— Теперь нет и моего отца, Флеминг.

— А почему ты на меня-то так смотришь? — прервал я тишину, заглядывая Рейн в глаза. Судя по её взгляду, она хотела меня испечь в газовой духовке, находившейся от меня по левую руку.

Нет, мой мозг меня уже совсем не слушался. Центры, отвечавшие за обоняние, с хрустом разлетелись на куски — я в прямом смысле ощущал в воздухе напряжение, чёрный страх, серое смятение.

— Ты уверена, что твой отец не задержался на работе? Или отправился к родственникам? — я поспешил дополнить свой вопрос, заметив, как тонкая ладонь Рейн сжалась в кулак, а между бровями пролегла опасная морщина. Вестер и Клео сохраняли молчание, не вступая в наш конфликт.

— Что?.. — на самом выдохе, прямо так, как делают это раздражённые поступком ребёнка родители, спросила Рейн. От неё веяло разрядами тока. — Телефон отключён, родственников у нас здесь нет. Он всегда носит с собой зарядник, никогда не выключает телефон. Даже ночью. А на рабочем месте его не дождались.

Минутная пауза повисла между нами невидимым проводом, натянутым до той степени, что он в мгновение мог лопнуть.

— Тебе это о чём это говорит, Флеминг? — секунды до взрыва казались мне абсолютно нормальными. Я искал в словах Рейн хоть какой-то ответ, чтобы точно сказать, где мог находиться её отец. Ткнуть пальцем в карту, отметив точку. — Хоть о чём-нибудь? О капельке? Ты умеешь… слушать? — в тот момент Рейн неспешно поднялась с места, по-прежнему сжимая руки в кулаки. Грудь её вздымалась заметнее, морщина стала отчётливее. Стивенс даже ноздри раздувала.

— Рейн? — послышался голосок Клео. Как призрак, она протянула к подруге руку, но та с силой оттолкнула её ладонь.

Грубо. Совсем не вовремя кто-то отправил мне сообщение, оповестив меня об этом вибрацией в кармане. Достав телефон, я не успел взглянуть, кто и зачем сейчас лез ко мне с вопросами. Я так и убрал телефон на кухонный столик, в мгновение позабыв.

Ураган надвигался на меня. А мне от этого становилось скорее странно, чем страшно. Неужели я должен был чего-то бояться?

Рейн заговорила, и её интонация забилась раненой птицей. Мне даже почудилось, что глаза её под светом лампочки заблестели.

— Ты хоть когда-то умеешь слушать? Семью, друзей, кого угодно? Мир не крутится только вокруг твоего желания найти свою принцессу!

— Рейн! Рейн! Рейн! — вскочил Вестер, тоже протянув руки к Стивенс, но уже с напором, чтобы обхватить её за плечи и потянуть к себе. Он возвышался над ней на добрые полголовы, и, в отличие от Клео, у него хватило бы силы даже в том случае, если бы Рейн решила воспротивиться. Как она и сделала.

Вскрик. Истеричный, острый, как только что заточенное лезвие.

— Идиот! Эгоист! Придурок! Научись обращать внимание на мир! В мире не только ты! — Рейн вырывалась и в последнее мгновение сумела оттолкнуть Вестера в грудь, а я не успел опомниться — в меня тоже врезались обе её ладони, в самое солнечное сплетение. Произошло это очень быстро. Рейн явно не была великим боксёром, но я тоже вскрикнул, угодив затылком в шкаф.

— Кретин!

— Рейн, милая, успокойся, — запричитала Клео, выглядывая из-за плеча Вестера.

— Нет! — она всплеснула руками, зажмурившись. А потом посмотрела на меня, задержав взгляд. Молча, как из-за завесы. Её рот раскрылся — видно, в попытках что-то сказать. Она поморгала ещё пару раз — устало. И затем покачнулась на пятках в мою сторону и устремилась вниз. Кто-то снова вскрикнул. Но было уже неважно — тело Рейн оказалось в моих руках.

— Чёрт, — выдохнул Вестер. Я видел, что произошло, но в моих мыслях ещё какое-то время складывалась картина. Секунды бездействия, растянувшиеся густой массой. И вот выстрел за выстрелом последовали указания:

— На кровать её!

Я бросился к комнате Вестера вместе с Рейн. Мне хотелось надеяться, что мне не казалось, и её дыхание в действительности щекотало мне шею. Втроём, мы уложили Рейн именно так, как посоветовала нам Сири.

— Что, воду? Кто-нибудь, принесите.

«Живи, живи, живи». Я врачом не был, но чтобы просто так падали в обморок — вряд ли это могло быть хорошим знаком. Пока я нёс Рейн к кровати, мне всё-таки казалось, что её дыхание до меня доходило, хотя лицо Стивенс было так близко, что её нос почти утыкался мне в шею. И при этом я не понимал, жива она была или нет. Чёрт возьми, что я…

Общими усилиями мы сбрызнули на лицо Рейн воды, Вестер притащил из далёких кухонных шкафчиков нашатырный спирт. Клео для полноты картины потрясла подругу за плечи, крепко вцепившись за блузку. Я стоял и наблюдал, не выпуская из рук уже опустевший стакан. Готовясь в любой момент бежать на кухню вновь, я чувствовал, как ноги мои чуть подрагивали. Так бывает прямо перед стартом на соревнованиях по бегу, когда ждёшь сигнала, когда всё твоё внимание заключено на свистке или взмахе флажком. Все чувства напрягаются, постараешься — даже будто время замедлишь. В такие моменты не понаслышке узнаёшь, что такое эти доли секунды, от которых иной раз зависит исход всего.

Но вот вдох-другой, и из горла Рейн вырвался кашель. Голова её взметнулась вверх, а по телу прошли короткие судороги. Клео, отпрянувшая от подруги, очень слышно выдохнула, и краем глаза я заметил, как она улыбнулась. Я шумно выдохнул себе под нос и проморгался, как следует, чтобы сбросить последние остатки напряжения. Не за Рейн, конечно, а за судьбу, которую мне уже уготовал её внезапный обморок. «Умерла в руках сверстника, который не сумел вернуть её к жизни» — чего ещё не хватает для прессы маленького города?

— Я хочу… — вскоре начала Рейн, и мы так же синхронно уставились на неё. Моя голова даже закружилась, — домой, ребят, — на выдохе слетело с её губ. У неё был потухший взгляд, как после длительного лечения особенно тяжёлой простуды. Голос её хранил в себе нотки хрипа, а грудь еле вздымалась, чтобы захватить воздух. Рукой Рейн схватилась за край одеяла, на котором лежала, и так не отпускала на всём протяжении пресловутого разговора.

На лбу у Стивенс выступил пот или… хотя да, это была вода, которую мы щедро плеснули ей в лицо. Но и веснушки Рейн словно посветлели, если я мог в этом до конца убедиться с того расстояния, на котором находился. Вестер, в отличие от меня, был ближе к Рейн, но от этого его интонация не показалась мне уверенной:

— Эм… Ты хочешь, чтобы мы отвезли тебя в больницу?

— Что?! — голова Рейн взлетела вверх повторно, как будто в шее у неё находилась пружина. Стивенс уперлась на ладони и расширила глаза.

— Нет, так нет, — подлетела к подруге Клео, обдав меня потоком ветра. Она погладила её по волосам, и я был уверен, что она в этот момент улыбалась. Мне был виден только затылок Клео и всё тот же загнанный взгляд Рейн. Льды растаяли, обнажив холодное море, которое было беззащитно перед людьми. Разольют нефть, и все существа в пучинах погибнут.

Я не двигался.

— Нет… мне нельзя в больницу. Я буду ждать отца, пойду домой и… — Рейн, не возвращаясь в прежнее положение, медленно опустила ноги на пол, игнорируя трое лиц, уставившиеся на её. — Дома буду ждать его… Нечего мне делать в больнице.

Рейн, верно, сходила с ума. Успела умереть и воскреснуть, можно было так и сказать, но при этом, пошатнувшись, поднялась. И в эту же секунду обрушилась обратно, не сдержав равновесия.

— Рейн! — поразил комнату ещё один вскрик. Моя рука застыла вытянутой. Не успела схватить Стивенс. Среагировав, я дёрнулся обратно.

Рейн по-прежнему еле двигалась и дышала, приоткрыв рот, лениво передвигая глаза по комнате. Она сглотнула и, мне показалось, приподняла в удивлении левую бровь, посмотрев на меня. В ответ я посмотрел на Вестера, который обернулся на меня, усмехнулся и продолжил. К счастью, не эту тишину, а тот разговор, что успел оборваться.

— Значит, мы отведём тебя домой.

— Именно, — вторила Клео тёплым голосом, теперь уже взяв Рейн за руку и крепко сжав. Я никогда раньше не падал в обморок, если не считать липовый, когда в младшей школе на уроке мне хотелось, чтобы Сьюзи Хеленвуд посмотрела на меня, а не на свой дурацкий цветочный дневник. Класс утих, и, приоткрыв один глаз, я видел, как Сью побелела, отложила дневник и выпучила глаза. Наконец-то! А затем подбежала учительница, заслонив мне весь обзор, начала кричать о том, что надо отнести меня к доктору и дать лекарство.