— Хорошо, — после минуты сомнений ответил полковник. — Вам сообщат о дате и времени встречи.

— Вот и ладушки.

— Можете не провожать, — похоже, полковник обиделся.

— И отказать себе в удовольствии закрыть за вами дверь? Ну уж нет.

Штайн пробурчал что-то о моих манерах и вышел за дверь. Амбалы, увидев открывшуюся дверь, тут же встрепенулись, напряглись и уставились на меня, ожидая команды полковника.

— Уходим, — сказал тот и повернулся к лифту.

Я закрыла дверь и, подглядывая через глазок, убедилась, что троица уехала. Привалившись спиной к двери, прикрыла глаза. Моя жизнь резко менялась. Снова.

"Интересно, всех берсерков так кидает по ухабам жизни или только мне повезло?" — подумала я и, глубоко вздохнув, отправилась на кухню заваривать кофе. Нужно было обдумать много моментов и деталей в предстоящем разговоре с главой государства. Служить в регулярной армии мне не улыбалось никогда. Поэтому, раз не было иного выхода, я собиралась получить от этой сделки по максимуму.

На удивление, встречу назначили очень быстро. Буквально через день после нашего разговора с полковником. Видимо, президент был не так уж и сильно занят. Или переговоры со мной оказались более приоритетными, чем очередное заседание.

Приняв утром душ и одевшись, я глянула на себя в зеркало. Узкие тёмно-синие джинсы, такая же по цвету джинсовая куртка и красная майка без рукавов. Этот вызов дресс-коду, принятому в госструктурах, был не случаен. Конечно, можно было одеть один из брючных костюмов, что висели у меня в шкафу. Но хотелось, чтобы с первых секунд встречи президент понял, что Рейн Равана будет работать только на своих условиях, и деним мог послужить хорошим намеком. Натянув на ноги кеды, я закрыла дверь пентхауса и точно в назначенное время вышла на улицу. Там меня уже ожидала правительственная машина.

— Доброе утро, полковник. Как спалось? — спросила я, усаживаясь на заднее сиденье.

— Доброе. Отлично, — пробурчал военный, но его темные круги под глазами говорили об обратном.

"Не всё так гладко в Афрэлльском государстве", — мысленно усмехнулась я, а машина тем временем тронулась, включив мигалки и сирену.

— О, сегодня со светомузыкой покатаюсь.

— Вы можете быть серьёзнее? Всё-таки встреча с президентом. И что, ради всего святого, на вас надето? Неужели не нашлось брюк и рубашки?

— Не-а, — без зазрения совести соврала я. — И потом, это встреча с президентом, а не с Господом Богом. Зная моё прошлое, вы должны понимать, что у меня нет особого пиетета к главам государств, — и я вальяжно откинулась на спинку сиденья. Несмотря на бравый и беззаботный вид, внутри меня всю трясло. Сильно. И на счёт пиетета я лгала. Всё-таки Немести и Афлор — это две очень разные страны, и руки Гордона Брауна — президента моей Родины, простирались далеко, настолько далеко, что даже вся мафия Каспила не смогла бы спрятать меня от них в случае необходимости. Поэтому я пыталась успокоить своё бешено бьющееся сердце и прокручивала в голове предстоящий разговор.

— Приехали, — выдернул меня из раздумий голос полковника.

Я вышла из машины и осмотрелась. Мы находились в большом внутреннем дворе пятиугольной формы. Вокруг по периметру высились стены старинного трёхэтажного здания. Это был исторический центр всего Афлора. Его сердце. И, можно сказать, что голова, потому что именно здесь находилась резиденция президента. Весь двор был закатан в асфальт, ни одного деревца или газона. И только один въезд с КПП и шлагбаумом, который, судя по виду, даже танку не сломать. Я задрала голову и продолжила осмотр. Стены выложены из какого-то бурого камня, не похожего на современный кирпич. Маленькие окошки, больше напоминающие бойницы. По пяти углам высились башенки с зубцами. Если резиденция в Немести была дворцом, то эта была настоящей крепостью.

— Вам нужно пройти досмотр, — снова вмешался в ход моих мыслей полковник.

— Хорошо, — кивнула я и последовала за военным.

Пройдя на входе рамку и вытерпев осмотр не слишком тактичной тети в капитанских погонах, я зашла в святую святых.

— Этому зданию девятьсот лет, что вы ожидали увидеть? Панорамные окна в пол и потолки под четыре метра? — усмехнулся полковник, заметив мою отвисшую челюсть.

А удивиться было от чего. Маленькие окна не давали достаточно света, поэтому через каждые два метра стояли напольные лампы. Бурые снаружи стены в искусственном освещении казались кровавыми, а низкие потолки добавляли антуражу.

— Просто бери и фильм ужасов снимай, — пробурчала я. — Хоть бы стены покрасили и люстры повесили…

— Нельзя. Это памятник архитектуры. Здесь запрещено что-либо красить и тем более сверлить.

— Ясно… И куда дальше?

— Пойдёмте, — и полковник зашагал в сторону винтовой лестницы, находившейся в правом конце холла, если его, конечно, можно было так назвать.

Поднявшись по лестнице, мы прошли по длинному и узкому коридору и остановились у массивной двустворчатой дубовой двери, по обе стороны которой застыли по стойке смирно охранники.

"Даже мне её с одного удара не снести", — почему-то подумала я.

— Президент ждёт вас там.

Я кивнула и, глубоко вздохнув, шагнула в любезно распахнутую телохранителями дверь. И перешагнув порог, оказалась в довольно просторном помещении, в центре которого стоял письменный стол из светлого дерева. За ним, откинувшись в кресле, сидел Гордон Браун. Слева располагался книжный шкаф из такого же материала что и стол, а справа, закрывая всю стену, была установлена ширма с растянутыми на ней картами Каспила. Стена с окнами была полностью занавешена шторами молочного цвета.

— Добрый день. Присаживайтесь, — сказал президент, указывая на второе кресло, стоявшее напротив него.

— Добрый. У вас здесь поуютнее, чем внизу, — заметила я, садясь.

— Не люблю красный, вот и приходится закрывать всё мебелью, шторами и картами, — усмехнулся чиновник.

— Что ж, неплохо получается…

— Вы сейчас про обстановку в комнате или в стране? — насмешливо поднял бровь Гордон.

— Вы же знаете, что про комнату, — в тон ему ответила я.

— И поэтому вы решили заняться самодеятельностью на улицах Афрэллы?

— Возможно…

Гордон немного помолчал, покрутил в руках стакан с водой и спросил:

— Может быть хотите кофе или чаю?

— Нет, спасибо.

— Я не собираюсь вас ничем травить… Если хотите, прикажу принести кофейник и разолью нам обоим…

— Хорошо, пусть принесут кофейник… И пирожные… Если есть, — мой метаболизм берсерка напомнил о себе, ведь утром из-за волнения я так и не смогла заставить себя позавтракать.

— Мила, принеси кофейник и пирожные, пожалуйста, — сказал в коммутатор Гордон.

Буквально через тридцать секунд я услышала звук открывающейся двери и цокот каблуков, а ещё через пару мгновений из-за ширмы вышла молоденькая брюнетка в брючном костюме с подносом в руках.

— Спасибо, Мила, — кивнул Браун, когда секретарша поставила кофейник, пару чашек и блюдо с пирожными на стол.

Девушка, не говоря ни слова, развернулась и ушла тем же путем.

— Потайные двери, потайные комнаты… Может у вас здесь и потайные туннели есть? — спросила я, вонзая зубы в эклер.

— Есть, — с серьёзным выражением лица кивнул президент. — Они пронизывают всю подземную часть центра Афрэллы.

— Как интересно, — пробурчала я, набивая рот вторым пирожным. — А почему о них никто не знает?

— Это же потайные туннели… Секретные, — ответил Гордон, заворожённо наблюдая, как я приканчиваю третий эклер.

— Что? Очень вкусно… — поймала я его взгляд.

— У Вас крошки и крем вот здесь, — мужчина указал себе на верхнюю губу и кончик носа и протянул носовой платок.

— Вы не съели ни одного пирожного, — подозрительно прищурилась я, вытеревшись платочком.

— Не любитель сладкого, — немного растерянно сказал мой собеседник.

— Ешьте! — указала я глазами на одинокий эклер, лежавший на тарелке.

Немного затравленный взгляд президента метнулся в сторону входной двери, потом на меня. Но Гордон Браун не был бы Гордоном Брауном, если бы не мог быстро брать себя в руки. Мужчина подцепил двумя пальцами пирожное, откусил половину, прожевал, а затем расправился с оставшейся половиной.