Пока я размышляла, с какой стороны мне ее тащить, чтобы она ни за что не зацепилась, какая–то лихая сила оторвала мою подругу от изгороди, мгновенно перевернула в воздухе и водрузила на землю. От неожиданности я даже присела, голова сама собой ушла в плечи. Вот ёшкин кот, начинается!

Перед нами, почти загораживая своей фигурой свет угасающего дня, стоял незнакомый мужчина.

– Картина маслом, – изрёк он, глядя на окаменевшую Ульяну. – Илья–Муромец в чистом поле всматривается в даль, приложив ладонь ко лбу и щурясь на солнце.

Говорил незнакомец очень выразительно и громко, практически на всю округу. «Специально нас компрометирует перед бабкой», – догадалась я. – Вот, мол, лохушки–ворушки, лезут к тебе, старая. А ты и не слышишь!»

– Проезжавший мимо татарин заинтересовался: «Куда это ты Илюшенька всматриваешься?», – продолжил он. – «Да вот, ищу, батенька, где хорошо, где кормят вкусно», – дочитал он нам отрывок.

Да так складно дочитал, что мы уши развесили и рты пораскрывали.

Теперь незнакомец, копируя Ульяну, всматривался в бабкино поселение, прислонив ладони к глазам в форме бинокля. Затем он резко обернулся, провел кончиком языка по верхней губе и похлопал себя по животу. Перепуганное лицо Ули, с огромными глазами, повторив путь вращающегося колеса, зафиксировалось в одном выражении. Смысл монолога медленно доходил до нас. Что означало сие действие пришельца? Да, бывало и такое, что мужики облизывались. В переносном смысле. Да, бабы завидовали частенько. Но более дурацкой сцены в лесу себе представить было сложно.

Опомнившись наконец от своего кульбита и балансируя на одной ноге Ульяна выдавила из себя:

– Вы кто, татарин? И что себе позволяете?

– Я тот, кто всегда спешит на помощь!

– Татарин Чип или самаритянин Дейл? Мне только кажется или вас не звали? – голос у подруги прорезался вовремя.

– Меня не зовут, я прихожу сам.

Теперь мы хорошо рассмотрели незнакомца. Перед нами стоял очень симпатичный молодой мужчина с легкой небритостью и улыбкой самки крокодила. Мы встревожились по–настоящему. Вечер продолжал наступать, постепенно скрывая приятные черты шутника. Он прищурился и теперь просто поедал нас своими глазищами:

– Барышни, вы зачем лезли в чужое подворье?

Сладкие нотки в речи окультуренного дикаря меня не обманули:

– А кто вы такой, чтобы мы отчитывались перед вами? – подала я голос, но он предательски дрожал, то ли от наступившего мрака и присутствия чужака, то ли от полного осознания асоциальности нашего поступка.

– Я так сказать, добропорядочный гражданин, который проходил мимо и решил пресечь ваше идеальное преступление. Признайтесь, милые девушки, вы хотели убить процентщицу?

Его сладкий голос зазвучал зловеще или у меня разыгралось воображение? Добропорядочный гражданин подошел почти вплотную и нагло сканировал нас на месте. Повеяло холодом.

И озарение снизошло на нас – перед нами убийца, которого мы ищем! Кто же еще? Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо! Мало нам одного трупа под забором, так нет… Попёрлись в лес, на свою голову, нелюдя искать. Моё сердце начало биться сильнее, зубы отбивали чечётку. Тонкий силуэт Ульяны готов был раствориться в темноте.

Встающий молодой месяц обреченно завис над нашими головами. Тихо шумели деревья. Как будто прощаясь, кланялись вдоль дороги молодые осинки.

Градус наших переживаний резко зашкалил. Напряжение этих кошмарных суток привели к тому, что меня активно начала бить мелкая дрожь. Я почувствовала, как что–то оборвалось во мне. Ноги налились свинцом. Мысли метались, а тело одеревенело. Умирать в расцвете сил в наши планы не входило. Что может остановить красавца злодея если он одержим жаждой убивать? Эта мысль сейчас пульсировала в моей голове.

Вдруг в меня вцепилась Ульяна, и я очнулась. Мозг лихорадочно стал искать пути безопасного отступления. Что там психологи советуют? Не злить, не перечить и не грубить социально–неуравновешенному типу. Со всем соглашаться. Не паниковать. В глаза не смотреть!

Я уставилась куда–то в землю и промямлила:

– Да, мы хотели, но больше не хотим, – пытаясь придать своему голосу побольше мягких ноток, я, наконец–таки, согласилась с версией пришельца.

Ульяна в унисон кивала головой на мою абракадабру и тоже упорно избегала взглядом незнакомца. Нам не довелось увидеть, как брови красавчика поползли вверх от удивления. И тут Лосева повергла всех в очередной шок:

– Перехотели. Как яблоко кислотой рот ведет, так лихоманка мимо пройдёт. Отманиваю да на волю отпускаю, добра тебе желаю! – голосом, севшим от напряжения, выдала перл Лосева и страдальчески нахмурила носик. – От плохого – избавляюсь, от лихого – защищаюсь, – продолжила она и воинственно плюнула три раза через левое плечо.

Интересно, она это сейчас придумала или заранее подготовилась? Просто рвёт у Стефаны подмётки на ходу. Или темная аура этого места так на неё повлияла?

Прослушав Ульянин заговор, мужчина окончательно растерялся, но дорогу перегородил. Теперь он стоял перед нами широко расставив ноги и уперев руки в бока. Коня только под ним не хватало – вылитый Илюшенька–молодец с картины Васнецова «Три богатыря». Повисла пауза.

Всё, нас никто не спасет за этим пригорком. Даже пес заглох. Мы неотступно смотрели на остроносые туфли злодея. Кажется, не дешевые и, кажется, из крокодиловой кожи. Воцарилась звенящая тишина. Злыдень подошёл ещё ближе.

– Придется вам пройти со мной, – произнёс он голосом, не терпящим возражений.

– Куда?

– Здесь недалеко.

Он кивнул в сторону въезда в посёлок. Мы обомлели от испуга еще больше. Там же был и выезд! Точно, сопроводит нас, кулём, за поселок и схоронит тепленькими в ближайшем овраге. Может ещё и ветками закидает сверху? Следовать за ним мы не могли физически – ноги не слушались. Мы словно приросли к дороге. Продолжая буравить уже расфокусированным взглядом землю я увидела чуть в стороне увесистый камень. Эврика! Я стала медленно пятится к камню, упорно избегая взглядом незнакомца. Уля не отрывалась от меня ни на сантиметр. Как в синхронном танце, она повторяла мои замысловатые па.

Не успел злодей опомниться, как мы, словно два китайских болванчика неуклюже засеменили назад и в сторону. Злодей с видимым интересом наблюдал за нашими телодвижениями. Громкий хохот взорвал тишину. Мужчина смеялся искренне и от души.

– Девушки, зачем вам булыжник?

Он резко наклонился и извлек с придорожной травы увесистую палку и камень, покрупнее нашего. Как он их разглядел в темноте? Еще один, с хорошим зрением. Может это племянник Стефаны? Вон какой гладкий да широкоплечий детина в соснах да на травах вырос! Но как говорится, от яблони – яблочки, а от сосны – шишки.

– Держите! Вам – скипетр, а вам – держава!

Он с удовольствием протягивал нам с Улей спасительный арсенал. Мы застыли на месте. До камня осталось пару шагов. Злодея продолжала сотрясать мелкая дрожь от еле сдерживаемого смеха. Брать арсенал расхотелось. Мы что–то промычали поочерёдно в ответ на его великодушное предложение.

– Берите, берите! – повторил незнакомец. – И прошу извинить меня за то, что испугал вас. Я принял вас за грабителей.

Радости на его открытом лице не было предела. Мужчина перестал тыкать нам скипетр с державой и продолжил извиняться. А мы, принимая извинения, продолжали пятится назад от альтернативно–одаренного красавчика и все больше чувствовали себя полными клушами с дурными наклонностями и пытались сообразить, как бы нам «выйти сухими из воды» и побыстрее покинуть это место.

– Вы тут проживаете? – спросила я, намереваясь начать светскую беседу.

– Да нет, за порядком слежу.

– А–а–а. Понятно.

Что мне было понятно, даже я понять не могла. Незнакомец наконец–таки перестал преграждать нам путь. От наших персон его отвлек звук мобильного телефона.

– Огреть этой палкой его все–же хочется, – авторитетно заявила Ульяна, когда мужчина отошел от нас на безопасное расстояние. – До сих пор руки чешутся.