— руководящий и командный состав органов полиции, «народной стражи», «народной милиции», Русской освободительной армии, национальных легионов и других подобных организаций;
— рядовые полицейские и рядовые участники перечисленных организаций, принимавших участие в карательных экспедициях или про являвшие активность при исполнении обязанностей;
— бывшие военнослужащие Красной армии, добровольно перешедшие на сторону противника;
— бургомистры, крупные фашистские чиновники, сотрудники геста по и других немецких карательных и разведывательных органов;
— сельские старосты, являвшиеся активными пособниками фашистских оккупантов.
Большинству репатриантов, проходивших фильтрацию, было объявлено, что они заслуживают самого сурового наказания, но в связи с победой над Германией Советское правительство проявило к ним снисхождение, освободив от уголовной ответственности за измену Родине, и ограничилось отправкой на спецпоселение сроком на шесть лет. В 1952 году большинство из них было освобождено, причём в их анкетах не значилось никакой судимости, а время работы было зачтено в трудовой стаж[72].
Как известно, с началом войны была усилена не только изоляция заключённых, но и задержано освобождение ряда категорий из них. 22 июня 1941 года народным комиссарам внутренних дел республик, начальникам УИНКВД краёв и областей, начальникам лагерей и прокурорам была дана телеграфом директива № 221 за подписью Л.П. Берии и прокурора СССР В.М. Бочкова следующего содержания:
«1. Прекратить освобождение из лагерей, тюрем и колоний контрреволюционеров, бандитов и других опасных преступников. 2. Поляков, немцев, иноподданных и контингент, перечисленный в п. 1, сосредоточить в усиленно охраняемых зонах. Максимально законвоировать заключённых. 3. Охрану лагерей, колоний и тюрем перевести на военное положение».
Было приостановлено освобождение заключённых, осуждённых за измену Родине, шпионаж, террор, диверсию, бандитизм, троцкистов и правых.
Впоследствии эта директива была дополнена, и до окончания войны задержаны: иноподданные воюющих с СССР держав и все подданные этих стран, независимо от состава преступления; члены антисоветских политпартий и участники буржуазно-националистических контрреволюционных организаций, граждане СССР национальностей, воюющих с СССР стран, а также Литвы, Латвии, Эстонии; выходцы из Бессарабии (до установления там советской власти), осуждённые за контрреволюционные преступления.
В докладе начальника ГУЛАГа В.Г. Наседкина Л.П. Берии о работе Главного управления исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД за годы Великой Отечественной войны от 17 августа 1944 года указано, что всего заключённых, отбывших сроки наказания и подпадающих под действие данной директивы, в лагерях и колониях до конца войны задержано 17 тысяч человек.
В дальнейшем, также совместно с Прокуратурой СССР, из числа указанных выше лиц были выделены некоторые категории заключённых, которых разрешалось освобождать, но с запрещением им выезда с территории лагеря, где они использовались на работах уже на правах вольного найма (директива № 185 от 29 мая 1942 года).
В соответствии с указанными выше мероприятиями по состоянию на 10 марта 1945 года всего задержано освобождение 22 388 человек. Освобождено, но оставлено для работы в лагерях 15 521 человек.
После окончания войны 28 июня 1945 года руководители органов НКВД-НКГБ, НКЮ и Прокуратуры СССР подготовили и направили на имя Л.П. Берии проект совместного приказа «Об отмене специальных мероприятий НКВД, НКГБ, НКЮ и Прокуратуры СССР на период войны и о порядке применения амнистии к некоторым категориям преступников». В приказе предусматривалось реализовать комплекс мероприятий, дающих представление об общем числе задержанных до окончания войны.
Предстояло освободить из тюрем, исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД 21156 человек, в том числе:
— осуждённых за участие в правотроцкистских, меньшевистских, эсеровских и других антисоветских организациях — 9014 человек.
— за бандитизм, разбой, и умышленные убийства — 4199 человек;
— за шпионаж — 2972 человека;
— за террор — 1707 человек;
— за диверсии — 334 человека;
— за измену Родине — 136 человек.
То, что они подпадали под амнистию, вовсе ещё не означало их без условное освобождение. Предусматривалось, в частности, задерживать освобождение тех категорий заключённых, в отношении которых имеются материалы об их антисоветской деятельности за время нахождения в заключении. Предусматривалось создать специальные комиссии НКВД-НКГБ и прокуратуры для рассмотрения материалов и решения вопросов об их аресте и новом привлечении к ответственности или освобождении.
Без всяких условий подлежали освобождению 816 человек, осуждённых на срок до окончания войны за сдачу в плен войскам Финляндии в советско-финскую войну 1939–1940 гг.
На дату составления документа в лагерях и колониях работали 71511 человек, освобождённые в годы войны, но до окончания войны оставленные по месту отбывания наказания на положении вольнонаёмных до окончания войны.
Осуждённые, не имевшие гражданства СССР (3813 человек), по освобождении подлежали расселению в отдалённых местностях под надзор органов НКВД-НКГБ, а немцы, итальянцы, финны, румыны и венгры, имевшие советское гражданство (1500 человек), подлежали передаче в рабочие колонны.
По решению судебных органов и Особого совещания НКВД СССР в ссылке и в качестве высланных числилось 1798. Из этого числа безусловному освобождению по амнистии подлежали те, у кого срок исчислялся тремя годами. Ссыльным и высланным на срок свыше трёх лет срок наказания сокращался наполовину.
Освобождались с правом свободного проживания на территории страны, кроме режимных местностей, высланные на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года «О военном положении», а также высланные органами НКВД-НКГБ в административном порядке до и в период войны, за исключением лиц, высланных из Прибалтики, Украины и Белоруссии, Молдавской ССР и Дальнего Востока. Из этой категории граждан от высылки освобождались 9118 человек, и продолжали оставаться на положении административно-высланных 18433 человека.
Выселение с территории Западной Украины проводилось и в 1947 году. В частности, Совет Министров УССР и ЦК КП(б)У 26 октября 1947 года приняли постановление за № ПБ-148/14э «О проведении операции по изъятию семей участников оуновского подполья и его банд в западных областях Украинской ССР»[73].
Запиской по ВЧ Министерство торговли Союза ССР телеграфным распоряжением № 11-225 от 11 октября 1947 года дало указание облторготделам и дорожным ресторанам обеспечить горячим питанием в пути следования переселенцев из западных районов УССР на следующих железнодорожных станциях (перечислены 34 станции).
Кроме того, на станциях Омск, Новосибирск, Улан-Удэ должна быть произведена выдача по одному сухому пайку на человека по тем же нормам для всех проходящих эшелонов, а на станции Петропавловск для следующих в Караганду и на станции Новосибирск для следующих в Усяты — по два пайка.
В норму горячего питания входило: 500 г хлеба, 40 г крупы, 60 г мяса-рыбы, по 10 г сахара и жиров.
На расходы начальникам эшелонов выдавались денежные средства из расчёта 6 рублей в сутки на человека.
Распоряжением предусматривалось установление круглосуточного дежурства офицеров на станциях приготовления горячей пищи с задачей проверки своевременного выполнения заказов.
Всего было намечено к переселению в восточные районы СССР 25 тысяч семей, или 75 тысяч человек, для чего требовалось 48–50 эшелонов из расчёта в одном эшелоне 550 семей — 1700–2000 человек. Всего было отправлено 26612 семей, 76586 человек, из них 18866 мужчин, 35 140 женщин, 22 065 детей.
По завершении операции Министр внутренних дел Украины Т.А. Строкач доложил секретарю ЦК Компартии(б) Украины Л.М. Кагановичу и председателю Совета министров УССР Н.С. Хрущёву, что при проведении операции органами МВД УССР была организована охрана оставленного после выселения имущества. Для этого было привлечено 2337 человек офицерского, 1738 рядового состава и 2820 человек из бригад охраны общественного порядка[74].
