— Измерения, видимо, имеют тенденцию группироваться, ну, как виноградины в вине. Мы знаем очень много миров из нашей собственной группы, однако, все, что вы упоминали, совершенно новые для меня. Старая идея использовать страницы книги в качестве иллюстрации Теории Измерений становится неактуальной. Мы нашли множество человеческих существ — людей, как я и вы, Дж. Т., — разбросанных по всем мирам. Но есть и… другие.
— Да, — с содроганием кивнул Уилки. — Теперь это можно сказать наверняка.
— Мой отряд попал в засаду этих… этих Тоб'клайков… этих ужасных существ.
Уилки положил руку ей на плечо. Ее запястья были в бандаже и ноги тоже — и, к его сильному удивлению, тоже было и с Уилки. Городские жители не привыкли бродить босиком по камням.
— Их торговля так же ужасна, как они сами. Никто не может вынести их внешнего вида, хотя мы в Лионе привыкли ко всяким. Но Тоб'клайки… Ну, я полагаю, единственный способ описать их — сказать, что они Работорговцы измерений.
— Очаровательно, — сказал Дж. Т. Уилки, чувствуя себя совершенно счастливым в ее присутствии. Теперь все Тоб'клайки измерений не разъединили бы его с этой девушкой.
— Мы уверены, что за этими Работорговцами должны стоять другие, более разумные, инструктирующие и управляющие ими. — Она натянула простыню на плечи. Несмотря на вентиляцию, в маленькой каюте было тепло. — Но сейчас важны не они. Что… как мы вернемся домой?
— С помощью Джангли.
Она взяла его забинтованную руку.
— Да. Он хороший. У нас есть собственные хорошо развитые Проводники. Я… Боюсь, что я имею лишь скрытые способности. И таких у нас много.
— Я должен выполнить кое-какую работу для моей Графини, — с неожиданной твердостью сказал Уилки. — После этого я думаю вернуться назад. Но вы… Вас наверняка будут искать? Она покачала головой, сомнения затуманили ее лицо. От ее отчаяния у Уилки больно сжалось в груди. Черт побери, никогда прежде он не чувствовал такое к девушкам! В дверь просунулась голова Чернока.
— Как себя чувствуете?
— Неплохо… Скажите, Чернок, не можете ли вы поторопить своих парней достать ленту переводчика для Шарон? Страшно неудобно беседовать, постоянно передавая ее друг другу.
— Я установлю двусторонний переводчик, как только будет возможно. — Чернок выглядел совершенно иным человеком, даже уши его стали другими, когда Уилки заметил, что исчезли наконечники на них.
— Да, — кивнул Чернок, заметив его взгляд. — Захватчики Графини были рекрутированы из бригады наконечникоухих. Мы совершено нормальные, просто позже решили носить их как часть формы. Что весьма неудобно.
— Я бы хотел поговорить, — сказал Уилки, думая о доме.
— Достаточно ли хорошо чувствует себя Шарон, чтобы выйти на палубу?
Одетая в белую кофточку и синюю юбку, обутая в бесформенные войлочные тапки, девушка поднялась по трапу. Чернок, Джангли и Уилки в тесной, взятой взаймы одежде, стояли рядом с ней у перил.
Над ними было лишь белое небо, начинающее голубеть в отдалении. Под ними расстилались зеленые поля с растущими злаками. Работающие там люди глядели вверх и махали руками. Дуросторум явно был прекрасным миром.
Ветерок трепал их волосы и обдувал лица, не мешая беседе, но придавая ей пикантности. Все здесь казалось привольнее, чем жизнь в Ируниуме.
— Да, Дж. Т., это мое родное измерение. — Чернок с жадностью изголодавшегося упивался раскинувшимся видом. Излишки цепочки, тянущейся от Джангли, он обернул вокруг левой руки.
— Но я должен вернуться к Графине. Я принадлежу ей… Она обладает странными силами, но хватит об этом. Я собираюсь здесь наслаждаться, ни о чем не беспокоясь.
— Даже о проклятых Вратах? — спросил Уилки.
Джангли что-то невнятно пробормотал.
С внезапным чувством, словно пузырьки шампанского проникли через нос к нему в мозг, Уилки сказал:
— Что ты сказал, старина? — не понял Уилки.
— Я говорю, — повторил Джангли, — что здесь есть статические Врата. Проводник может свободно пройти от одних Врат до других…
— Хвала богам! — прервал его Чернок. — Глядите!
— … а Врата Жизни Порвонов отнимают энергию, которой достаточно, чтобы осветить целую деревню, — упрямо закончил Джангли.
Все поглядели туда, куда указывал Чернок. Поднимаясь из зеленых полей, впереди росла высокая столовая гора с отвесными стенами и плоской вершиной около мили в поперечнике и в тысячу футов высотой. Пятнышки летающих кораблей двигались туда и обратно на своей пятисотфутовой высоте, на полпути к ее вершине.
Красочный, сверкающий огнями и отражениями, на вершине этого массивного бастиона сиял город.
— Холд Дуросторума, — улыбнулся Чернок. — И — к счастью для меня — Холд, с каким мой народ живет теперь в дружбе. Теперь мы можем поговорить о делах.
Корабль летел по воздуху, браво развевались его флаги.
Экипаж столпился на палубе посмотреть на приближающийся Холд.
— Только запомните, — предупредил Чернок, — люди Дуросторума не знают измерений. Торговцы из параллельных миров приходят и уходят без предательства. Помните, Дж. Т., как мы ждали корабли, когда вели вас в Ируниум?
— Да. Но, конечно, не весь Дуросторум такой?
— Конечно, нет! — хмыкнул Чернок. — У нас есть огромные моря и тропические леса, полярные шапки и горные цепи. но во всех зонах у нас терпимый климат и существуют такие массивы, где можно строить и развивать защищенные Холды, и у нас не такое уж большое население. — Что-то промелькнуло в его глазах, когда он погрузился в воспоминания. — Мы не первая разумная раса, живущая на Дуросторуме. Мы уроженцы этого мира, но те, кто был перед нами, строили города и коммуникационные сети, а затем уничтожили себя. Единственное, что осталось от них — источники силы для кораблей…
— А-а! — сказал понимающий Уилки.
Сердцем каждого корабля является энергетическая коробка — маленькая, компактная, способная поднять почти любой груз на высоту пятисот футов и нести его в любую сторону со скоростью до двадцати миль в час — естественно, в вашей системе измерений. Как она работает, кончится ли когда-нибудь энергия — никто не знает. Мы нашли эти энергетические коробки в городах древних цивилизаций. Они самый драгоценный товар Дуросторума — помимо храбрости его жителей. И разумеется, их постоянно ищут и жаждут обладать ими любой ценой.
— Вы имеете в виду, что их нельзя купить, но можно найти или отнять у кого-нибудь в бою?
— Да.
— Но это же может привести к состоянию непрекращающейся войны…
— К несчастью, в прошлом так и было. Наша письменная история простирается на пятнадцать сотен лет. Но теперь мы пытаемся с помощью союзов и совещаний искоренить эти древние варварские способы. Корабль пролетел мимо другого, улетающего из Холда. На том тоже развевались флаги. Уилки увидел ряды баллист, выглядывающих из окрашенных в красное люков проходящего корабля.
— Не забудьте, — повторил Чернок. — Не проболтайтесь об измерениях. Вы знаете, что будет, если вы начнете рассказывать о таком месте, как ваша Земля.
— Да, — сказал мудрый Уилки. — У вас не хватит коек в сумасшедших домах.
— Я буду занять организацией доставки нас в Холд Грайнор, где, как я ожидаю, мы найдем разгневанную Графиню. Она наверняка прошла через правильные Врата. Держите. — Он снял свой переводчик и протянул его Шарон. Они могли по-прежнему понимать его. — Можете носить, пока я не вернусь. Дома он мне не нужен.
— Аминь, — сказала Шарон с нежной улыбкой. — У нас есть целлюлозные переводчики, гораздо более эффективные, чем эти их драгоценных кристаллов. — Она недовольно поморщилась. — Я потеряла свой, когда попалась к Тоб'клайкам.
— Ты еще достанешь такие для нас, Шарон, — вежливо ответил Уилки.
— Согласна, — кивнула она со странной формальностью. — Мы продадим вам переводчики. Позднее мы можем договориться, чем вы будете платить.
— Что? — с беспокойством сказал Уилки.
— Не забудьте, Дж. Т., мы торгуем с измерениями.
— Как Алтинум?
— Нет, — помотал заостренной головой Джангли. — Товары Алтинума приходят через посредников. Алтинум скорее похож на развитую копию вашей Земли, Дж. Т. Они не знают об измерениях, и мы не хотим, чтобы они узнали. Предположите, что ваши многомиллионные толпы на Земле узнают о Дуросторуме или Ируниуме, или о других богатых измерениях, чье население измеряется в тысячах? Разве вы не смели бы местных жителей одним напором?
