Наконец Нагхан-лазутчик вернулся в Хикландун.
Вместе с ним в нашу роскошную камеру явились царица Лила, Орпус и Хуан. Как всегда, их сопровождала группа мрачных копьеносцев из личной охраны царицы, вооруженных до зубов. Нам явно давали понять, что не потерпят никаких глупостей. К моему великому удивлению, вслед за ними привели Тельду, одетую в прежнее коричневое платье с короткой юбкой. Как и в последний раз, её руки были связаны за спиной золотым шнуром. Наша дама вся раскраснелась, выпятила грудь и держала голову надменно и прямо. Она презрительно огляделась кругом — и тут увидела нас с Сегом. Все её самообладание рухнуло в один момент. И мы, хоть и всего на миг, увидели одинокую испуганную девушку, какой она была на самом деле. Затем Тельда быстро взяла себя в руки и вновь приняла тот высокомерный патрицианский вид, который оставался для неё единственной защитой от безумия.
— Говори, Нагхан, — приказала Лила.
Лазутчик не оробел. Он с любопытством посмотрел меня. На нем была очень простая одежда почти без вышивки. Но немногие на Крегене решились бы посмотреть на меня таким взглядом, каким смерили меня бесцветные глаза этого невысокого малого.
Он открыл рот и начал было докладывать:
— Теперь мне точно известно, что принцесса Делия Вэллийская…
Но тут Лила коротким жестом остановила его.
Она повернулась ко мне. После той драматической встречи в её личных покоях, где мы пили вино и она лежала у моих ног, вся усыпанная мерцающими самоцветами, мы ни разу не оставались наедине. Я догадывался, что она чувствует себя неуверенно и боится говорить со мной без присутствия придворных, полководцев и телохранителей. Только так она могла держать себя в железной узде своего обычного поведения.
— Разреши ему говорить, Лила, — попросил я.
— Сначала я хочу поговорить с тобой, Дрей Прескот.
— Тогда покороче.
— Я желаю, чтобы ты выступил вместе с моей армией против Умгара Стро. — произнесла царица. — Ты будешь возглавлять её, вдохновлять её. С тобой во главе моя армия атакует и победит.
— Это достаточно просто — и может хватить для мести. Но смогу ли я найти в Черсонане, Лила, нечто большее чем возможность отомстить?
Она нахмурилась. Треугольный клин рыжих волос, казалось, сползал ей на глаза, когда она сводила брови и это придавало её лицу какой-то мрачный, почти дьявольский вид. По странной прихоти — возможно, случайно — Лила оделась сегодня во все зеленое. И хотя этот цвет нисколько не походил ни на зеленые цвета Магдага, ни на зеленые цвета Эстеркари, тем не менее он вызывал у меня странные чувства. На ней была простая изумрудная туника, и короткая юбка поверх кожаных ноговиц. Тонкую талию царицы стягивал золотой пояс — и только этот штрих подчеркивал её женственность. Но расшитые наряды и драгоценности были забыты, и только на ножнах и рукояти её меча, висевшего на поясе, сверкали самоцветы. В левой руке царица держала хлыст. Все время, пока мы говорили, часть моего внимания как-то сама собой сосредотачивалась на этом хлысте.
— Я хочу, чтобы ты дал мне слово и поклялся священным именем Хло-Хли — или любой языческой богини, которой ты поклоняешься, что не покинешь моей армии, пока не приведешь её к победе.
— А что если одержит верх орда Умгара Стро?
— В таком случае этот вопрос уже ни для кого не будет иметь значения.
— На войне ничего нельзя знать наверняка.
Вся её поза говорила о неуверенности. Но это не мешало ей заниматься со мной словесным фехтованием. Она по-прежнему оставалась царицей.
— Дай мне слово…
— Я сделаю все возможное для твоей армии. Я поведу её против Умгара Стро, потому что, волей случая, это совпадает с моими желаниями, Лила. Большего не сможет сделать даже твоя Хло-Хли. А теперь дозволь Нагхану говорить.
Ее маленький рот сжался, а кончик хлыста непроизвольно поднялся. Но она достаточно спокойно повернулась к Нагхану и приказала ему докладывать.
— Теперь я почти наверняка знаю, что пленницу, на чьи розыски я потратил немало времени, зовут не Делия Вэллийская…
Я застыл столбом. И не мог ни говорить, ни двигаться. Я просто смотрел горящими глазами на этого спокойного деловитого человека по прозвищу Нагхан-шпион. И он, этот мрачный смелый человек, поймал мой взгляд и сглотнул.
— Как и сказал сан Юон, — продолжал он, — в Пликле перебили всех пленных, кроме него. Но я побывал в Черсонане. Там действительно есть пленница. Может быть, это принцесса Делия Вэллийская, а может быть, и нет. Я выяснил только то, что держат её все время в темнице и никуда не выводят. Мне не представилось возможности поговорить с ней, но у неё есть служанки и рабыни. Ходят слухи, что Умгар Стро сейчас слишком поглощен своими захватническими планами. А вот когда он выиграет битву, то соблаговолит испытать на ней свой пыл.
— Судя по тому, что я слышала об этом презренном Умгаре Стро, это вполне в его характере, — фыркнула Лила. — Ему по вкусу покорные женщины, одурманенные страстью, жаждущие ласк. Он не станет терять времени, борясь за женщину — он требует, чтобы они отдавались ему с радостью, пусть даже и притворной.
— Я знаком с подобными недочеловеками, — бросил не глядя на меня Сег.
— И что же, мужчина, берущий девушку силой, чем-то лучше подобного недочеловека? — выпалила Тельда, прежде чем кто-то успел её остановить.
Орпус огладил бороду. Что бы он ни сказал, этот жест неизменно придавал его словам вес.
— Отнюдь. И в том, и в другом случае мы видим пример страсти низменной и противозаконной. Но… скажем так: женщину нельзя изнасиловать, если она сама того не желает.
Тельда, явно шокированная, ахнула, а Лила задумчиво улыбнулась. Я вспомнил слухи о её отвергнутых любовниках, выкинутом за ненадобностью отработанном материале Царицы Боли.
— Когда мы выступаем? — спросил я.
— С рассветом, — Орпус кивнул. Вид у него был весьма довольный. — На мой взгляд, план кампании превосходен. Ты поедешь во главе войска, Дрей Прескот. Полководцы царицы спланировали все очень тщательно…
— А как же Делия? — прервал речь Орпуса, весь пылая от негодования, Сег Сегуторио.
Нагхан не ответил. Лила поигрывала хлыстом, но тоже молчала.
— Возможно, та женщина и есть Делия, — продолжал Сег, — мы не знаем…
— Мы с Сегом поедем впереди всех, — перебил я его. — И будем сражаться. Если армия Хикландуна сможет следовать за мной — прекрасно. Но думаю я прорвусь к Умгару Стро — или же меня изрубят на куски.
Орпус живо закивал.
— Превосходно. Для наших планов как раз и требуется такая сокрушительная атака, которая превратит черсонанских крамфов в грязь у нас под ногами. Это ведь всего лишь харфнары…
— Да, харфнары, — перебил его ровным голосом Хуан. — Но сражаются они очень даже неплохо. А Умгар Стро со своими улларами вымуштровал и укрепил их. Может, они и полулюди, но драться будут ещё как.
Орпус разразился раскатистым басовитым смехом.
— На этот раз, когда на нас налетят уллары, в наших рядах не будет изменников. Мы научились защищаться от импитеров и корхов. Когда проклятые харфнары увидят, что их новые союзники бегут, окровавленные и растерзанные, то будут сражаться отнюдь не так, как дрались в прошлом.
В словах Орпуса явственно звучало эхо многовекового соперничества между Хикландуном и Черсонаном. Взаимная ненависть и вражда много лет тлели подспудно, никогда не угасая и время от времени вспыхивая пламенем военных столкновений. Теперь в этом раскладе появился новый фактор в лице улларов. В том, что сказал Орпус, был смысл — смысл и смертельная опасность, которой не видели эти лахвийцы.
И таким вот образом на рассвете наша гордая армия, полная энтузиазма, выступила в поход. Царица Лила ехала во главе войска вместе со мной и Сегом, поверх вчерашней зеленой туники на ней сверкал позолотой роскошный панцирь. За нами верхом на нактриксах рысил полк кавалерии Хуана. Эта тяжелая конница в доспехах, с длинными пиками и захватывающим дух великолепием блистающих вышивкой шелковых знамен, ехала надменно, уверенная в собственной мощи.
