— Да, хорошо, что она убежала, а дальше мы поможем. Прорвемся, не переживай. Я тебя люблю. Других женщин для меня просто нет, — Михаэль чуть наклоняется и касается сухими губами моих губ. — Я так боюсь тебя потерять.

— Не потеряешь, — шепчу я и глажу его щеку. Отросшая щетина приятно колет пальцы. — Всегда рядом буду. Только скажи, что пойдешь за мной?

— Только если это будет возможно. Элен, я найду тебя. Ты найдешь меня. Я верю, что сможешь понять, как меня забрать, если вдруг мне придется остаться. Обещай, что попытаешься жить дальше, вдруг наше расставание затянется на года. Обещай, — он опускает голову и прижимает мою ладонь к своей щеке. — Ты ведь понимаешь, что мы не можем бегать бесконечно. Контора найдет тебя. Это вопрос времени. Тем более, нельзя было Олега отпускать, глупо-глупо мы поступили, оставив козырную карту Виктору.

— Не смогу, — шепчу я и опускаю голову. — Как жить, покуда не знаешь, все ли у тебя в порядке?

Михаэль приподнимает мой подбородок пальцами, и в его глазах блестят слезы.

— Просто пообещай. У меня душа не на месте. Прошу тебя.

Закрываю глаза и перехватываю его руку:

— Обещаю…

Шепчу, а голос словно не мой. И сердце словно начинили битым стеклом: темно-синим, от бутылки «Страшной сказки».

И мне становится легче. Тиски отпускают грудь, и сердце усмиряет бег. Так правильно. Так нужно. Я смогу отпустить ее, лишь бы она жила.

Целую Элен в закрытые веки, считаю губами густые ресницы. Моя. Верная и надежная. Сильная женщина. И пусть предчувствие давно исполосовало душу невидимыми лезвиями, я счастлив, что сейчас она рядом.

Изучаю ее лицо, будто вижу впервые. Пальцами, губами, кожей. Дышу. Она — мой воздух.

— Мы будем счастливы, — добавляет она шепотом, не открывая глаз: — Обещаю тебе.

Евжин с Алессой возвращаются через несколько минут. Мы с Элен сидим у окна, обнявшись. Рыжик улыбается счастливо. Не то радуется, что мы помирились, не то, что-то другое случилось.

— А куда мы едем? — неожиданно спрашивает Элен и открывает один глаз.

— Познакомимся с еще одним сказочником, — серьезно отвечаю и сдерживаю улыбку, предсказывая ее вопрос.

— Еще одним? — шепчет Элен. — Но Зарина же сказала, что он один…

— Этот особенный. Он пишет сказки и перемещает людей в книги.

— А причем тут книги? — удивляется Элен.

Алесса сидит напротив и смотрит на нас, ничего не понимая. Хотя, может, так даже лучше.

— Я образно. Он просто писатель, — подмигиваю и отстраняюсь. — Ну, Рыжик, что вы нам принесли? Я голодный, как волк.

Евжин выкладывает на стол металлические формочки с запеченной рыбой. На сочных кусочках золотится сырная корочка. Рядом пускают дым ломти аппетитной запеченной картошки.

— Мы с Алессой не будем вам мешать. Прогуляемся в вагон-сад.

— Конечно, — я улыбаюсь. Смышленый мальчик, как же я к нему привязан. — Только не шалите там.

Рыжик смеется и протягивает ладонь девушке, а она, краснея, хватается за его пальцы.

Когда они уходят, я запускаю на боковой стене механизм, и он, складываясь конструктором, закрывает нас с Элен от всего мира плотной завесой.

На еду Элен не смотрит. Лишь снова опускает голову мне на плечо и закрывает глаза. Устала. А сколько нам еще предстоит преодолеть!

— Знаешь, что я хотел сделать в архиве? — коварно усмехаюсь и ныряю под ворот ее блузки.

— Что-о-о? — мурлычет она сонно, подается навстречу и гладит мое колено.

— Выгнать Борика и Рыжика из архива и… съесть тебя! — кусаю ее за плечо через ткань.

Элен дарит мне поцелуй: сладкий и страстный, и внутри распускается огненный цветок. Чистое пламя бежит по венам, пробуждая зверя и делая меня безумцем. Едва держусь. Мы должны поесть и сил набраться.

Я ее кормлю. Вытаскиваю косточки из рыбы, кладу кусочки на язык и целую вдогонку. Мне нравится, как Элен ест, могу наблюдать часами. Признаю: быть рядом с той, что верит мне и отдается целиком, самое лучшее в мире счастье.

Мы засыпаем на тесной полке. Я прижимаю девушку к себе и долго успокаиваю разгулявшиеся гормоны. Хочу ее, но знаю, что сейчас не время и не место. Элен тихо сопит, уткнувшись в мою ладонь. Держит крепко, будто боится, что я исчезну в Ином измерении, растворюсь, как иллюзия.

И наша идиллия заканчивается на знакомом вытянутом перроне. Я знаю, что нас встретят. Чувствую. У деда свои связи, свои поисковики, и прятаться в его городе бессмысленно. Да, он тоже конторщик, но давно не связан с Виктором, хотя сложно сказать, что могло случиться за время, пока я отсутствовал.

Он встречает нас лично. Двое охранников плетутся позади, как раздвоенный хвост змеи.

— Михаэль! Родной, ты вернулся! — его ладони взлетают вверх, а затем опускаются на мои щеки. — Какой же ты стал! Мужественный! И весь светишься! Неужто влюбился?

— Я тоже рад тебя видеть, — отвечаю и снимаю с себя руки родственника, стараясь не показывать напряжение.

Евжин с Аллесой топчутся в стороне. Кажется, они друг друга нашли. Малец крепко держит девушку за руку, а я рад, что она бросила попытки мне навязаться. Подозреваю, что они не стали нас тревожить и тоже спали на одной полке, что невероятно сближает. Особенно, когда кровь молодая и горячая. Мне радостно за парня, за моего почти сына. Хоть путь у девушки и не простой, она хороший человек. Да и опыт юному Рыжику не помешает.

Элен рядом. Она впивается холодными пальчиками в мою руку, когда сталкивается со взглядом деда. Я сжимаю ладонь, чтобы ее успокоить.

— Она красавица, — после изучающе-острого осмотра говорит «дорогой» родственник. Мне хочется скривиться, но я лишь слегка поджимаю губы. — Ну, что ж мы? Не стойте. Поехали домой!

— Это и есть писатель? — спрашивает Элен шепотом. — Хороший, видимо. Популярный. Наверное, Букеровскую премию получил, раз его двое охраняют и ни на шаг от него не отходят.

— Нет, это мой дед, — отвечаю пренебрежительно, показывая, что не сильно рад видеть родственника.

— Это так здорово, когда дедушки и бабушки живы, — отвечает Элен. — Мои умерли, когда я была маленькой.

— Здорово, — эхом отвечаю и сверлю деда злобным взглядом. Он знает почему и коротко кивает, соглашаясь хранить молчание.

— Но почему же ты не рад?

— Да он просто растерялся! — вступает дед. — Поехали, не будем мерзнуть.

У вокзальной площади нас ждет роскошная повозка на паровом ходу, похожая по форме на тыкву. Стараюсь сдерживаться, но все же цокаю языком: дед-то к нашему приезду основательно подготовился. Ляпнет еще что-нибудь при Элен — объясняй ей после, что к чему.

Но он на удивление молчит, только стреляет хитрым прищуром в Элен да чешет свою аккуратную бородку. Белый совсем стал, как его шуба. И задумал что-то, я уверен.

— Мы ненадолго, — говорю ему.

Элен, Евжин и Алесса заходят в повозку первыми. А меня дед задерживает у входа и шепчет в самое ухо:

— Где раммону-то откопал? Непроста она у тебя, непроста…

— Молчал бы, — огрызаюсь.

Дед хитро поджимает губы и подмигивает мне. Старый, давно за восемьдесят ему, а головой работает получше меня. Лишь подталкивает меня в спину, приглашая занять свое место.

В дороге дед рассказывает о городе и так красноречиво поглядывает на мою женщину, что мне хочется провалиться сквозь землю. На въезде в частный поселок он вдруг спрашивает:

— Давно решили пожениться? Я уж думал, что и помру без правнуков.

— Мы недавно знакомы, — начинает Элен робко. Замечаю, что она поджимает пальцы, пряча ногти.

— Да разве время помеха для любви? — лукавит дед. — Как и расстояние, правда, раммона?

— Мы из одного города, — говорит Элен в ответ и вздрагивает, пугаясь своих слов.

— Да ла-а-адно?! — хлопает наигранно дед в ладоши. — А кто тебе статус передал, дорогая? Наверняка я твоего отца знать должен, раз он таким высокопоставленным был.

— Я не знаю, — говорит Элен. — Он просто появился, и все.