Пока ничего не предвещает опасности. В коридорах завода тихо и спокойно: лишь откуда-то доносится мерное гудение механизмов. Мужчина ходит вдоль холла, нарезая круги. Ждет, видимо, когда явится Вольпий.

Двое рабочих перетаскивают телеги из одного помещения в другое, а из-за боковой двери слышится мерное шипение, будто там орудуют гигантским паровым утюгом.

На стене еле заметно шевелятся шестеренки, я показываю это Михаэлю. Он оттягивает меня назад и напрягается.

Входные двери пропускают двоих женщин в пышных юбках. Они проходят мимо нас и исчезают в коридорах. Когда их голоса затихают, дверь снова распахивается, и я узнаю Виктора.

Дергаю Михаэля за рукав и оттесняю в темный закоулок. Тот непонимающе смотрит на меня исподлобья.

— Виктор, — шепчу я, указывая на дверь. — Там.

— Волчья пакость, — яростно шепчет Михаэль и выглядывает аккуратно из-за угла. — Он со свитой. Мы в ловушке.

Шестеренки на стене оживают, и панель отодвигается. Мы ныряем внутрь, в широкий, подсвеченный красными светильниками, коридор. Бежим, не оглядываясь.

— Вот она! — влетает в спину резкий возглас.

Столбенею от одного лишь голоса. Не узнать его невозможно. Этим же голосом разговаривает мой отчим, и он самый омерзительный во Вселенной.

Михаэль тянет меня за руку, и я с трудом отрываю онемевшие ноги от пола. Бегу за ним, задыхаясь. Мир перед глазами дробится и переворачивается. Я должна найти какой-то предмет, чтобы бросить иллюзию на преследователей, но меня смущает то, что придется подбираться слишком близко. У нас нет ни секунды, чтобы медлить. У нас больше… нет ничего…

— Быстрее! — кричит Михаэль и заталкивает меня в комнату. — Уходи, Элен. Я отвлеку их и задержу. Беги! Слышишь?!

— Я никуда без тебя не пойду! — визжу я и крепче вцепляюсь в его рукав.

— Ты должна, — он целует, скользнув по губам, и толкает меня вперед. Тяжелая дверь захлопывается перед носом, разбивая нас.

— Михаэль! — я воплю, как умалишенная, и кидаюсь на металлическую преграду. Ломлюсь так, что тело отзывается протяжной болью. — Михаэль, хватит делать глупости!

— Уходи! — рычит он за дверью. Я слышу грохот и возню, пытаюсь повернуть ручку, но она не поддается. Меня кто-то оттягивает назад, когда в воздухе свистит то ли выстрел, то ли сильный щелчок.

— Скорей, Элен, — тот самый мужичок подмигивает механическим глазом и показывает на спиральную лестницу. — Туда!

— Откуда мне знать, что ты не из Конторы? — хмурюсь я и топаю ногой.

Дверь распахивается. Раскрасневшийся Михаэль бежит к нам и машет рукой.

— Элен, что ты медлишь?! Уходи!

Я упираюсь и мотаю головой. Хватаю за руку Михаэля и только тогда даю ногам свободу.

Мужичок ловко запрыгивает на платформу. Дожидается, пока мы присоединимся к нему, после чего механизм лестницы со свистом уносит нас вверх, затягивая в темный вертикальный желоб.

Этажи мелькают перед глазами, улетая вниз, а я едва удерживаю равновесие. Крепко держусь за Михаэля. Незнакомец напротив мигает механическим глазом, и у меня мурашки бегут по телу. Отчего-то его взор кажется знакомым.

— Кто вы? — произношу вслух, а у самой сердце заходится.

— Я, кажется, знаю, — вдруг выступает Михаэль и прячет меня за собой. — Кто-то, кто отлично умеет маскироваться. Правда, Вольпий?

Мужчина ничего не говорит, лишь поправляет шляпу. А когда Михаэль отворачивается, подмигивает мне механическим глазом. Меня начинает трясти, будто в лихорадке.

Лифт застывает, но вокруг остаются глухие стены. Пол кружится по оси, из-за чего я наваливаюсь на Михаэля.

Мужичок дергает монокль, проворачивает оправу и внезапно рассыпается в воздухе на сегменты. Белые хлопья кружатся перед глазами и расступаются вместе со стеной, выпуская нас в широкий и светлый холл.

Мы несемся вдаль, и ветер свистит у нас в ушах. Мимо одинаковых дверей с чудными замками, панорамных окон и механизмов. Воздух вокруг трещит и скрипит, а мне все мерещатся чужие шаги.

Следующий коридор заканчивается тупиком. Мы бежим назад, но путь преграждает пластина, выстрелившая из пола. Едва не разрезает нас надвое.

— Заманил нас Вольпий, — шипит Михаэль, как разъяренный кот.

Перегородка растет ввысь, замуровывая нас меж двух стен. Паника в груди нарастает и душит, и я не знаю, куда деться от внезапного сумасшествия и клаустрофобии. Это гораздо страшнее, чем темный подвал! Кричу и, вцепляясь в пальто Михаэля, давлю внутри нарастающую панику… Но ничего не помогает.

— Элен! — шепчет в губы Михаэль и прерывает мой крик поцелуем. — Я с тобой. Не бойся.

— Мы умрем здесь вместе? — выдыхаю я ему в губы.

— Это будет самая желанная смерть, — говорит он уверенно и прижимает к своей груди. — Но мне кажется…

Он разворачивает меня, и я вижу, как стена позади нас — та, что казалась тупиковой — разъезжается пополам.

— Скорей! — Михаэль ведет меня в еще одну комнату и оглядывается по сторонам.

Здесь стены пусты: ни одного окошка. Лишь из-под потолка льется мутный, как молоко, свет, да в центре высится какой-то постамент.

— Что это? — спрашиваю у Михаэля, замечая, как сильно покрылся его лоб испариной.

— Боюсь представить.

Беспомощно смотрю на него и едва держусь.

— Тупик, — слышится голос Виктора из-за стены, что секундами ранее выросла перед нами. — Где же эта поганка?

Михаэль уводит меня в сторону и прикрывает ладонью рот. Шепчет еле слышно:

— Я думал, он отстанет после хука в нос… Элен, ты можешь отсюда уйти в свой мир, тебе нужно только понять, как это сделать. Может, там есть ответ? — он показывает на постамент.

На дрожащих ногах подхожу к выступу и кладу на него обе руки. В тот же миг верхняя часть откидывается, показывая маленькую кубическую коробочку из мореного дерева. Машинально поднимаю ее. Под нею оказывается гладкая поверхность с выгравированным изображением луны.

Позади, за тонкой преградой стены, гремят шаги и хлопают двери. И кажется, что голос Виктора отдаляется.

— Элен, — яростно шепчет Михаэль. — Нужно уходить! Они вернутся. Виктор не отступит.

— Куда? — я оглядываюсь и ничего не вижу, кроме бесконечной белизны. Но, на всякий случай, прихватываю коробочку.

Михаэль обходит комнату, прощупывая стену ладонями.

— Комната с секретом. Должен быть ключ или механизм.

Я склоняюсь над постаментом с луной. И стоит лишь водрузить на него ладони, как комната стремительно идет вниз, подобно огромному лифту.

Стена распахивается прямо на улицу. Лапчатый снег застилает глаза и покрывает голову белой шапкой. Мы бежим с Михаэлем и не оборачиваемся. Кажется, мы смогли оторваться от преследователей, но, когда вылетаем к дирижаблю, замечаем двоих в сером из свиты Виктора.

Мало что понимая, хватаю пригоршню снега и швыряю в серых:

— Сказочница увидела вас и побежала в здание!

Они вздрагивают и разворачиваются. Бегут кто куда. Будто сбитые с толку.

— У нас мало времени, — шепчу я и выталкиваю Михаэля на протоптанную тропку. Мы несемся вдоль бетонного забора, как два прогульщика, и стена снега постепенно отрезает нас от зловещего здания. Под пальто я прячу странную коробочку, что нашла на постаменте. Зачем взяла ее — понятия не имею, будто приказал кто…

Хвост дирижабля виляет перед глазами, кажется, руку протяни — достанешь, но бежать приходиться еще. Будто с каждым нашим шагом он становится все дальше.

Запыхавшись, выскакиваем на платформу, и нас уносит в небеса. Шестеренки шуршат под ногами, а я падаю на грудь Михаэля и улыбаюсь от счастья. Мы смогли.

Нас заволакивает снежное марево: густое и непроглядное, и глаза уже не различают темных фигур, что суетятся внизу. Я все крепче обнимаю Михаэля и смотрю в его глаза:

— Они ведь не сдадутся просто так. Что будем делать?

— Нужно больше информации, — Михаэль поджимает губы. — Я знаю о Сказочниках только из мифов, что расплодили сплетники. Вольпий не помог, придется самим искать, но, боюсь, это рискованно. Теперь нас Контора будет преследовать везде, и хорошо, если мой дом еще не в осаде. Нужно вернуться, отдохнуть, заправить дирижабль и лететь в архив. Я не знаю, где можно больше узнать о твоем даре. Есть еще один человек, но это совсем крайний случай.