— Нет! — закричал я, подняв длинный меч. — Нет! Только не сейчас! Не сейчас… я не вернусь на Землю! Звездные Владыки! Если вы слышите меня Саванты — дайте мне остаться в этом мире! Я не вернусь на Землю!

Я думал о моей Делии из Дельфонда, Делии Синегорской. Нет, я не дам снова перебросить меня через межзвездную бездну, и вновь унести прочь от нее! Я не мог этого допустить.

Я боролся. Не знаю, ни как, ни почему, ни что произошло, но голубизна нарастала, а я сопротивлялся ей. Каким-то образом я подвел Звездных Владык. Я сделал что-то противоречащее тому чего они там ни пытались достичь. Я хвастался, что буду служить им, но так, как сам захочу — и вот расплата.

— Дайте мне остаться на Крегене! — проревел я в безразличное небо, с которого лили свой смешанный свет солнца Скорпиона. Теперь я едва сознавал бушующий вокруг меня бой. Люди гибли, отлетали отсеченные головы и конечности, стрелы пронзали кольчуги, реками лилась кровь.

Я зашатался. Голубизна объяла меня, и я плыл в ней. Я мертвой хваткой вцепился в рукоять меча и почувствовал, как падаю, как покидает меня пыл и восторг, а я все падаю и падаю…

— Я не вернусь на Землю!

Теперь все наполнял ревущий и кружащийся голубой водоворот, роящийся, казалось и у меня в голове, наполняя глаза и уши, кувыркая меня в голубом ничто…

— Я останусь на Крегене под солнцами Скорпиона! Останусь!

Я, Дрей Прескот с Земли, прокричал это.

— Я останусь на Крегене! Я останусь на Крегене!

Хотя эта книга представляет собой третий том хроники, излагающей странную и завораживающую историю Дрея Прескота, благодаря работе издателя каждый том этой хроники можно читать как отдельное и самостоятельное произведение.

Готовя к публикации первые два тома[55] повести о приключениях этого замечательного человека на планете Креген под солнцами Скорпиона в четырех сотнях световых лет от нас, я совершенно не представлял себе, как их примут читатели. Рассказ Прескота покамест попал к нам в виде кассет записанных им на магнитофон Дэна Фрезера. Этот человек встретил Прескота в охваченном голодом и эпидемиями районе Западной Африки, а мне выпала честь отредактировать эти «Кассеты из Африки». Я сдержал обещание, данное Фрезером Дрею Прескоту, и уже писал о глубоком впечатлении, которое произвел на меня спокойный уверенный голос Прескота. Порой он начинал говорить быстрее, воспламененный картинами воспоминаний, которые вставали перед его взором. И тогда его воодушевление передавалось и мне — словно я сам оказывался в водовороте этих головокружительных приключений.

От читателей пришло на удивление много хвалебных отзывов и у меня не нашлось ни малейшей возможности адекватно ответить на их письма. Мы искренне считаем, что за таким ответом нужно обращаться к самому Дрею Прескоту. Ценность этого рассказа о жизни на Крегене поистине безгранична и утрата нескольких кассет с частью повествования — поистине трагическая потеря. В ответ на мои настойчивые расспросы мой друг Джеффри Дин, которому Дэн Фрезер доверил кассеты из Африки и от которого я получил их в Вашингтоне, сообщил мне печальную и потрясшую меня новость.

Дрей Прескот неожиданно объявился в охваченном голодом районе Западной Африки, где ему оказал помощь молодой местный сотрудник Дэн Фрезер, а Прескот, в свою очередь, помог ему справиться с положением. И теперь, сообщил мне Джеффри, Дэна Фрезера не стало. Он погиб — нелепой, жестокой, бессмысленной смертью в случайной автокатастрофе.

Со смертью Дэна Фрезера мы утратили нашу единственную прямую связь с Прескотом, поскольку только Фрезеру доводилось когда-либо видеть этого человека собственными глазами. Дэн описывал его как человека ростом выше среднего, шатена с прямыми волосами и карими глазами. Его глаза светились острым умом. Странная повелительность в его взгляде удивительным образом сочеталась с суровой честностью, присущей этому человеку. А при виде его широченных плеч у Дэна глаза на лоб полезли. И теперь с гибелью Фрезера местонахождение недостающих кассет, возможно, так и останется неизвестным.

Однако мы должны быть благодарны и за то, что у нас имеется. Редактируя расшифрованный материал, я постарался делать как можно меньше исправлений и купюр, но кое о чем все же следует упомянуть. В первую очередь, это произношение слова «Креген». Прескот произносит «р» раскатисто и делает резкое ударение на первое «е» — Креген, с твердым «г». Несмотря на свое долгое пребывание на Крегене, он зачастую употребляет выражения характерные для любого землянина и которые не могли появиться на этой планете. Например, он говорит «солнечный свет», когда имеет в виду «свет солнц», поскольку Креген вращается вокруг двойной звезды Антареса. Однако слова «солнечный свет» куда легче сходят с его языка.

Совершенно очевидно, что поскольку Дрей Прескот записал эти кассеты ещё в 70-е годы, то теперь мог бы сообщить куда больше сведений о Крегене чем в том объеме в каком владел ими во времена о которых рассказывает. За это время мог измениться характер всей планеты и складывается сильнейшее впечатление, что если именно такое и произошло, то сам Прескот наверняка сыграл немалую роль в этих переменах. Но те давно минувшие дни, наполненные бурными приключениями, ярко запечатлелись в памяти Прескота. Также ярко и отчетливо предстают они теперь и перед нами, когда он бесхитростно повествует о них с теми же чувствами какие испытывал переживая те события. Но тем не менее мы должны помнить при чтении, что в этом повествовании есть два уровня. Я обратился за советом к одному маститому автору с большим опытом писательской работы, который оказал мне неоценимую помощь; мудрые советы этого доброго друга получат в один прекрасный день заслуженное признание. Мы с ним пришли к единому мнению. Как нам кажется, некоторые сцены и впечатления помнятся Дрею Прескоту живее — так, словно он говоря в микрофон, заново переживает эти события.

Дрей Прескот представляет собой загадочную фигуру. Он родился в 1775 году, но благодаря погружению в Бассейн Крещения на реке Зелф обрел гарантированную возможность прожить тысячу лет, также как и его возлюбленная, Делия Синегорская. Именно из-за того, что он помог ей приобщиться к бессмертию, Саванты впервые изгнали его обратно на Землю. Мне представляется очевидным, что Прескот долго и усиленно размышлял над тем чего же именно будет означать для него тысячелетняя жизнь, но в конце концов он свыкся с этой мыслью и принял свою судьбу. Спустя некоторое время Звездные Владыки — о которых он часто упоминает, но не сообщает ничего конкретного — вернули его на Креген в качестве своего рода межзвездного аварийного монтера. В тоже время Дрей Прескот находит себе место в крегенском обществе. Он поднимается до положения зоркандера среди кланнеров Фельшраунга в Сегестесе, а затем становится князем анклава Стромбор в городе Зеникке. На этом этапе, Звездные Владыки, очевидно, не найдя ему дальнейшего применения, снова вернули его на Землю.

Прошло некоторое время, прежде чем Дрея Прескота опять вызвали на Креген под Антаресом. На этот раз он оказался на континенте Турисмонд, в тысячах миль от Сегестеса, — и по горло в проблемах. Он стал свидетелем бесчинств магнатов Магдага, попал в рабство и сумел освободиться, стал корсаром и капитаном свифтера (крегенской галеры) на внутреннем море, в Оке Мира. Здесь мы утратили некоторые части его повести, из-за прискорбной пропажи тех недостающих кассет. Однако мы узнаем, что его приняли в таинственный и воинственный рыцарский орден крозаров Зы, и он пуром Дреем. Вернувшись в Магдаг, он организовал и возглавил восстание рабов. Оно было на гребне успеха, который однако сделался проблематичным ввиду вмешательства Звездных Владык.