— Вот конкретно сейчас нет, а две секунды назад очень даже да. — Он подплыл ближе и устроился рядом, обхватывая меня рукой и притягивая к себе. — Ты привыкнешь. Я примерно представлял чего стоит ждать, но для тебя это все ново, непонятно. Но обещаю — ты поймешь и начнешь наслаждаться этим.

— Чем этим?

— Связью, конечно! Только представь, не нужно будет гадать, что испытывает твоя пара, пытаться понять, где допустил промах и оступился. При этом имея возможность показать ей свои истинные чувства, будь то вина, любовь, забота или беспокойство. Даже сейчас я чувствую, что тебе страшно, но стоило мне обнять тебя, как переживание отступило.

Я прислушалась к себе и не смогла, не согласится с мужчиной, признавая, что стоило ему сократить расстояние между нами, страх отступил, и я невольно расслабилась.

— Тактеперь всегда будет?

— Даже больше. Вечность. — Довольно заметил он, и откинул голову назад, позволив теплому ароматному пару пробраться в легкие с глубоким вдохом, поднявшим крепкую грудь. — Знаешь, я волнуюсь как мальчишка.

— Мм?

Мужчина улыбнулся, не поднимая глаз, и маленький огонек искренности вспыхнул как мотылек в груди, заставляя меня с удивлением понять, что это чувство принадлежит ни мне.

— Я никогда до этого не проводил столько времени с одной женщиной. — Несколько грубовато ответил он, и обида вновь волной хлестанула по щекам. — Все это казалось мне пустым и бессмысленным до встречи с тобой. Я бы вечность провел вот так, обнимая тебя.

Облегчение, не званное, оно заполнило душу и наг улыбнулся.

— Я знаю, что ты чувствуешь. — Хитро шепнул он, зарываясь в увлажнившиеся волосы носом. — Я даже слышу, как смущенно бьется твое сердечко. Неужто и вправду влюбилась?

Желание стукнуть его прямо под ребра повеселило мужчину и он, заваливаясь на спину, потянул меня наверх, усаживая на свой хвост, позволяя оставаться в воде, но не пугаться.

Мокрая сорочка, наспех наброшенная вчера противно липла к телу, и совершенно не выполняла своей функции сокрытия интимных мест, став прозрачной и с садистским наслаждением демонстрируя нагу вставшие от осознания своей наготы соски. Они плотными острыми вершинками торчали вперед, вызвав волну жара, когда осматривающий меня наг наткнулся на них, намертво приклеиваясь.

— И это я тоже чувствую. — Подметил он, и, протянув руку, аккуратно и неторопливо погладил правую грудь, задевая чувствительную вершинку, вырывая хриплый тихий вдох. — Вот еще одно преимущество связи. — Его глаза вспыхнули, а зрачок растянулся так резко и быстро, что у меня сперло дыхание. — Я чувствую твое желание, и знаю… как доставить тебе удовольствие.

Прозвучало порочно, открыто и так чувственно, что бедра сами собой сжались, пытаясь погасить волну опаляющего желание, которого я, несомненно, опасалась, не зная, что с ним делать.

Пальцы Ройгера тем временем не стояли на месте, поглаживая грудь, чуть сдавливая ее, без силы, просто позволяя осознать свою принадлежность ему, и определенно сыграло на струнах моего тела невероятно талантливо, вызывая мириады мурашек.

— Ты же хочешь, чтобы я показывал тебе, что ты моя, Нана? — Шипя уточнил он, пододвигаясь к моему лицу. — Доказывал тебе, что ты ценность в моих руках. Самая желанная сладость, которую я хочу пробовать раз за разом. — Его хриплый голос, полный ликования и тянущего в пропасть желания бархата, утаскивали меня на самое дно, покидать которое я сейчас не хотела. — Ты хочешь, чтобы я покорил тебя, доказал, что сильнее и позволил расслабиться… — Уже не вопросы. Констатация фактов.

Может он прав, услышав и поняв мои чувства так?

Может я действительно, всей душой и телом мечтаю, чтобы мне позволили побыть слабой, расслабиться и насладиться своей вольностью, сбрасывая с плеч вес всех своих ответственностей, погружаясь в хоровод ощущений, что дарил мне Ройгер.

— Мне нравится, что ты расслабляешься, тянешься. Нана… — Прошептал он и опалил меня горячим поцелуем в шею, вынуждая выгнуться навстречу и простонав, схватиться за крепкие белые плечи. — Отпусти. Позволь мне быть мужчиной, сильным и надежным. Теперь ты нежная, хрупкая, нуждающаяся в заботе девушка. Моя. Я буду оберегать тебя хоть от всего мира, Нана. Стану твоей защитой и опорой, только доверься.

И так хотелось прошептать «Дааааа…», но словно опередив мои губы, Ройгер уже сминал их неистовым горячим поцелуем.

Я думала я достаточно умная для этой жизни. Знаю что такое труд, могу выжить и воспитать ребенка, знаю, как общаться с людьми и понимать их настрой. Но все это показалось мне самоуверенным бредом, стоило мужчине прижать меня к себе таким отчаянным порывом, что внутри все завибрировало, заставляя сердце гулко биться о ребра. Я ничего не знала, и сейчас Ройгер показывал мне, что такое настоящая жизнь. В ней были тысячи красок, вспышек, ярких ослепляющих бликов, которые взрывались у меня в голове от каждого касания его губ к моей коже.

Он целовал меня властно, покровительственно и позволял почувствовать себя крохотной, маленькой и беззащитной в его руках, но полной и целостной.

— Моя маленькая Нана. — Тихо говорил он, разливая по моим венам горячую кровь с сотнями искринок и пузырей. Она бурлила, делая тело особенно чувствительным. — Даже не думал, что ты будешь такой, маа-за.

— А… какой? — На выдохе спросила я.

— Делающей меня таким зависимым. — Хмыкнул он и втянул в горячий рот вершинку соска, опаляя и обжигая кожу сладким и опасным огнем.

— Кто кого… — Прошептала я на полу стоне, но мужчина услышал, и смешок все же сорвался с его губ, оставаясь на теле чувственной отметиной.

Все было не так как обычно.

Страх и все предрассудки отступали. Я не испытывала волнения, лишь смущаясь от чужого обожания, которое врывалось в сознание волнами, выбивающими все остальные мысли. Ройгер был восторжен, взбудоражен и, несомненно, горяч, наполняя меня своими чувствами, открывая для себя все больше и больше пространства.

Руки меняли положение, захватывали, сминали, заставляя думать, что они везде. Такие широкие, сильные, с красивыми крепкими пальцами, которые впивались в мою кожу, заставляя тянуться им навстречу.

Черт…. Я влюбилась. Я влюбилась и потеряла голову. Пропала в этом зыбком болоте… Нет, не так. Сейчас это были чистые лунные озера, что обещали свежесть и облегчение, зайди я в их воду. Но я прыгнула с головой и открылась, ощущая, как от моих эмоций Ройгера прошибла дрожь и руки неосознанно напряглись.

Никто не мог и не хотел разрушать момент и многозначительные взгляды заменили слова, не принося столько дискомфорта как все звуки, кроме нашего дыхание и тихого плеска воды.

— Останови…. — Прохрипел… возлюбленный?

Я замотала головой, опуская ладони на его плечи, чувствуя, как под кожей бугрятся мышцы, как заманчиво они крепки вырывая восхищенные вздохи. Нет, мое. Не прощу себя, если сейчас оттолкну, если сломаю позволение так прикасаться к нему, без страха и неуверенности. Просто трогать, чувствовать, ловить момент, словно под кожей есть тысячи иголок, пронзающие нас при каждом касании столь сладко, что ныло в груди.

Сама прильнула к нему, сокращая расстояние между нами до минимума. Минимума необходимо для выживания. Ближе, глубже, больше. Избавилась от вымокшей ткани сорочки, отпуская ее в свободное плаванье, и набросилась на мужчину, который, казалось, только этого и ждал, получая так мое разрешение.

Даже близость глубины отошла на второй план, стоило нагу перехватить меня за руку и быстро, нетерпеливо, и взвинчено поплыть к выходу из ванной комнаты, бросая в постель мое мокрое чувствительное тело и наваливаясь сверху. В очередной раз поразилась его температуре и, вывернувшись, обхватила бедра ногами, сцепляя ноги в замок, вырывая у нага хриплый властный рык.

— О, все боги мира! — Рыкнул он, покрывая мою шею сильными поцелуями, хватая губами кожу. — Я не выдержу больше.

Даааа…. Сладкое признание вторглось в сознание, срывая последние ограничения, которые уже тогда были похожи на ржавые щеколды перед встречей с цунами.