А за окном стремительно проносились линии электропередач и прекрасные лесные пейзажи. «Чем дальше в лес, тем злее дятлы», – мелькнула мысль и меня охватила непонятная тревога.

Седов. Несколькими месяцами ранее…

– Встречает нас утро понедельника язвительной улыбкой палача, – задумчиво произнес Седов, обводя присутствующих внимательным взглядом.

Сегодня наш начальник, старший следователь по особо важным делам – Седов Олег Петрович, был сосредоточен. Высокий, сухощавый, с отливающей сталью сединой на висках, он обладал двумя вещами сразу: внушительным опытом оперативной работы и развитой интуицией. Защищая своих подчиненных-олухов от синяков и ударов судьбы, он терпеливо учил нас профессиональному «уму-разуму» и той мудрости, которая не всегда приходит с годами. Глубокие морщины вокруг плотно сжатого рта и в уголках глаз, также свидетельствовали о непростой биографии начальника. Но, несмотря на суровый вид, шеф обычно производил приятное впечатление и легко мог расположить к себе и скептика, и циника.

Сейчас перед Седовым на столе возлежала новенькая белая папка с надписью «Дело». Майор, привлекая наше внимание к папке, побарабанил по ней кончиками пальцев. Закрыв накануне несколько сложных дел кряду, мы радостно и доверчиво смотрели то на своего патрона, то на папку.

– Сегодня на планерке у Тоцкого нам…, повторяю слова генерала дословно, нам – «передовикам по раскрытию особо тяжких», поручили дело о разбойных нападениях, совершенных с особой жестокостью.

Седов замолчал, а радостный блеск померк в наших глазах. Почти 100%-я раскрываемость в нашем отделе к концу квартала светила премиальными, как утреннее солнце, и вот – на тебе! Подсунул нам генерал черного кота в мешке в образе белой папки. А посему, плакала наша премия и обещанная благодарность за эффективную работу с занесением в личное дело. На выходных Глеб уже успел составить список крайне необходимых вещей, которые намеревался приобрести за полученный гонорар по итогам квартала.

– Я пока поверхностно ознакомился с материалами по трем нападениям, – продолжил Седов. – Их совершенно справедливо объединили в одно дело, которое и передали нам. Что-то подсказывает, что это не всё и, если копнуть глубже, обозначится серия.

Подозрительность шефа стала основной чертой его характера. Премия точно не светит. Мы удручённо переглянулись. Седов вновь задумался. Было очевидно, что начальник сейчас проводит синтез и анализ, встраивая в некую матрицу гипотезу преступления. Затаив дыхание, мы ожидали продолжения. Ели начальство глазами и включались в происходящее.

– Работать надо быстро и желательно на опережение, – прервал паузу Седов. – Почему? Думаю, пояснять нет необходимости.

Окрыленную радость грозило сменить полное уныние. Не хотелось снова работать в режиме нон-стопа, когда над головой ярко светит ласковое солнце, а по проспектам гуляют длинноногие красавицы в юбочках из плюша. Глеб Самойлов все чаще и чаще ловил себя на мысли о том, что поисками и загоном преступного элемента в расставленные сети, он в последние годы занимался гораздо чаще, чем общением с прекрасной и благоухающей «духами и туманами» половиной человечества.

– Товарищ майор, без Архивариуса сложно будет – «на опережение», – уже делился с шефом своими опасениями Глеб. – Как-то скоропалительно и не вовремя мы проводили на пенсию нашего майора.

Майор Архивченко в управлении слыл гением по работе с архивными материалами. Его даже Тоцкий называл Легендой. Со слов самого Архивариуса, он легко решал поисковые задачи с помощью так называемой архивной эвристики – научно обоснованных, планомерных поисков в архиве. Архиэвристикой, он владел в совершенстве. Но на прошлой неделе, торжественно и со всеми полагающимися почестями, майор Легенда был отправлен на заслуженный отдых. Понятно, что никто отзывать и призывать обратно Архивченко не станет, поэтому вопрос Глеба и был расценен присутствующими, как очередная попытка разжалобить начальника. Самойлов мгновенно осознал свой промах, всполошился и потупил взгляд. Седов насмешливо прищурил глаза, его брови многозначительно поползли вверх.

– Да уж, поступили безрассудно. Дело нелёгкое, пни корчевать. Надо соседей на помощь позвать! Так, Самойлов?

– Зачем соседей? Проку от них…Мы и сами справимся, – то ли спросил, то ли пообещал начальнику Глеб.

– Верно, старлей, обойдемся без соседей на первых порах. Ты возьмёшь на себя круг обязанностей майора Архивченко. Так сказать, расширишь сферу своей компетенции. А дополнит твою компетенцию юный стажер, которого я минут десять назад видел подпирающим генеральскую дверь. Надежда остаться в нашем управлении светилась в его газах. Тоцкий определил этот экспонат юракадемемии в наш отдел. Поэтому возьмешь стажера, так сказать, под свое крыло. Будет тебе пара.

Глеб смутился. Вот он точно пенёк-топорик! Капитан Гулякин призывно заулыбался на шутку начальника, но его призыв остальными не был поддержан. Олег Петрович встал, прошел по кабинету и остановился возле Самойлова.

– А теперь, продолжим. Утром 15 июля в ОВД по Северному району пришли супруги Рожковы с заявлением о пропаже их дочери. 18-летняя Светлана не ночевала дома, у знакомых не появлялась. Раньше дочь всегда предупреждала родителей о том, что задерживается. Кроме того, девушка всегда ночевала дома. На момент поисков её мобильный телефон был заблокирован. В отделении заявление брать не хотели, ссылались на сроки. Дежурный попытался успокоить родителей, посоветовал прийти с заявлением через день, если дочь не вернется домой. Однако родители чувствовали, что произошла трагедия и настаивали на масштабном поиске. Подключив связи, они смогли добиться возбуждения розыскного дела ранее установленного срока.

Следователь действовал оперативно. Проверил суточные сводки и данные по ДТП – девушка, схожая по описаниям с пропавшей не фигурировала. Звонки по всем больницам и моргам города тоже к результату не привели. Опрос предполагаемых свидетелей результатов не дал. Однако спустя несколько часов после начала поисков пришло известие о том, что некто Мельников Игнат, в кустарнике за детской площадкой, обнаружил девушку, не подающую признаков жизни. По указанному адресу тут же выехала следственно-оперативная группа.

Седов говорил негромко, подчеркивая слова широкими размашистыми жестами. Наконец он перестал ходить по кабинету и подошел к окну. Мы внимательно следили за перемещениями начальника.

– Прибывшие на место преступления сотрудники сразу же поняли, что девушка жива, – продолжил майор. – Вызвали бригаду скорой помощи. Блузка на девушке была разорвана, а на шее была затянута петля от ее же сумочки. В височной области у потерпевшей был зафиксирован кровоподтек от удара. Девушка не дошла до своего дома около полусотни метров. У Игната Мельникова также был заметен след от удара в висок.

Седов перестал вышагивать по кабинету и сделал паузу, давая нам возможность вникнуть в суть дела. Мы печально молчали.

– После допроса Мельникова, на которого пало подозрение, следователь пришёл к выводу, что парень вряд ли замешан в нападении на Рожкову. Накануне он возвращался домой с вечерней пробежки, когда услышал возню и стон в кустах. Мельников, тренер детской сборной по хоккею, оказался не из робкого десятка и поспешил на помощь.

Олег Петрович вновь замолчал. Повисла пауза. В льющемся через окно солнечном свете заплясали редкие пылинки, и возникло странное ощущение жары, несмотря на раннее утро и близкое приближение осени. Шеф продолжал молчать, что само по себе говорило о предстоящих испытаниях, выпавших на долю нашего отдела. Молчал и наш расплавленный летней жарой и не подготовленный к штурму мозг.

Варвара. Наши дни…

Я давно заметила, что с каким бы настроением не возвращалась в Жаворонки, по мере приближения к своему коттеджу всегда ощущала некий подъём и облегчение от возвращения домой.