Эвелина вовсю обсуждала посещение Лувра с Этьеном. Они оба были оживлены сверх меры. Не скоро они заметили молчание остальных. Наконец, Эвелина спросила, поворачиваясь ко мне:

— Что же вы молчите, Изабелла? Вам понравился прием?

Ответить ей правду? Не поверит ведь. А если и поверит, то задаст кучу дополнительных вопросов. Поэтому, я ответила:

— Конечно, Эвелина.

— А какой момент вам понравился больше всего?

Я фыркнула. Этот момент я могла определить со всевозможной четкостью, но опять-таки сказать об этом было нельзя. Ответила нейтральное:

— Не помню.

— А мне понравились танцы, — не смолкала девушка, — меня приглашали восемь раз.

— Ты считала? — съязвил Этьен.

— Я запомнила, — уточнила она, — не так уж часто мне выпадает возможность потанцевать. Обожаю танцы. А вы? — она вновь обернулась ко мне.

— Разумеется, — соврала я уверенно.

Ненавижу танцы. Ненавижу приемы. А больше всего ненавижу того, кто придумал, что женщины должны затягиваться в корсет и испытывать адские мучения. Приеду — оттаскаю Эмили за волосы, чтобы ей в голову больше не приходила мысль притрагиваться к моему корсету.

На следующий день после завтрака Эвелина выдумала новое развлечение. Должно быть, посещение приема вдохновило ее на это. Она предложила прокатиться на лошадях по окрестностям. Впрочем, я не возражала. Я ведь любила кататься. Для пущего удовольствия прихватила с собой Кадо. Собаки не должны весь день сидеть в четырех стенах. Им нужно разминаться, бегать. Особенно, для таких пород, как доги. У них длинные ноги, сама природа предназначила их для бега.

Когда я вышла во двор, там была одна Эвелина. Она тут же подбежала ко мне и попросила:

— Покажите, что умеет Кадо, Изабелла. Пока никого нет.

Почему бы и нет? Как и любая владелица породистой собаки, я обожала демонстрировать его умения и навыки.

— Сидеть, — сказала я Кадо.

Он исполнил мою команду.

— Лежать. Сидеть. Дай лапу.

— Какая прелесть! — ахнула Эвелина, — а мен он даст лапу? Можно, Изабелла? Ну пожалуйста!

Трудно было отказать такой просьбе. Я согласилась, хотя Кадо не любил выполнять команды, отданные чужими.

— Дай лапу, — попросила Эвелина робко.

Кадо посмотрел на меня.

— Протяните руку, — велела я девушке, — Кадо, дай ей лапу.

Она осторожно вытянула руку вперед. Кадо нехотя протянул ей лапу и тут же убрал. Но Эвелине этого было более, чем достаточно.

— Какой умница! — заахала она, — а что он еще умеет?

— Сейчас подойдет Этьен и мы продемонстрируем вам команду "Фас", — съязвила я.

Судя по всему, Эвелина не понимала шуток. Она испугалась.

— Ой, нет! Что вы, Изабелла! Так нельзя!

— Конечно, — согласилась я, пожимая плечами, — я пошутила.

— И потом, я уже видела, как Кадо исполняет эту команду.

— Когда? — удивилась я.

— Забыли? По дороге домой, когда на нас напали грабители.

Я и в самом деле, забыла об этом пустяке.

— Он умеет носить в зубах палку? — продолжала выспрашивать девушка.

— Он носит мои туфли.

Эвелина засмеялась и захлопала в ладоши.

— Как мило!

— Развлекаемся? — прозвучал насмешливый голос Этьена, — катанье на лошадях отменяется? Эвелина, ты вполне можешь оседлать этого пса. Он домчит тебя быстрее ветра.

— Разве что, тогда, когда впереди будешь бежать ты, — заметила я.

— Поехали, — это подошел герцог, — тут такое солнце, что мы изжаримся заживо.

Можно подумать, за воротами нет никакого солнца. Там ходят по небу низкие тучи и хлещет дождь. Странная у некоторых людей логика.

Судя по всему, остальные привыкли, что герцог постоянно командует. Послушно расселись по своим лошадям и взяли в руки поводья.

— Команда "вперед" будет? — вполголоса спросила я у Эвелины, — или это каждый решает индивидуально?

Этьен услышал это и захихикал. А Эвелина нахмурилась.

— Здесь нет ничего смешного, Этьен, — сказала она, — Изабелла, почему вы все время так зло шутите?

— Это не шутка, — я пожала плечами, — это ехидная реплика "в сторону".

Разумеется, Этьен снова захихикал. Чего еще от него ждать!

Окрестности были очень живописными. В том смысле, что если б я была художником, то непременно запечатлела это на холсте. Но способностей к рисованию у меня не было. Вообще никаких. От моих рисунков у учителя рисования волосы вставали дыбом. А отец долго гадал, что же я хотела изобразить.

— Сегодня тепло, — заметила Эвелина, поднимая лицо к небу и щурясь от яркого солнца, — Огюстен, — она обернулась к брату, — может быть, пройдемся пешком?

— Я знаю, тебе не терпится заняться псом.

— Нельзя? Почему же? Мне нравится играть с Кадо. А ему нравится со мной играть, Изабелла? — это она сказала, конечно, мне.

— Кадо любит побегать, — признала я очевидную вещь.

— Ну еще бы, — вставил Этьен, — с такими длинными лапами, как у него, он и минуты на месте усидеть не сумеет. Вон, носится.

Кадо и в самом деле, разминал косточки, носясь по окрестностям, задрав хвост. За то время, пока мы ехали, он успел совершить пробежку до лесочка и обратно раз десять, не меньше.

Мы остановились и спустились на землю. Живая и подвижная Эвелина тут же отыскала на земле какую-то палку и развлекалась тем, что бросала ее в разных направлениях, а Кадо с веселым лаем бегал за ней и приносил назад. В эту игру он готов играть с кем угодно. И потом, Кадо до такой степени любит играть с палкой, что сам частенько отыскивает их и приносит мне, виляя хвостом и всем своим видом говоря: "Брось ее, хозяйка. Ну, брось! А я принесу". Если же у меня нет настроения этим заниматься, то он сам развлекается, как может, прыгает на палку и лапами отталкивает подальше, а потом бросается на нее и хватает зубами.

Я надвинула шляпу поглубже, скрывая лицо от солнечных лучей. Становилось жарко. Я не понимала, как Эвелина может носиться по лужайке в такую погоду.

— Здесь где-нибудь есть тень? — спросила я у Этьена.

— Вон у тех деревьев, — показал он, — что, припекло? Честно говоря, меня тоже. А Эви носится, как оглашенная.

Я собиралась кивнуть для поддержания разговора, но тут с моей головы слетела шляпа. Я наклонилась, чтобы поднять ее, как раздался второй выстрел. Боюсь, что на первый я не обратила внимания, так как совершенно не ожидала ничего подобного здесь.

Лошадь громко захрапела, упала на траву и, несколько раз дернувшись, застыла.

Я рухнула рядом, плохо понимая, зачем, но в такие моменты мое тело действует быстрее ума и я никогда не спорю. Поскольку ничего, кроме пользы это не приносит.

Этьен выпалил какое-то ругательство и упал тоже, больно задев меня локтем.

— Браконьеры! — завопила Эвелина, оставляя свое занятие, — Огюстен, ты же обещал, что с ними будет покончено!

— Боюсь, что мы не напоминаем двух симпатичных уточек, — пробурчал Этьен себе под нос.

— Может быть, козликов? — не смолчала я и затряслась в приступе хохота.

Выстрелов больше не последовало. Наклонившись к нам, герцог спросил:

— Не ранены? Встать можете?

Этьен тут же поднялся на ноги. Я же встала с помощью герцога, хотя, честно говоря, была вполне в состоянии сделать это сама. Но он уже подал мне руку и было глупо отказываться.

— Их нужно поймать, — заявил Этьен, пылая жаждой мести.

— Каким образом? — герцог приподнял брови, — полагаю, они уже давно успели скрыться, пока ты здесь разлегся.

Эвелина кинулась ко мне:

— Вы целы, Изабелла? Ужасно, ужасно! Ведь они могли попасть в вас!

Конечно, могли. Зачем же я тогда упала? Я подняла с земли шляпу и уже хотела надеть ее, но странная деталь меня остановила. Я пригляделась и заметила две небольшие дырочки в тулье.

— Меня почти подстрелили, — сообщила я остальным и указала на свою находку.

Побледнев, Эвелина ахнула: