и торга при разделе имущества. И не более того!
От знакомых Саша узнала, что сразу после того, как они построили на Сашины деньги и въехали в эту их новую квартиру, он заявил своему другу, что хочет развестись с Сашей. До этого он самостоятельно оформил на квартиру долевую собственность, а договор на квартиру в Испании вообще только на себя оформил. Саша тогда не возражала, так как собиралась прожить с ним всю жизнь до «гробовой доски»… К несчастью для него тогда выяснилось, что Саша беременна Майей. И ему пришлось еще целых четыре года «ломать комедию», изображая любящего мужа и отца. Но жить двойной жизнью даже подонок не выдерживает. Тяжело. Очевидно, его изнутри раздирала злоба, и он начал тогда срываться на старшей дочери и жене. Они ему нафиг не были нужны и мешали осуществить свой план. Холодный и расчетливый упырь, для которого «бабло» и квартира были важнее живых людей, которые у нормальных людей считаются близкими, и которые его тогда любили. А он их просто цинично использовал!
Не помню, говорила ли я тебе о его звонке в мае к Лизе? Ну, повторю. Дело было вечером, около 9-10 часов. Раздался звонок Лизе по ее мобильному телефону. Звонил Скунс. Пара его вопросов типа «как дела?» … а следом – такое заявление: «я хочу отобрать у вас квартиру, в которой вы живете, продать и купить себе новую, или даже две, гораздо лучше, чем у вас!» На вопрос Лизы: «а где же мы с мамой и Майей будем жить?», получила ответ: «а мне пофиг, хоть в коробке на улице!» Лиза буквально на минуту онемела, у нее брызнули слезы из глаз, и она сказала: «Тогда мне больше не о чем с тобой разговаривать» и отключила телефон. У нее началась истерика, отпаивали успокоительным, до половины ночи не спали. С тех пор она не берет телефон, когда он ей звонит, и отказывается с ним встречаться по выходным. И это сказал отец своему родному ребенку!!! Сказал девочке, 9-ти лет, с неокрепшей психикой и верой во все доброе и светлое, особенно в дорогого папу, который ее должен любить и всегда защищать, как и положено было бы настоящему мужчине…
Звонков от него за последние месяцы было много, но Лиза, все же, брала трубку и разговаривала с ним. Этот же звонок был квинтэссенцией подлости по отношению к собственному ребенку. И ее никто из нас не смог от этого стресса защитить… А ты так был занят своим «романом» на стороне, что вообще этим не интересовался! И тебе всегда было некогда! Занятия, танцы, занятия, танцы, лекции, экзамены, симпозиумы, конференции, лыжи, командировки…
По примеру сестры Майя тоже не хочет с ним больше общаться. Накануне второго заседания суда и в отсутствие дома Саши, он приперся к ним домой и хотел в очередной раз пообщаться с детьми. Лиза к нему вообще не вышла из своей комнаты (появилась только тогда, когда он уже уходил), а Майя буквально заявила следующее: «Ты зачем к нам пришел? Мое сердце по тебе не стучит! Ты злой и мы не хотим с тобой жить. Ты на нас всегда кричал и ругал нас. Тебя нет дома, и нас никто не обижает. Уходи! Мы не хотим тебя». Он картинно «зарыдал» при няне, и ушел.
Мы с Сашей все эти месяцы говорили Майе и Лизе, что «несмотря ни на что, он – ваш папа, без которого вы бы не родились на свет. Но он заболел «злобной болезнью». К сожалению, эта болезнь не лечится. Мы не запрещаем вам видеться с папой, если вы этого хотите. Вы сами решайте»… Вот они сами и решили.
А он планировал, помимо квартиры, отсудить и детей себе, чтобы получить с Саши еще и алименты. Представляешь?! Реально же дети ему совершенно не нужны, на них претендуют только его предки, иначе их ждет одинокая старость. Еще в марте он писал Саше в смс: «…дети мне не нужны…Ты еще третий раз выйдешь замуж…, а по другому я квартиру в Москве не получу. Стыд пройдет, а квартирка в Москве останется…» Вот так-то! Мы такого и предположить себе не могли. И дело вовсе не в Сашиных командировках! Этот подонок изначально жил двойной жизнью, дожидаясь своего часа. Его, теперь уже бывшие, друзья нам рассказали, что первый его московский брак принес ему гражданство РФ и российский паспорт (отец первой девушки был высокопоставленным милиционером и обеспечил это). Когда не удалось прописаться к ней в ее квартиру, он начал искать другие варианты. Его родители наверняка об этом знали, но нам не сказали – вот тебе гены и соответствующее воспитание!
Кстати, 10 июня у его отца было день рождения, и он мне, в ответ на мое поздравление, прислал вечером такую вот смс (дословная цитата):
– «Очень жаль…но! Изойдешь желчью… а америкосы… Реально! Сражайся! 10 Рим!»
Такое написать мог только больной на голову человек!
Тоже кстати, в апреле Скунс не дал Саше разрешение на вывоз детей на отдых за рубеж, но сам в апреле же заказал билеты и вместе со всем своим Минским семейством едет в июле на месяц в Испанию, в Ллорет. Очевидно, планируют праздновать завершение финансовой рэкетирской операции. Но, еще не вечер. Посмотрим, что у них получится.
