Грозный супруг перевел дух, потер плечо и повернулся в угол.

— Итак, — начал он почти спокойно, — что на сей раз? Не отвечайте, сам догадаюсь. Это ваш новый убийца.

Надо же, он вновь перешел на "вы". Какая любезность! Я скорчила гримасу.

— Что он хотел с вами сделать? Наверняка, нечто ужасное. М-да. Что ты за бок держишься? — этот ласковый вопрос он адресовал тому негодяю.

Нет, чтобы поинтересоваться, цела ли я! Мерзавец! Нужно был все-таки стукнуть его посильнее. Я заскрипела зубами.

— Эта дрянь…, - начал убийца, но герцог прервал его.

— Повежливее.

— Ладно, ладно. Она мне ребро сломала. И руку, кажется… ой!

— Тебе повезло, — герцог наклонился к нему и одним движением сдернул с лица маску, — могла бы и голову пробить. О, зубов, я вижу, тоже не хватает. Мегера какая-то, а не женщина.

— Ах, так! — я даже подпрыгнула на месте.

— Тихо, — он успокаивающе вытянул руку, — лучше скажите, знаете ли вы этого человека?

— Я не вижу здесь человека, — отозвалась я злобно, — эта скотина — человек?

— Хорошо, — невозмутимо продолжал герцог, — тогда знаете ли вы эту скотину?

Я бросила взгляд на лицо убийцы. Кажется, я ему и нос разбила. Отлично.

— В первый раз вижу.

— Так, — резюмировал он, — понятно.

Мне, к примеру, ничего не было понятно. Очень интересовало, почему этот болван надел маску, если я его не знаю? Может быть, для того, чтоб на случай неудачи я не сумела его опознать?

— Значит, тебя наняли, — продолжал разговор герцог, — кто?

Тот, судя по всему, больше был занят своими повреждениями, чем задаваемыми вопросами. Герцог не стал трясти его за шиворот или бить по пострадавшим зубам. Он поступил куда более гадко. Он сказал:

— Выбирай: либо ты отвечаешь на мой вопрос, либо будешь держать ответ перед ней, — и указал на меня, гад! — сейчас я просто уйду и оставлю вас одних. Устраивает?

Судя по мертвенной бледности, которая разлилась по лицу убийцы, это его совершенно не устраивало. В завершение всего посинев, он вжался в стену и прошепелявил (лишившись стратегически важных зубов):

— Не надо, пожалуйста, умоляю, не надо… Я не хочу… Я больше не буду…

— Тогда возвращаемся к моему вопросу. Кто тебя нанял?

— Пожалуйста, — лепетал тот, — у меня рука сломана. Мне больно.

— Что, доктора пригласить? — с полной серьезностью предложил герцог.

Убийца торопливо закивал.

— Боюсь, после того, что здесь произошло, тебе больше пригодится тюремный палач. Его я с удовольствием приглашу, отдам ему то, что от тебя осталось.

— Я скажу, я все скажу! — вскричал он, на сей раз позеленев, должно быть, для разнообразия, — но не здесь! Не здесь, не при ней!

— Очень хорошо, — герцог шагнул к нему, взял за шиворот и поставил на ноги.

Судя по всему, это был его любимый способ.

Вернув убийце вертикальное положение, он с силой пихнул его к двери так, что тот, не сумев сдержать равновесие, открыл ее собственным лбом.

Я зааплодировала.

— Браво! И этот человек велит мне держать себя в руках!

Герцог повернулся ко мне и сказал:

— С тобой я после разберусь.

И вышел, закрыв за собой дверь.

— Очень страшно, — фыркнула я.

Несколько минут я сидела в кресле и размышляла о случившемся. Нет, я вовсе не винила себя, это пришло позже, я только злилась, что мне не удалось стукнуть убийцу еще разок, для того, чтобы он на всю жизнь запомнил, как убивать беззащитных девушек.

Вернувшаяся Эмили некоторое время таращилась на меня, прижавшись в двери до тех пор, пока я не спросила:

— Ты собираешься там прорасти?

— Н-нет, — отозвалась она, делая шаг вперед, — госпожа, вы успокоились?

— А разве я нервничала? — я пожала плечами.

— Я никогда не видела вас в таком состоянии. Госпожа, так нельзя. Ведь вы его могли убить.

— Что? — переспросила я, — я не ослышалась? Тебе жаль убийцу?

— Мне не жаль убийцу. Я беспокоюсь о вас, госпожа. Нельзя брать такой грех на душу. Убийство — страшный грех.

— Утешься, я его не убила, — проворчала я, — и хватит болтать. Он хотел меня задушить, вот я и разозлилась. Кстати, возьми вон ту подушку и выбрось.

— Что? Зачем?

— Затем.

— Но ведь она новая, — неуверенно возразила Эмили.

Потеряв терпение, я подскочила и схватив с пола подушку, швырнула ее в камин. Подумав, отправила туда же простыню. Этот мерзавец лежал на моей постели! Да меня стошнить может!

Проделав все эти манипуляции в гробовой тишине, я тщательно помыла руки и лицо, избавляясь от неприятных воспоминаний.

Эмили, кажется, начинала сомневаться в моей нормальности.

— Госпожа, — начала она чрезвычайно тихо и осторожно, — если белье испачкалось, не лучше ли его постирать?

Тяжело вздохнув, я в нескольких словах объяснила ей все о различных видах грязи. После моей лекции Эмили с готовностью согласилась, что я поступила с подушкой очень деликатно.

— Я вас понимаю, госпожа. Какая гадость!

— Вот именно. А в другой раз, пожалуйста, избавь меня от необходимости самой заменять себе постельное белье.

— Да, конечно, госпожа. Я сейчас.

Не прошло и получаса, как Эмили все исправила и заменила все, что требовалось. Теперь я могла со спокойной душой ложиться спать. Но я не стала этого делать. Как я могла забыть! Ведь герцог обещал со мной разобраться. Полагаю, что он не станет откладывать это дело в долгий ящик.

Я накинула на плечи шаль, так как в комнате было прохладно, камин потух, не без помощи треклятой подушки, разумеется. А Эмили советовала не разводить огонь.

— Будет пахнуть жжеными перьями, — пояснила она с важным видом.

Должно быть, ей просто не хотелось работать. Лишив ее всех иллюзий, я отправила ее за свечами.

Откинувшись на спинку кресла, я прикрыла глаза. Такая насыщенная ночь утомит кого угодно, и я не исключение. Вместо того, чтобы спать и видеть десятый сон, я ловлю зарвавшихся убийц, вознамерившихся во что бы то ни стало меня удушить. Какая наглость! Неужели, этим нельзя заняться в дневное время? Дали бы хоть ночью отдохнуть.

Вернулась Эмили со свечами и советами:

— Вам нужно хоть немного поспать, госпожа. Вы совершенно вымотались. Такая бледная и худенькая. Господи, что сказал бы ваш батюшка!

— Он сказал бы, что по мне можно изучать анатомию, — съязвила я, — по крайней мере, тот раздел, который касается костей.

— Госпожа, — с упреком сказала Эмили.

Я пожала плечами. Насколько я знаю отца, он именно так бы и сказал. Кстати, он уже не раз это говорил. Это и многое другое в том же духе. Чему тут удивляться!

— Иди спать, — посоветовала я ей.

— А вы, госпожа?

— Я тоже лягу спать. Непременно. Чуть позже.

Она повернулась к двери, взялась за ручку и обернулась:

— А если случится еще что-нибудь?

— Думаешь, придет еще один убийца? Вряд ли. Двое — это уже перебор. Спи спокойно.

Признав правоту моих слов, Эмили удалилась. Я перевела дух. Ну, сколько можно допрашивать увечного калеку? Если не справляешься, так и скажи. Предоставь дело профессионалам. Хотя какие профессионалы, сейчас ночь. Ни один уважающий себя палач не прервет свой сладкий сон в угоду даже самому богатому клиенту.

Я прождала еще около пятнадцати минут, вертя в пальцах кочергу и напевая себе под нос какой-то мотивчик. Очень немелодично. Разве я не упоминала? Слуха у меня тоже нет. Зато голос!

— Впервые слышу, чтоб "Лизетт" пели так фальшиво, — услышала я хорошо знакомый мне голос.

Я повернула голову. Герцог как раз закрывал дверь.

— Вам не нравится? — огорчилась я очень показательно и очень притворно.

— Я в восторге, — отрезал он.

Взял первый попавшийся стул, с грохотом водрузил его рядом со мной и сел.

— Итак, хотите знать последние новости?

— С нетерпением.

— Вы сломали незадачливому убийце два ребра, руку, три зуба и нос.

— Мало, — покачала я головой с сожалением, — вы устроили ему врачебный осмотр?