Когда пиршество закончилось, вокруг костров начали́сь танцы, к которым мои подчинённые с огромным удовольствием присоединились.

А ко мне и Аббасу подошёл наш переводчик и сказал, что вождь ждёт нас «в своей инипи».

…

Я, Аббас, вождь и переводчик сидели в одних набедренных повязках в этой инипи.

До этого мы долго разговаривали о каких-то бесполезных вещах вроде погоды, охоты в горах, сборе урожая и тому подобном. На протяжении всей беседы в вигвам заходили девушки и заносили фрукты, вино, а после принесли разожжённые угли и разложили их на каменном основании в центре вигвама. Затем прямо на угли положили широкий плоский камень с выемкой посередине.

В следующий миг, когда вождь и переводчик начали раздеваться, я напрягся. Мой извращённый мозг не рисовал никаких картин, которые бы меня устраивали в подобной ситуации. Однако, они надели набедренные повязки и дали мне и Аббасу такие же.

Когда вождь увидел, что мы не понимаем, чего от нас хотят, то даже не стал обращаться к переводчику. Он просто сел возле раскалённого на углях камня и полил его водой, в результате чего всю палатку заволокло густым горячим паром.

«Ё-моё, да это же сауна!»

Мы разделись, аккуратно сложив у стенки нашу одежду и снаряжение, и присоединились к вождю.

Было очень приятно париться, потягивая вино, куря трубку и ни о чём не разговаривая.

Минут через двадцать наших посиделок шум за пределами вигвама прекратился. Я решил, что все пошли спать.

В тот же момент в сауну вождя зашла девушка и протянула ему и переводчику какие-то тряпки. Лицо девушки ниже глаз было обвязано мокрым платком.

Пока вождь и переводчик разворачивали поданные им тряпки, в сауну зашёл молодой мужчина, лицо которого также было замотано банданой. Парень занёс один из тех больших горшков, которые мужчины носили перед банкетом.

Вождь и переводчик развернули тряпки и завязали их вокруг своих лиц так же, как и вошедшие парень с девушкой.

Ситуация казалась странной, но я уже насмотрелся много странных традиций у этих аборигенов, поэтому ожидал, что за ритуал они покажут нам дальше.

Вошедший парень развязал принесённый кувшин. Когда он снял закрывающую горлышко шкуру, оттуда выпрыгнула гигантская жаба, весом, наверное, килограмма два.

Как только земноводное выпрыгнуло из кувшина, Аббас, не издав ни звука, упал лицом на пол. Я сразу понял, что что-то не так, поэтому резким прыжком рванул к месту, где были сложены мои вещи, и схватил клинки.

И вот я с клинками наготове, стоял напротив индейцев, а они смотрели на меня шокированными глазами.

Индейцы смотрели на меня шокированными глазами.

Дожидаться, пока чингачгуки придут в себя и предпримут какие-либо действия, я не стал.

Мгновенным рывком двинулся в их сторону, вогнав кинжалы в сердца парню и девушке, которые принесли жабу и тряпки.

Пока молодые ребята смотрели, как из груди фонтаном бьёт кровь, медленно опускаясь на пол, я сильным пинком в лицо лишил сознания вождя, сломав ему скулу судя по раздавшемуся звуку.

Приставив клинок к горлу переводчика, схватил его за шею так, чтобы мужик не мог отстраниться от меня.

- Почему вы на нас напали? – придвинул голову индейца к себе, чтобы он смотрел мне прямо в глаза.

- По… почему ты не уснул? – ответил вопросом на вопрос переводчик, всё так же непонимающе глядя на меня.

«Хм? Уснул? В этом вам просто не повезло со мной, ребятки».

- Спрошу ещё раз, почему вы на нас напали? – для большей убедительности прижал клинок посильней, вследствие чего по горлу индейца потекла струйка крови, а сам переводчик тяжело сглотнул.

- Вы пытаетесь осквернить гробницу великого Кнаха и получить его знания. Мы, стражи гробницы, не позволим этого! – индеец говорил уверенно и гордо, вот только в его взгляде, в отличие от его слов, уверенности не было. Он опасливо косился глазами на рукоять клинка, который врезался в его горло.

- Что с людьми, о которых я спрашивал?

- Они принесены в жертву духу Кнаха!

- Вы их всех убили?! – зло прошипел я индейцу.

Последние слова переводчика меня разозлили и удивили. Разозлили, потому что если все они мертвы, то моя миссия провалена, и чёрт знает, чего ждать в таком случае. А удивили, так как я до сих пор не получил сообщение от Системы о том, что провалил миссию.

- Они пришли только два дня назад, наверное, дух Кнаха ещё не успел забрать их жизни. – индеец говорил всё более неуверенно. Возможно, потому как решил, что дух Кнаха перебьётся и без жертвы, а может быть из-за лезвия клинка, всё глубже впивающегося в его горло.

- Что значит, два дня назад? Они должны были быть здесь несколько недель назад. Да и вы сказали, что они были уже давно. Ты говоришь о другой группе?

- К гробнице Великого Кнаха приходили два месяца назад, но там были только двадцать мужчин, там не было женщин. После этого приходили два дня назад. Люди, про которых ты спрашивал, пришли именно два дня назад. Именно среди них было шестеро мужчин и четыре женщины. – уже молящим голосом отвечал индеец.

«Странно… Состав группы соответствует, но почему они так долго добирались до этого места? Неважно».

- Где их искать?

- В горе прямо напротив обелиска вход в гробницу. Они там!

Дальше допрашивать смысла не было, по крайней мере, пока. Поэтому я решил кое-что проверить. Я сорвал с переводчика платок, который закрывал его рот и нос.

Он удивлённо вздохнул, после чего не прошло и секунды, как глаза мужика закрылись, и он упал на пол.

Я перевёл взгляд на жабу, всё ещё прыгающую по вигваму.

«Выходит, из-за этой земноводной твари он уснул?»

Затем я снял платок с вождя, чтобы тот не пришёл в себя и не начал верещать, после чего подошёл к Аббасу и обвязал вокруг его лица платок, сорванный с переводчика. Похлопал бородача по щекам, отчего тот медленно открыл глаза.

- Что случилось? – затормо́женным голосом спросил Аббас, зевая и потягиваясь.

- Говори тише! – прошептал ему, приложив указательный палец к губам – Индейцы нас обманули и хотели убить.

Аббас медленно принял сидячее положение, окончательно приходя в себя и сонным взглядом осматривая палатку. Потом взгляд моего подопечного остановился на прыгающей жабе. Он некоторое время пялился на зелёную бородавчатую гадость, после чего повернулся ко мне и сказал:

- Кажется, я знаю, что произошло.

- И что же?

- Эта порода плотоядных лягушек выделяет токсин своей кожей. И он лишает людей сознания. Достаточно вдохнуть испарения слизи, которой покрыта кожа этой лягушки, и ты упадёшь без чувств. Очень редкие создания, которых сложно разводить.

- Ясно.

- А почему я сейчас в сознании? – удивился Аббас.

- Ну, эти уроды обвязывали лицо платками, пропитанными чем-то. Видимо, это какой-то антидот, или блокиратор токсина, или нечто подобное… я не знаю.

Аббас потрогал платок у себя на лице, после чего кивнул.

- Приходи в себя! – сказал бородачу, подкравшись к выходу из палатки и лишь чуть-чуть отодвинув плотную занавеску, заменяющую тут дверь.

Через небольшой зазор я начал разглядывать, что творилось в поселении.

Перед моими глазами, а вернее, глазом, открывалась следующая картина: кругом прыгали эти огромные лягушки, у всех, попавшихся моему взору индейцев, вокруг лиц были обвязаны платки, а члены банды валялись на земле.

В настоящее время индейцы подходили к моим бойцам, брали их за руки и ноги и оттаскивали в сторону, складывая штабелями.

- Аббас, – тихо обратился я к этому странному типу, уже пришедшему в себя и тихонько подошедшему к выходу – план такой: выбираемся наружу, срываем с индейцев платки и обвязываем эти платки на лица нашим людям. Каждому пришедшему в себя объясняем этот план.

- Понял.

- У тебя есть что-то вроде незаметного передвижения в способностях или навыках? – спросил я Аббаса, в принципе и так зная ответ.