– Колоритный персонаж! – прошелестела Ульяна мне в ухо.

Телефон уже был у неё в руках. Я кожей чувствовала желание Ульяны запечатлеть этот экспонат для потомков.

Покончив с документами, полицейский приступил к допросу. Вернее, он перешел в наступление.

– Вы обнаружили труп? – резко обратился ко мне со знакомым вопросом капитан Таракан, как я мысленно его окрестила.

– Мы! – также «знакомо» ответила я.

Брови, как и усы, предположительно сорокапятилетнего Таракана, поползли недоуменно и надменно вверх. Мой ответ заставил блондина насупиться и призадуматься.

– Кто «мы»?

Ульяна подошла вплотную. Она все же умудрилась сфотографировать Таракана. Незаметно.

– Мы! – повторила я свой ответ.

– Ну хорошо, кто из вас первым увидел её?

Уля подняла руку, как на уроке. Блондин явно обрадовался.

– Как давно вы знакомы с потерпевшей? Были ли у вас конфликты или общие враги? – напор с которым он обрушился на Ульяну меня не обескуражил.

– Вы кто такой? – я просто закипела от возмущения. – Мы не знакомы с той дамочкой на скамейке, о чем уведомили нашего участкового Ивана.

– Ивана, говорите, уведомили? Ай, молодцы!

Поликарп Матвеевич как–то подозрительно быстро поостыл, пыл поубавил и мягко попросил нас пройти к месту предполагаемого убийства для проведения следственных действий. Помимо участкового и бригады скорой, возле орешника суетились эксперт–криминалист, судебный медик и кинолог с розыскной собакой. Вот уж точно: «Наша полиция нас сбережет»!

Как только мы с Ульяной вышли за ограду пес, сопровождаемый кинологом, деловито подбежал к нам. Обнюхав, вернулся к трупу и потянул кинолога в направлении нашего дома.

Парочка пробежала до ворот и вернулась обратно. Пёс вновь обнюхал меня, перебежал с провожатым дорогу и уселся на обочине. На противоположной стороне улицы. Недоброе предчувствие зашевелилось во мне.

Криминалист, седой, невысокий мужчина в самом расцвете сил, фотографировал место преступления. Как разъяснила Ульяна, в процессе ознакомления с местом преступления эксперт проводил ориентирующую и обзорную фотосъемку.

С приезжим криминалистом был чемодан внушительных размеров, в котором чего только мы не увидели: кисточки, порошки, дактилоскопические плёнки, гипс, валики и даже налобный фонарь! Увиденный арсенал меня впечатлил и даже успокоил. Прибывший медик, изучал лист с данными осмотра бригады скорой и лишь мельком взглянув на тело.

Ульяна подробно рассказывала капитану, в котором часу она подъехала к моему дому, как припарковалась на обочине и как заметила, что кто–то притаился в кустарнике. Дурнев недоверчиво смотрел на мою подругу.

– Как это вы мельком заметили? У вас, что привычка такая по сторонам головой вертеть? Она же не в направлении входной двери сидела, к которой вы направлялись? И уже стемнело… Или у вас глаз как у орла? Или кота ночного?

– Правильно, – согласилась Лосева. – Не в направлении. Но я оглядывалась по сторонам, искала, как развернуться и еще раз обратила внимание на Варин орешник. На то, как он оживляет пейзаж.

– А весной будет жасмин благоухать, – вставила я свои «пять копеек».

Дурнев криво покосился на меня и отмахнулся, как от назойливой мухи–дурнухи. Я умолкла. Все сосредоточились на Лосевой.

– И только идя по дорожке к дому, я поняла… – Ульяна сейчас была великолепна в своей роли. – Что кто–то в кустах на лавке сидит!

Подруга гордо смотрела на нас, делясь своими откровениями. Её глаза сейчас напоминали два объектива.

– Пейзажные линии в целом были нарушены и фокус смещен к скамье. А затененный пейзаж образовал ареал тени.

Дурнев просто побагровел от злости. Он возвел руки к небесам и обратился к присутствующим:

– Я не слышал более нелепого объяснения за всю свою служебную деятельность. А вы? Что скажете?

Капитан театрально округлил и без того круглые глаза и в чувствах покрутил пальцем у виска, очевидно призывая народ вразумить неразумного свидетеля, точнее свидетельницу. Но народ молча следил за перепалкой. Что–то эта сцена мне напомнила. Дурнев обернулся к обескураженной Ульяне.

– Что? Все бутылочки сдадим – на троих сообразим? Вы точно не подшофе?

Таракан мастерски щелкнул себя по шее, сопровождая выразительным жестом свой вопрос.

– Глядя на картину преступления, – он в запале тыкал пальцем в сторону пострадавшей, – понимаешь, как хорошо, что не был третьим за вашим столом, вернее за вашей лавкой.

Указывая своим крючковатым пальцем на лавку он с ликованием смотрел на нас.

Да уж, уколол, так уколол. Не просто уколол, а одним ударом пыльного мешка попал прямо в цель.

– А вы, – теперь его перст переместился в направлении Ульяны, – Вы все время несете полную чушь. Чтобы следствие запутать? Да Бог с вами. Собака на вас не показала.

Подруга, аж поперхнулась. Какая разница в оценках ее способностей! Несколько часов назад ей казалось, что жизнь удалась – ее труд и талант были оценены по достоинству, сам Боровой говорил про вечность и Вселенную! А этот…

Поликарп Матвеевич перевел свой взгляд на меня и радость засветилась в его глазах:

– Вы заметили, что собака именно к вам привела? Вы подходили к телу? Сначала его оглушили, а затем придушили? Или помог кто?

– Так ее ударили или придушили? Вы уж определитесь! Что за абсурдные предположения! – я продолжила кипеть праведным гневом.

– Варвара Андреевна, вопросы здесь задаю я, а вы на них подробненько, подробненько отвечаете.

Следователь предупредил, что пока это не официальные показания, протокол он составит позже.

– Так в котором часу вы обнаружили тело?

– Я услышала, как подъехала Ульяна. Электронные часы у меня в гостиной перед глазами, а я все время на них поглядывала, потому что как раз ее ждала. Когда она подъехала, было ровно 19.19. Значит Ульяна ее «вычислила» предположительно в 19.20.

– ? – изумилась Ульяна.

Мне, с небольшими дополнениями, пришлось в очередной раз рассказать о том, как мы обнаружили труп.

Вы там что–нибудь трогали?

– Абсолютно ничего не трогали, – решительно ответила я. – А что с ней все–таки произошло?

В это время Поликарпа Матвеевича отозвал кинолог, что–то сообщил ему и вручил большой пакет. Добродушный пес опять устремился в направлении меня и Ульяны. Но именно я, вероятно, понравилась песику окончательно. Он довольно похрюкивая от переизбытка чувств и общения с матушкой природой просто припал к моим ногам, радостно виляя хвостом.

Капитан тоже вернулся к нам, ухмыльнулся, подкрутил усы, зачем–то, словно любимого рысака, похлопал себя по бокам и как шашкой в чувствах рубанул рукой воздух. Это мне совсем не понравилось. Таракан смотрел на меня просветленным взором. А мы с Ульяной с тревогой наблюдали за его перевоплощениями.

Все происходящее сейчас напомнило мне какой–то сложно закольцованный сюжет, в круг которого, как в водоворот, медленно и неумолимо втягивались наши персонажи. Капитан–таракан, как хамелеон, на наших глазах подвергся очередной трансформации и сейчас напоминал батюшку Будённого. За эти несколько секунд он, то ли раскрыл преступление, то ли вошел в главную роль. Артист–кавалерист! Благодать сияла в его взоре и слышна стала в разговоре:

– У потерпевшей наблюдается подтек в височной части головы и странгуляционная борозда под шарфом на шее. Так чем вы её тюкнули? –Таракан мягко смотрел на меня, как на грешницу, которой только еще предстояло раскаяться.

– В каждой женщине должна быть загадка! Подсказку и отгадку никто не обещал, – ригидность мышления капитана меня огорчала все больше и больше.

– Предположительно шарфом была задушена, – выступил вперед Иван. – Хотя удар в висок последствия может иметь серьезные, начиная от сотрясения мозга и заканчивая смертельным исходом. Височная область – самая уязвимая часть головы. Через этот участок проходит множество нервных окончаний. К тому же височная кость достаточно хрупкая и может сломаться при ударе. В височной области проходит височная артерия. Достаточно небольшого удара, чтобы образовался перелом костной пластины, а также разрыв артерии.